— Скажите, пожалуйста, я правильно еду на улицу Тархова? — спросила она у женщины, сидящей рядом.
— Нет, неправильно, — ответила та, удивленно вскинув брови. — Вам в другую сторону…
Алена осталась невозмутимой — подумаешь, пересесть на другой троллейбус… Через несколько минут она уже нажимала на знакомую серую кнопку дверного звонка — но только и на этот раз ответом была полная тишина.
Два часа она просидела на знакомой скамейке, равнодушным и неподвижным взглядом уставившись в пространство. Это может продолжаться бесконечно — она будет приходить и сидеть здесь, ожидая, что в конце концов хоть кто-то появится дома. Но когда это произойдет? Сколько дней и ночей ей придется провести в этом чертовом городе, прежде чем она наконец обретет пристанище? Она сидела и вспоминала о том, как Максим рассказывал ей про свою маму, про пирог с яблоками, про то, как они будут жить — все вместе… Кажется, это было только вчера — и не было той ужасной ночи, той страшной записки, не было холодного соленого моря, в котором она так хотела раствориться… Но только почему его нет дома? И где его искать? Когда же наконец она его увидит?..
Потом она долго вспоминала свое прошлое, пытаясь представить себе, что творится сейчас в доме. Ведь она ушла, не оставив даже записки… Но думать об этом ей не хотелось. Ноющая тоска ледяным комком притаилась в груди, грозя прорваться наружу и заполонить собой все ее существо. Из последних сил она заставила себя подняться со скамейки. Нельзя же, в конце концов, сидеть здесь до бесконечности. Надо что-то делать…
Она снова пошла в университет — но на кафедре уже знакомая женщина сказала ей, что Ветров не появлялся. Вернувшись опять к его дому, она снова долго не отпускала пальцев от кнопки звонка, и снова безрезультатно. Позвонив наконец соседям, она так ничего и не узнала — подозрительность во взгляде пожилой женщины-соседки так разозлила ее, что она, не помня себя от беспомощности, растерянности и злости, больше не став задерживаться у подъезда, снова устремилась в никуда. Долго бродила по улицам города, всматриваясь в лица прохожих, прислушиваясь иногда к разговорам — без интереса, просто для того, чтобы хоть как-то отвлечься. Пересчитав деньги в кошельке и с удивлением отметив, что их осталось не так уж и много, она решила отправиться ночевать в привокзальную гостиницу, убеждая себя в том, что завтра все изменится. Максим наконец появится… На улице уже совсем стемнело, когда она пересекала небольшую аллею, засаженную высокими ветвистыми каштанами. Ни одного человека — только две темные фигуры, приближающиеся издалека…
Все происходило, как в страшном сне. Их было только двое, но они сумели сомкнуться вокруг нее плотным кольцом, не выпуская. Сначала они выхватили у нее из рук сумку, потом один грубо рванул платье. Треск разрывающейся материи в ночной тишине прозвучал как выстрел. Алена вздрогнула, беззащитно скрестив руки на обнажившейся груди. Она попыталась вырваться, но тут же почувствовала, что тело ее как будто налито свинцом — ноги не слушались, подкашиваясь. Она закричала, в тот же момент почувствовав на своих губах грубые пальцы, которые, казалось, хотели вдавить этот крик обратно, внутрь ее. Лица, едва различимые в темноте, в этот момент стали расплываться у нее перед глазами — сначала до чудовищных, нереальных размеров увеличился рот, превратившись в акулью пасть, потом она увидела перед собой глаза — но это были не глаза живого человека. Словно две пропасти, заполненные жидким, грязно-серым стеклом… В следующую секунду она, словно очнувшись, осознала все, что с ней происходит, и из последних сил попыталась вырваться из цепких рук. Сильный удар сбил ее с ног — она стукнулась головой об асфальт, в голове зашумело. Вскочив на ноги, она тут же снова упала. Дикая боль пронзила ее насквозь, крик внезапно превратился в стон. Снова треск рвущейся материи, тело — уже полностью оголенное, белое пятно, беззащитно двигающееся в темноте. Ее били ногами, и она уже не могла сопротивляться — только сжалась в комок, закрыла лицо ладонями, пытаясь справиться с надвигающейся чернотой, но не смогла. В какой-то момент чернота полностью заслонила собой всю реальность. Звуков приближающейся сирены она уже не слышала.
Потом был все тот же желтый свет — уже второй раз за последние несколько дней она видела его, не понимая, что он означает. Казалось, он звал за собой, и она послушно, как под гипнозом, устремлялась за ним, помимо своего желания остаться там, где темно и холодно, но спокойно. Она чувствовала, что не хочет возвращаться к жизни, что больше всего на свете хочет обрести спокойствие, но внутренняя, физическая сила не позволила ей покинуть мир, в котором ей было так тоскливо и неуютно. Темнота отступила, желтый свет слепил глаза — она стремительно катилась вниз по узкому длинному тоннелю, чувствуя, что задыхается. Губы беззвучно двигались — в памяти возникли смутно знакомые черные глаза, лицо, склонившееся над ней, начинало приобретать очертания…
Но это был не Максим. Мужчина в белом халате и медицинском колпаке на голове был всего лишь врачом — еще один случайный человек в ее жизни. Алена поняла, что находится в больнице, и сразу же отчетливо вспомнила все то, что произошло с ней той ночью. Сознание возвращалось, а вместе с ним возвращалось и ощущение боли — физической боли в каждой клеточке тела. Лицо склонившегося над ней мужчины показалось ей огромным — зрение отображало его в искаженном виде, словно в выпуклом стеклянном шаре. Мелкие розоватые точки замелькали перед глазами. Вздохнув, она отвела взгляд в сторону. Стол, какие-то медицинские приборы…
— Как вы себя чувствуете? — слегка картавя, словно издалека произнес врач.
Алена, отчетливо расслышав вопрос, долго не могла понять его смысла — каждое слово существовало отдельно, не желая соединяться с другими, обретая значение.
— Как вы себя чувствуете? — повторил он. — Вы меня слышите?
— Я вас слышу, — произнесла она, не чувствуя губ, — скажите, что со мной случилось?
Он ощупывал ее пульс — рука висела покорно и безвольно, — затем надел хрустящую манжету, сдавил мышцу, измеряя давление, отошел в сторону.
— Попытка изнасилования. Неудачная. Не переживайте, с вами все в порядке. Только ушибы и легкое сотрясение…
Потом она увидела другое лицо — молодая девушка в белом халате подошла к ней и сделала укол в вену, и она снова забылась, отключилась, не чувствуя времени, не зная и не задумываясь над тем, что же будет дальше.
Ее второе пробуждение было уже совсем не таким. Она открыла глаза, отчетливо различила светло-зеленый потолок, круглую лампу по центру, кафель на стене и грязно-розовые шторы. «Больница», — подумалось с тоской, но в этот момент ее внимание привлек какой-то едва различимый звук. Она обвела глазами комнату, приподняла голову и вдруг увидела человека, сидящего на ее кровати. Он тут же встал, словно каждую секунду только и ждал, когда же она его позовет, подошел близко…
