Стоит мне вынырнуть за глотком воздуха, как большая рука заталкивает меня обратно под воду. Когда через секунду моя голова выскакивает на поверхность, я, понятно, захожусь в кашле.
— Засранец, — отплевываясь, возмущаюсь я, хотя раньше мы проводили, если сложить, по поллета, пытаясь после тренировок утопить друг дружку.
Сам он, чтобы я не утопил его, предусмотрительно успел уцепиться локтем за край платформы. Так что я подплываю к нему и делаю то же самое.
Наши плечи соприкасаются. Ему всего и нужно, что повернуть голову, и его рот окажется совсем рядом с моим. А мне всего и останется, что наклониться, и тогда наши губы встретятся.
Но он не поворачивается. Он просто глядит прямо перед собой.
Черт. Не могу я больше. Мне нужно знать, где мы находимся. Потому что мысль о том, чтобы промучиться хотя бы еще минуту, ломая голову над тем, что же он от меня хочет — это чистая пытка.
Я тянусь к нему под водой и кончиками пальцев задеваю его живот.
Глаза Джейми распахиваются. Но он не произносит ни слова. Я придвигаюсь немного ближе. Затем расправляю ладонь на его прохладной и мокрой коже, а кончиком мизинца пробираюсь за эластичный край шорт. Вряд ли кому-то видно, чем мы тут заняты, но Джейми окидывает озеро встревоженным взглядом. Он боится, что нас увидят.
Блядь. Я не хочу отпугнуть его.
— Может, домой? — спрашиваю я, и подтекст у этого вопроса такой: «может, подурачимся снова?» Если нет, пусть прямо так мне и скажет. Избавит меня от мук.
Он облизывает губы.
— Да, — говорит. — Давай. — Потом отталкивает мою руку. — Только прекрати вот это, иначе я не смогу вылезти из воды.
Я немедленно подчиняюсь.
Спустя пять минут мы заходим в общежитие. Оставляем на старой плитке полов цепочку мокрых следов, но сейчас лето, и это обычное дело. В коридорах стоит тишина. Значит все дети ушли на ужин.
Без единого слова мы заходим к нам в комнату и закрываем дверь. Первым же делом я сбрасываю шорты с боксерами на пол, куда они падают с мокрым шлепком. Джейми следует моему примеру, и мы остаемся стоять друг против друга полностью нагишом. Когда я замечаю в его глазах испуг, у меня обрывается сердце. Я боюсь услышать «нет, еще раз я не могу». Однако он произносит другое:
— Только нам надо бы не шуметь.
На моем лице расплывается улыбка шириной с Миррор-лейк.
— Можешь кусать подушку, когда я заставлю тебя кричать.
Стоит мне шагнуть к нему — и он делает прерывистый вдох. Я сразу же замираю.
— Ты уверен, что хочешь этого? — Я прикусываю изнутри свою щеку. — А то тебя целый день бросало со мной из крайности в крайность.
Он кивает.
— Надо было разобраться кое с чем в голове.
Я бросаю выразительный взгляд на его очень заметный стояк, и его рот дергается в улыбке.
— Мы с моим членом достигли взаимопонимания.
— Да? И что вы решили? — осторожно интересуюсь я.
Он пожимает плечами.
— Что ты нам обоим нравишься.
О, да, блядь.
Я стираю остаток расстояния между нами. Уже твердею, что совершенно не удивительно, ведь я мечтал об этом весь день. Мои ладони ложатся на его прохладную после воды кожу, кончиками пальцев я задеваю его соски, и они моментально сморщиваются. Рядом с моим ртом — его ухо, и я засовываю туда язык, заставляя его резко ахнуть.
— Ко мне на кровать. Быстро, — шепчу я.
Две секунды — и он уже там, а я, растянувшись поверх него живым покрывалом, вклиниваюсь языком ему в рот. Джейми стонет, но я слишком поглощен его вкусом, что волноваться о чем-то еще. Мои пальцы в его волосах, ощущение его горячего, твердого тело — это все, что я когда-либо хотел и буду хотеть.
И он тоже наслаждается происходящим. Его бедра движутся подо мной, член то и дело сталкивается с моей изнывающей от нетерпения плотью. Мои яйца уже поджались. Тереться о него бесконечно приятно, и мне нравится держать в плену его сладкий рот, но я пока не хочу кончать.
И потому заставляю себя остановиться. Приподнявшись, я вижу, что его глаза подернуты страстью, а губы припухли и покраснели. Жестом я показываю ему — «тайм-аут». Вздохнув, он откидывает голову на подушку, и я, не в силах устоять, целую его открытое горло.
Я люблю тебя. Эти слова всегда здесь, трепещут на кончике моего порочного языка. Но я проглатываю их и взамен говорю нечто более практичное.
— Когда-нибудь знакомился со своей простатой?
Он трясет головой.
— Ты доверяешь мне?
Джейми без колебаний кивает, и у меня сжимается сердце. Надо быть ненормальным, чтобы вот так давить на него, но сокровенные желания берут над голосом разума верх, и я, поднявшись, ухожу к своей сумке, где лежит пузырек со смазкой.
Пока я возвращаюсь к кровати, его глаза следят за пузырьком у меня в руке. Он, наверное, в паре секунд от того, чтобы остановить меня, сказать «ну все, хватит, это уж слишком по-гейски», и потому я склоняюсь над ним и беру кончик его эрекции в рот.
— Блядь, — выдыхает он, выгибая спину.
И вновь меня прошибает уверенность в том, что я самый ужасный в мире манипулятивный ублюдок. Но я пытаюсь взорвать ему мозг и надеюсь, что это служит мне достаточным оправданием. Я мучаю его языком до тех пор, пока он не начинает практически левитировать над матрасом.
— Приподними одну ногу, — прошу я шепотом.
Пьяный от моих ласк, он без возражений сгибает ногу в колене, и я укладываю его так, чтобы открыть себе доступ. Я выдавливаю на пальцы немного смазки. Потом опускаю голову и беру его в рот. Он начинает постанывать, пока я сосу его, но стоит мне скользнуть пальцами меж его ягодиц, как он немедленно затихает.
Мгновение я не могу разгадать его мысли. Отпустив его член, целую его в самый кончик.
— Ты в порядке?
Он медленно втягивает в себя воздух.
— Да, — произносит он, пока я дразню его вход. — Немного странное ощущение.
— Сможешь принять больше? — Если он скажет «нет», я сразу же отступлюсь.
— Хорошо.
Я наношу еще смазки, а потом кончиком пальца вхожу в него.
— Расслабься для меня, бэби.
Он пытается. И я вознаграждаю его несколькими поцелуями в то место, где он сильнее всего их хочет.
— М-м-м… — тянет он. — Вот это мне нравится.
И я даю ему больше. После того, как я втянул его в игры с задницей, он больше не балансирует на краю. Наклонившись, я вылизываю, сосу его — в общем показываю свой высший класс — и одновременно медленно продвигаюсь пальцем к его простате.
Когда я наконец нащупываю ее, все меняется.
— Облядьоблядь, — шепчет Джейми. Мышцы его бедер дрожат.
Я снова потираю его простату, снова сосу его.
