Натализа Кофф - Воровка, или Противоположности притягиваются[СИ]

Седой потерянно смотрел на меня через зеркало заднего вида.

— Я искренне прошу прощения за свой поступок, но я не мог рисковать жизнью любимой девушки еще раз, — сказал я.

— Все-таки ты любил ее? — прошептал он.

— Люблю, — поправил я его. Несколько секунд он смотрел на меня.

— Алиса? — прошептал он. Я только кивнул.

— Она в больнице, — улыбаясь, сказал я.

Спрятав лицо в ладони, Седой вздохнул. Через несколько минут, убрав ладони, посмотрел в окно. На его лице появилась улыбка.

— К Пумановскому, — скомандовал он. Теперь перед нами был Седой, которого побаивались в наши армейские времена даже офицеры, старшие по званию.

К дому Пумановского мы подъехали в том же составе. Уже почти рассвело. Я вспомнил обстоятельства, при которых мы с Алисой покидали этот дом. Казалось, что прошло не несколько дней, а минимум полгода.

— Четверо за мной, остальные по периметру, — коротко скомандовал Седой, вынимая пистолет. Руслан, Артем, Дмитрий и я последовали за Палычем в дом. Остальные парни под командованием Тимура оцепили дом.

Внутри было очень тихо. Домочадцы спали.

— Спальня на втором этаже, левое крыло, — сказал Седой. Мы осторожно поднялись по лестнице. У двери охранника не было, — Руслан, комната управления камерами на первом этаже.

Руслан кивнул, развернулся и стремительно направился в указанном направлении.

— Артем, стойте у дверей, — последовал приказ Седого. Медведь кивнул.

Глубоко вздохнув, Седой посмотрел на меня и кивнул в сторону двери. Я выбил дверь ударом ноги. Взведя курок, Пал Палыч вошел в спальню. Великий политик почивал на подушках в окружении двух молоденьких девиц.

— Пупсик, что такое? — сонно пролепетала одна. 'Пупсик' сел в кровати, сонно потер лицо ладонями.

— А, Павлик пожаловал, — гнусно улыбнулся Пумановский, — И пса с собой приволок. Мстить никак пришли?

— Зачем тебе было убивать Алису? — спросил Седой, не сводя взгляд со своей жертвы.

— Зачем? — переспросил Пумановский, вставая и натягивая халат. Девушки, увидев пистолеты и грозных парней вмиг проснувшись, выскочили из спальни. За дверью они громко завопили, скорее всего, испуганные Медведем.

— А ну, ша! Курицы! — рявкнул Медведь. В коридоре все смолкло.

— Зачем? — опять повторил Владимир, — А ты не догадался еще? Ты же у нас такой умный, смелый, сильный! Павлуша!

Седой вздрогнул.

— Меня никто так не называл уже много лет, — прошептал он.

— Да, тебя так только твоя любимая Катюша называла, даже, Павлуша? — продолжал ехидно говорить Владимир, — Ты не поверишь, как мне было приятно видеть, как ты страдаешь и смотришь на свою милую дочурку. Я прям иногда слезами обливался от умиления! Всю жизнь тебе вбивал в голову, что она тебя не примет, что ты солдафон, а она у нас нежное создание! А теперь она на том свете! И ты в этом сам виноват!

— Зачем тебе это? — прошептал Седой.

— А просто так! Ненавижу тебя, за то, что Катька тебя выбрала! А теперь у тебя ни Катьки, ни Алисы, никого! Я все у тебя забрал! — радостно захлопал в ладоши Владимир.

— Реально, псих, — прошептал я.

— И ты тоже виноват, — перевел Владимир взгляд на меня, — Зачем ты ее выкрал в ту ночь? Она должна была быть уже замужем за Виктором. А так мне пришлось ее убить. А хотя нет, спасибо тебе, мне даже бабки не нужны, просто достаточно было посмотреть на ваши рожи в больнице!

Седой не удержавшись, двинул Пумановскому в челюсть. Тот, сплюнув кровь на пол, оскалился.

— А самое интересное в этой истории знаешь что, Павлуша? — сказал Пумановский, продолжая улыбаться, — Теперь, когда дочка твоя умерла, могу сказать тебе: Катюша твоя жива. Ты всю жизнь страдал по своей потерянной любви. А зря!

Седой удивленно смотрел на Пумановского. Тот злорадствовал, рассказывая, как шантажировал мать Алисы, угрожал, как заставил ее отказаться от дочери.

— Где она? — проревел Седой, хватая Пумановского за халат.

— А ты поищи, глядишь, найдешь свою Катюшу, — ухмыльнулся Владимир, — Будете вдвоем горькие слезы проливать над могилой дочери.

Седой приставил пистолет к виску Пумановского.

— Где она? — холодно спросил он.

— Под твоим носом! Сам найдешь, — уже без смеха сказал Пумановский. Я внимательно наблюдал за Седым.

— Палыч, нам тут трупы не нужны, — тихо сказал я.

— Да, несчастный случай вполне подойдет, — хищно улыбнувшись, сказал Седой. Размахнувшись, ударил политика в живот. Тот, согнувшись пополам, застонал, — Хочешь совет, сука? — прошипел он, — Если хочешь убить кого-то, не нанимай гопников.

Ударив Пумановского по макушке, проследил взглядом за оседающим на пол бесчувственным телом политика.

— В багажник его, — скомандовал Седой. Позвав Медведя, мы вынесли Пумановского из дома и погрузили в багажник. Возле машины Седой закурил. Его руки дрожали, глаза подозрительно блестели.

— Она жива, понимаешь? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Они обе живы, — поправил я его, похлопав по плечу.

— Дим, возьми ключи вон от машины, — сказал Седой, показывая в сторону джипа Пумановского, — и езжай следом.

Наш картеж опять покинул город. Через час, отъехав достаточно далеко от города, мы остановились. Вытащили все еще живого Пумановского из багажника. Седой запихнул его на переднее водительское сиденье джипа.

— Ты же знаешь, что я ее найду, — просто сказал Седой. Пумановский кивнул, — Ну так вот, Алиса жива. А ты, падла, сдохнешь!

Пумановский хотел что-то сказать, но Седой вырубил его одним движением руки.

— Езжайте, дальше я сам, — сказал он. Я кивнул. Отъехав пару километров от машины Пумановского, я остановился. Через несколько минут увидел в зеркало заднего вида всполох пламени, через секунду услышал взрыв.

Мы с Русом переглянулись.

— Так будет лучше, — сказал Рус.

— И безопаснее для Лисенка, — твердо сказал я. Как там она? Теперь, когда все закончилось, можно вздохнуть свободно. Интересно, что скажет Седой, если я приглашу Алису на свидание?

Через полчаса к машине подошел Седой, открыл дверь.

— Можно поехать к Алисе? — спросил Палыч, садясь внутрь. Я только улыбнулся. Максимально разогнав машину, мчался к Лисенку. Уже успел соскучиться по ней.

Припарковавшись у клиники, вышел из машины. Седой продолжал сидеть в автомобиле, смотря немигающим взглядом сквозь боковое стекло.

— Что я ей скажу? Как все объясню? — прошептал он.

— Пал Палыч, да что объяснять-то? — строго сказал я, — Она знает, что Вы ее отец. Пумановский мертв, думаю, она все поймет, тем более, когда узнает, что он ее заказал. А Катерину Вашу мы найдем, даже не переживайте.