– Какое вы имеете право приходить сюда и расспрашивать меня о моих людях?!
Марина внезапно остановилась. Затем кто-то задал вопрос по-английски, но с сильным иностранным акцентом:
– Я просто интересуюсь, не принимали ли вы вчера или сегодня утром кого-нибудь на работу?
– А я уже спрашивал вас, кто вы такой, чтобы задавать мне этот вопрос? – прорычал Альфред Джонсон.
– Мне приказано, сэр, просто навести справки.
– Так вы из полиции?
После довольно продолжительной паузи незнакомый голос наконец ответил:
– Не совсем.
– Тогда выметайтесь отсюда к чертовой матери! Я никому не обязан отвечать на подобные вопросы. За исключением служащих полиции! У меня имеется разрешение, все мои бумаги в полном порядке, а также и бумаги тех людей, которые у меня работают!
– Но, сэр, все, что нам нужно, – это совершенно невинное сотрудничество!
– Можете даже не рассчитывать, черт возьми! – ко ответил раздраженно Альфред Джонсон. – Видал я таких, как вы, шляетесь тут, что-то вынюхиваете, пугаете людей, которые стараются исправно работать! Откуда вы такие, из гестапо, что ли? Тогда вам нечего делать на территории моего цирка! Проваливайте отсюда, да поскорее!
– Вы еще об этом горько пожалеете! Вы оказываете содействие человеку, которого мы разыскиваем! – произнес все тот же голос с иностранным акцентом. – Он должен быть либо один, либо с какой-то девушкой. Она не представляет для нас никакого интереса, а рот его нам очень хотелось бы найти!
– Кто же его разыскивает? – насмешливо осведомился мистер Джонсон. – Дайте-ка мне посмотреть на ваши документы, покажите ваш ордер или как он там у вас называется! И если он у вас имеется!
На какое-то мгновение воцарилась тишина. Очевидно, у людей, к которым он обращался, документы отсутствовали, Затем Марина услышала скрип стула, как будто Альфред Джонсон поднялся на ноги.
– Убирайтесь прочь! – прорычал он. – И не дай бог, если я увижу, что вы пытаетесь что-либо вытянуть из моих людей! Клянусь, я вам головы оторву, причем обоим! Я могу сделать все, что захочу, потому что это мой цирк и я в нем хозяин. Вы сами это прекрасно знаете! Вон отсюда!
Марина представила, как Альфред Джонсон угрожающе двинулся на незримых собеседников.
В следующее мгновение до нее донесся звук удаляющихся шагов. Не иначе это незваные визитеры вышли из вагончика и зашагали прочь. До Марины дошло, что она оказалась в довольно щекотливой ситуации. Огибая вагончик сзади, она устремилась мимо баков с водой, бидонов для молока, куч какого-то ненужного хлама к своему вагончику. Не глядя ни вправо, ни влево, одним движением метнулась вперед, а закрыв за собой дверь, некоторое время стояла, прислонившись к ней спиной, и тяжело дышала.
Их выследили! На мгновение ее охватила паника. Надо срочно найти Карлоса! Она должна сохранять спокойствие.
Какое-то время Марина стояла неподвижно. Раздался стук в дверь. Она вздрогнула. Стук повторился, и прежде чем она успела что-либо ответить, раздался голос:
– Вы дома? Я принес ваши покупки от Ма Джонсон! Марина, облегченно вздохнув, открыла дверь. На пороге, держа в руках целый ворох вещей, стоял Джим Джонсон.
– Куда все это положить? – спросил Джим.
– На кровать, – сказала Марина. – Огромное вам спасибо за то, что принесли мои вещи!
– Это еще не все, – бодро отозвался юноша. – Я не смог унести все сразу.
– Большое спасибо! – повторила Марина, с сожалением подумав о том, что им с Карлосом вряд ли все это понадобится.
– Сейчас я вам их принесу, – сказал Джим. – Неплохой у вас вагончик! – добавил он, придирчиво оглядывая внутреннее убранство домика.
– Да, могло быть и хуже, – небрежно заметила Марина. – Когда мы немного подкопим денег, то купим вагончик получше, с электрическим освещением.
Она поняла, что юноша не сводит с нее глаз. Этот взгляд был ей так хорошо знаком.
– В таком случае, – заявил Джим, – на следующей стоянке я попытаюсь протянуть к вам провод от нашего фургона. Я здесь работаю электриком, так что мне это пара пустяков.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответила Марина. Я скажу об этом мужу. Он тоже поблагодарит вас.
– Ну, это мы еще посмотрим, – произнес Джим, скривив губы.
Наверняка мужья многих здешних женщин бывают не слишком рады, когда Джим оказывает их женам подобные услуги. Джим был нагловат и самоуверен, и в каждом его движении сквозила притягательная мужественность, явно вызывавшая к нему интерес у представительниц слабого пола.
Вернувшись со второй партией покупок, Джим на какое-то мгновение остановился, уперев руки в бока. Его макушка почти доставала потолка вагончика.
– Мне причитается за мои труды? – поинтересовался он.
– Конечно, если вы того желаете, – поспешила ответить Марина. – Я думала, что поскольку вы сын хозяина, то можете посчитать ниже своего достоинства брать чаевые.
– Я говорю не о деньгах, – ответил Джим.
И попытался заключить Марину в объятия, но та ловко увернулась.
– Мой муж вернется с минуты на минуту, – предупредила она. – Он очень ревнив.
– Что ж, тогда давайте дадим ему повод для ревности, – заявил сын хозяина цирка, двигаясь в направлении крошечной кухоньки, в которую забилась Марина.
– Вы себе льстите! – бросила она и, открыв дверь вагончика, выскочила наружу. Джим спокойно проследовал за ней.
– Первый раунд выиграла дама! – насмешливо объявил он, впрочем, довольно негромко, чтобы его не услышали женщины в соседних домиках.
– Второго раунда не будет! – парировала Марина. Проблемы с мистером Джонсоном наверняка возникнут, мрачно подумала она. Впрочем, скорее всего это маловероятно.
Она торопливо убрала с кровати валявшиеся бесформенной грудой вещи. Как только вернется Карлос, они сразу же уедут отсюда. Однако, что бы ни случилось, им нужно успеть перекусить.
– Какая же я бестолковая хозяйка! – упрекнула она себя, думая о том, как приятно было бы позвонить в колокольчик и подождать, пока на подносе появится горячий обед.
Марина вышла наружу, чтобы поискать девочку-цыганку, которая вчера вечером ходила для нее за покупками.
Обед был уже почти готов, когда Марина услышала, как открывается дверь вагончика. Прежде чем она успела что-то сказать или поприветствовать Карлоса, как тот заключил ее в объятия и принялся жадно и страстно целовать, словно не видел ее целую вечность.
– Я люблю тебя, – сказал он, когда их губы наконец разомкнулись. – Не помню, говорил ли я тебе об этом сегодня утром? Это очень важно. Сказать тебе эти слова еще раз? Я люблю тебя!
Стоило Карлосу прикоснуться к ней, как Марина ощущала неповторимое волнение. Однако подсознательно она все же помнила о том, что остается лишь малой, мимолетной частью его жизни.
