Не ради себя, а ради ребенка. Эта роль ей отлично удалась.
Джо облегченно вздохнул. Понаблюдав за любимой несколько минут, он сделал вывод, что Камилла не приняла случившееся близко к сердцу.
Когда они вернулись домой, Камилла сразу же стала подниматься по лестнице, ведущей в гостевую комнату, бросив:
— Сегодня я буду спать одна.
— Почему?
Она спустилась обратно на пару ступенек, так, чтобы посмотреть ему прямо в глаза:
— Я так хочу.
— Что с тобой случилось?
Он притворяется дурачком? Или делает дурочку из нее?
— Я не желаю спать с мужчиной, который считал меня подходящей подстилкой, но не подходящей женой!
— Не смей так говорить! — Джо пытался держать себя в руках и говорить спокойно.
— Разве ты не так думал? Брось! Ты же всегда говорил только правду. Давай и теперь будем смотреть ей в глаза!
— Я никогда так не думал.
— Не смей мне лгать! Ты просил у папы руки Марии, а сам в это время соблазнял меня. — Слезы подступили к ее глазам, но она собиралась дать им волю только в своей комнате.
— Потому что… — Джо не смог договорить, так как она перебила его.
— Ты считал меня подходящей только для того, чтобы спать со мной. Но о будущем со мной ты даже не думал!
— Дай мне сказать, Камилла.
— Я не собираюсь слушать твои нелепые оправдания. Если бы я не забеременела — сейчас ты был бы женат на Марии.
— Но это не так!
— Не вздумай кормить меня жалкими сказочками. Я вовсе не наивная дурочка, как ты полагал до сих пор. — С этими словами она заперлась в своей комнате.
Джо что-то кричал, но она уже не слышала. Уткнувшись в подушку, Камилла горько рыдала.
Через несколько секунд он постучал. Причем с такой силой, что дверь просто сотрясалась.
— Открой мне, Камилла!
— Н-н-ет! — Слезы не давали ей сказать больше.
— Любимая, ты плачешь? Впусти меня, прошу!
— Тебе не все равно?
— Нет. Открой дверь.
Зачем? Зачем Господь допускал все это, если счастливой ей стать все равно не суждено? За что такие муки?
Она была беременна от человека, который несколько раз подряд предавал ее. Самое обидное, что она ему доверилась всей душой! Мама права: рассчитывать нужно только на себя.
— Убирай-й-йся! — Говорить она совсем не могла.
— Я не могу уйти.
— Я сама уйду. — Она даже не могла слышать его голос.
Камилла прошла в ванную комнату, закрылась в ней, и слезы покатились с еще большей силой. Она включила воду на всю мощность, чтобы совсем не слышать его голоса.
Камилла не помнила, из-за чего плакала в последний раз. Она не делала этого даже в самый ужасный период своей жизни — когда потеряла ребенка. Просто она в то время как-то окаменела: не могла плакать, смеяться, говорить, спать… Единственное, что ей оставалось, — это думать. О жестокости, несправедливости, лжи и предательстве, которые, как оказалось, господствовали в этом мире.
Сейчас же она плакала в первый раз за несколько лет. Слезы катились градом. Похоже, что в этот вечер ей предназначено выплакаться за все время, когда она переживала неприятности совсем одна.
Она плакала молча, презирая себя за слабость, но не в силах остановиться…
Ну почему именно сейчас, когда она была уверена, что наконец-то счастлива по-настоящему?
Джо никогда не нуждался в ней. Ему нужна была Мария. Очаровательная большеглазая девушка. Застенчивая, хрупкая, чистокровная сицилийка… О чем еще можно было мечтать?
Не исключено, что и ее он всего лишь намеревался использовать в качестве матери своих детей, продолжателей рода Кальварес…
Камилле стало плохо. Она едва могла дышать и почти ничего не видела — вся ванная заполнилась паром из-за того, что Камилла второпях открыла кран с горячей водой, а не с холодной.
Ее попытка встать с пола и закрыть воду не увенчалась успехом — не хватило сил, организм так ослаб за какие-то десять минут, что трудно было даже пошевелить головой. А может, прошло не десять минут, а больше? Может, она просто не заметила, как утекло несколько часов?
Ей нужно срочно встать и выйти из ванной.
Дышать с каждой секундой становилось все труднее, повсюду были клубы пара. Не ради себя, ради ребенка, нужно встать и выйти…
— Господи! Да что это такое? — Джо ворвался в ванную как раз тогда, когда очередная попытка Камиллы подняться на ноги не удалась — она вновь сползла по стене на пол.
Сильные руки Джо подхватили ее и подняли. Через пару секунд она уже лежала на кровати в спальне. Слезы ни на секунду не переставали капать из ее глаз. Она уткнулась лицом в матрас.
— Я ненавижу тебя. Ты — не человек. У всех людей есть сердце, ты же — бессердечное чудовище. Презираю тебя! — Несмотря на то, что Камилла лежала лицом вниз, слова были отлично различимы.
Она всхлипывала, все ее тело содрогалось от рыданий.
У Джо на глазах тоже появились слезы. Он не знал, что ему делать, как вести себя и с чего начать разговор с ней.
— Я прошу тебя, успокойся. Ты можешь навредить себе… Любимая, не плачь… Что мне сделать, чтобы ты успокоилась?
Камилла повернула к нему заплаканное лицо.
Ее дыхание все еще не пришло в норму, поэтому, часто и прерывисто дыша, она на удивление спокойно сказала:
— Ничего. Я хочу спать. Одна. — Она уже хотела отвернуться, но потом снова взглянула на него. — Без тебя, — добавила она, все еще всхлипывая.
— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии.
— Тебе наплевать на мои чувства.
— Не правда. Именно потому, что мне не наплевать, я и хочу остаться!
— Не смей мне лгать! Я прошу тебя уйти, а ты все делаешь наоборот! Если бы тебе было не наплевать, ты бы уже выполнил мою просьбу… — Ее голос дрогнул, слезы с новой силой брызнули из глаз.
Джо вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь. Камилла встала, чтобы сделать это за него, но увидела, что дверь висит на одной петле. Все ясно — он просто выбил ее, чтобы попасть внутрь.
Не в силах дойти обратно до кровати, она села на небольшой пуфик возле двери, закрыла лицо руками и продолжала рыдать.
Именно за этим занятием и застал ее Джо, когда через двадцать минут снова вернулся.
Он взял ее на руки и отнес на кровать, бережно уложив, словно фарфоровую куклу. Камилла не произнесла ни слова. Она даже не могла сопротивляться. Джо заботливо укрыл ее одеялом, сам же остался стоять возле кровати.
Камилла облегченно, насколько это было возможно в данной ситуации, вздохнула. Она уже подумала, что он сейчас уляжется вместе с ней. Ей очень нужно было побыть одной и о многом подумать.
