– Когда мне удастся уговорить тебя еще на одно свидание? – спросил он, как всегда, пользуясь каждой возможностью, и она грустно улыбнулась, укоризненно притрагиваясь пальцем к его губам.
– Давай не будем начинать все сначала, – мягко сказала она, сожалея, что не может любить его, что вместо этого отдала свое сердце человеку, который с удовольствием топчет его башмаками.
– Не могу удержаться, – сказал он полусмеясь-полусерьезно, ласково глядя ей в лицо. – Так и проглотил бы тебя…
– Лучше попробуй шашлык, Фрэнк, меньше шансов получить несварение.
Эти колкие слова прервали излияния американца, и оба они резко повернулись. Рия – с опаской, а Фрэнк – несколько удивленный оскорбительным выражением на хмуром лице Димитриоса.
– Вы знакомы?
Он почему-то был страшно зол, хотя и сохранял внешнее спокойствие. Стоял, засунув руки в карманы серых брюк и поглядывая блестящими глазами на их соединенные ладони.
– Конечно, – подтвердил Фрэнк озадаченно. – Эта крошка – мой друг. Хотя последний раз, когда я тебя видел, ты была полураздета, – пошутил он, обращаясь уже к Рии в попытке разрядить обстановку. Однако эффект оказался прямо противоположным.
– Что ты хочешь этим сказать?
Прищуренные глаза Димитриоса сердито блестели; никогда еще он не выглядел так устрашающе. Ей даже показалось, что сейчас он ударит Фрэнка. Фрэнк тоже это почувствовал, и они сошлись, как два боксера на ринге.
– Димитриос! – Она втиснулась между ними, глядя снизу вверх в его потемневшее лицо и пытаясь удержать его за руки. – Пожалуйста, Димитриос, он просто пошутил.
– Ничего он не пошутил!
Слова эти были произнесены с такой яростью, что сразу несколько голов повернулись к ним и разговор вокруг поутих. Рия краем глаза видела Поппи где-то в толпе, мечтая только о том, чтобы ее кузине не пришло в голову вмешаться.
– Ты права. – Фрэнк тоже нахмурил брови. – Может быть, не очень удачная шутка, но я подумал, что если ты знаешь Рию, то все правильно поймешь.
– Однако я понял неправильно. Объясни.
Фрэнк открыл рот, но тут же закрыл его в явном замешательстве. И прежде чем он нашел нужные слова, заговорила Рия: быстро и складно, все еще изо всех сил удерживая напряженную руку Димитриоса.
– Мы впервые встретились, когда я участвовала в показе купальных костюмов в Англии, два года назад. А когда мы виделись в последний раз, он предложил, просто чтобы вспомнить старые времена, провести день у его друзей, а у них – бассейн. И нам тогда показалось смешным, что на мне был один из тех купальников, что два года назад я показывала на сцене. Вот и все.
– Все?
Вопрос был адресован прямо Фрэнку, и он ответил в том же духе:
– Рия все объяснила. Но если ты хочешь спросить, нравится ли мне Рия, то мой ответ – да! Чертовски нравится! К несчастью, до настоящего момента это чувство было безответным, но я не сдаюсь.
Димитриос возвышался над ним, как башня. В сравнении с ним американец казался карликом, но это его вовсе не пугало, и Рия поставила ему пятерку за храбрость.
Несколько секунд они стояли не двигаясь, ведя какую-то только им понятную дуэль глазами. Димитриос вдруг сообразил, что они привлекают внимание, тут же взял себя в руки и, резко выдохнув, отступил на шаг. Рия отпустила его руку и тоже отступила в сторону.
– Это, естественно, твое право, – заметил Димитриос, уже с непроницаемым лицом. – Мы с тобой давно знакомы, Фрэнк, и мне бы не хотелось, чтобы мы расстались на такой неприятной ноте.
– Взаимно, – сухо ответил Фрэнк, с понимающим взглядом протягивая руку Димитриосу.
И когда Димитриос пожал ее, казалось, они о чем-то мгновенно договорились.
– Я долго ждал этого момента, – сказал Фрэнк с намеком и вроде бы ни к кому не обращаясь.
Димитриос вдруг покраснел, а Фрэнк язвительно улыбнулся и, повернувшись к Рии, коротко попрощался.
– Веди себя хорошо, ягодка, – сказал он мягко, и глаза у него были грустные.
Когда его светловолосая голова исчезла в толпе, общий разговор возобновился. Рия открыла было рот, но Димитриос взял ее за руку и приложил ей палец к губам.
– Сейчас я посажу тебя, и ты будешь сидеть тихо, как мышка, – сердито сказал он. – Ты не двинешься с места, даже если рядом разверзнется земля и упадут небеса. Ты больше ни с кем, я повторяю, ни с кем не будешь разговаривать и будешь молчать, как рыба.
Она сдержала запальчивый ответ, чувствуя, что находится под властью такой силы, с которой ей не совладать, и малейший отпор с ее стороны может оказаться последней каплей.
– Ты ведешь себя совершенно неразумно, – прошипела она, пока они, как полицейский и вор, пробирались сквозь гудящую толпу, которая, как по мановению волшебной палочки, расступалась перед ними. – Ради Бога, я не сделала ничего плохого. Фрэнк просто увидел меня и подошел поболтать. А ты вдруг все раздул до кошмарных размеров. Я ведь не могла знать, что он здесь будет.
– Все? – Он крепко держал ее за руку, а голое у него был глухим от бурливших в нем чувств, на щеке опять задергался нерв. – Ты что, не понимаешь, что устроила целый спектакль у всех на виду?
У Рии даже горло перехватило от такой несправедливости, но только она собралась остановиться и выразить свой протест, как хватка на ее руке стала настолько жесткой, что она чуть не закричала.
– Мне больно, – слабо сказала она, следуя за ним к старым кедрам, где в уединении стояло несколько легких кресел.
– Поверь мне, это ничто по сравнению с тем, что бы мне хотелось с тобой сделать, – грубо ответил он, держась прямо, как каланча. – Вот, садись и не двигайся до тех пор, пока я не вернусь. Ты уже поела?
– Что? – не поняла она.
– Я спрашиваю, ты уже поела? – произнес он по слогам, точно разговаривал с ребенком, который страшно его раздражает.
– Нет, я еще не поела, – ответила она ему в тон, и вето сердитых голубых глазах что-то блеснуло, однако тут же погасло.
– Не испытывай судьбу, – коротко заметил он, отворачиваясь. – Сиди смирно, я сейчас вернусь.
Буквально через минуту он появился с подносом, на котором стояли тарелки с цыпленком табака, говядиной, ветчиной, зеленым салатом и маленькими вареными картофелинками, неогкупоренная бутылка вина и два бокала. Рия с облегчением отметила про себя, что лицо его смягчилось.
– Ешь! – приказал он, разворачивая большую салфетку у нее на коленях и подавая ей одну из тарелок с ножом и вилкой. Поставив стакан с вином у ее ног, он уселся на стуле рядом, так близко, что она почувствовала терпкий запах его одеколона. Едва они остались наедине, появилась теплая, какая-то интимная атмосфера, и Рия даже поперхнулась ветчиной.
Прекрати, дура! – твердо приказала она себе. Он уже помолвлен.
