— Мы прогуляемся и подумаем, — сказал он продавцу.
Они вышли на холодное зимнее солнце. Ветер становился сильнее, и с востока наползала туча.
— Мне так понравилось, — восторженно начала Нина. — Это совсем не то, что я собиралась купить, но теперь я и думать не могу ни о чем другом.
Щеки ее пылали. С одной стороны, она чувствовала сквозь пальто теплое плечо Гордона, и в то же время ее пронизывал холод. Нина была возбуждена — ее радовало все: и машина, и погожий день, и близость Гордона. Он нагнулся и поцеловал Нину в губы. Рука его скользнула ей под пальто.
— Ты можешь себе позволить купить ее? — спросил Гордон.
Нина подумала о деньгах, лежавших мертвым грузом в банке и вложенных в акции, которые оставил ей Ричард, о самом Ричарде, каким она ни разу не видела его, — лежащем без движения на тропинке между деревьями. Он ушел и больше никогда не вернется.
— Да, — ответила она Гордону — Я даже могу заплатить наличными.
Рука Гордона нащупала под одеждой грудь Нины. «Скорость, деньги, секс, — думала Нина, чувствуя, как начинает кружиться голова. — Старая схема, но от этого не менее прекрасная».
— Тогда разреши мне заключить для тебя эту сделку, — попросил Гордон.
Они вернулись в смотровой зал, и Гордон начала переговоры.
По лицу продавца Нина поняла, что он чуть-чуть завидует им обоим. Ей из-за денег и возможности купить машину, а Гордону из-за того, что у него есть Нина. Атмосфера в небольшой конторе в углу зала напоминала натянутую струну.
— Мы не можем снизить цену. И так торгуем почти в убыток, — жаловался продавец.
— Тогда мы проедем в «Форшоу», посмотрим, что нам смогут предложить там, — просто сказал Гордон Нину пронзил ужас при этих словах.
Через полчаса переговоров Нина получила наконец свою машину ровно за пятьдесят пять тысяч. Вымотанный продавец вытирал платком вспотевший лоб.
— Я приеду с бланком банковского договора послезавтра, — улыбнувшись, сказала Нина.
Наконец, они пожали друг другу руки.
На улице Нина взяла Гордона за руку.
— Бедный продавец, — сказала она. — Ты был просто ужасен.
— Ничего не бедный, — возразил Гордон. — Небось, рад до смерти, что продал. Не так часто им здесь это удается.
— У меня потрясающая новая машина. Спасибо тебе за это.
Перед магазином «Ниссан» Гордон опять крепко обнял и поцеловал Нину.
— Садись, — сказал он, открывая перед ней дверцу машины.
Обратно они ехали молча, ясно слыша дыхание друг друга. Когда они выехали на шоссе, Нина робко протянула руку и дотронулась до Гордона, вспоминая при этом отполированные красные крылья и блеск хромированных частей «мерседеса».
— Как далеко до дома, — прошептала она.
Гордон понимал, что Нина была в восторге и от машины, и от всей этой захватывающей тайной экспедиции Ему все это тоже казалось замечательным, но желание делало его напряженным и прямолинейным.
— Я не могу ждать так долго, — грубовато признался Гордон.
Впереди они увидели указатель автокемпинга, на котором среди прочих символов, предлагающих пищу и разнообразные развлечения, была изображена кровать с подушкой.
Нина услышала щелчок индикатора, означавший, что они повернули налево и пристроились в хвост очереди машин, съезжающих с шоссе. Окна мотеля были зашторены, на стоянке — ни одной машины.
— Подожди меня здесь, — сказал Гордон.
Когда он зашел в дверь с надписью «Регистрация», Нина вдруг почувствовала себя страшно одинокой, сидя одна в чужой машине. Она сжалась в комочек на сиденье, подняла воротник пальто, но тут же сказала себе, что все ее страхи глупы и бессмысленны, и снова села прямо. Через секунду вернулся Гордон, сел за руль и только после этого разжал руку и показал ей ключ с пластиковой номерной табличкой. Они оба молча смотрели на него.
— Ты действительно этого хочешь? — спросил наконец Гордон. — Ты действительно хочешь быть со мной здесь, в гостиничном номере?
Нина неподвижно глядела на деревья, посаженные вдоль дороги, чтобы заглушить шум транспорта.
Гордон продолжал:
— То, что произошло между нами, можно, если хочешь, считать случайностью. Ты была одинока, а тут я, Вики в больнице…
«Во второй раз, — закончила про себя Нина, — все по-другому».
Теперь это произойдет по взаимному желанию, и им обоим придется подумать о последствиях. Ее муж мертв, этот человек с его зверским аппетитом до всего и прямолинейной манерой выражаться — муж другой женщины. Она прекрасно помнила всю тяжесть никем не разделенного одиночества и то облегчение, которое принес Гордон своим появлением, но при этом прекрасно понимала, что он не решит эту ее проблему навсегда.
Но, несмотря на все эти неспокойные мысли, глядя на голые кроны деревьев, Нина сознавала, что все равно хочет повторения их близости. Более того, невозможно было даже представить, что она нашла бы в себе силы отказаться от этого. Это убогое место, обшарпанное здание и ключ от номера — все наполнялось особым смыслом, поскольку было связано с Гордоном. Нина не понимала, как это случилось, но не было никаких сомнений, и она была готова покориться неизбежности, что бы ни готовило ей будущее.
Она взяла ключ из руки Гордона. При этом металл звякнул о пластиковую табличку.
— Да, хочу, — твердо сказала она.
Гордон крепко поцеловал ее, они вышли из машины и нетвердым шагом направились в мотель.
Это была небольшая квадратная комната с огромной кроватью, застланной дешевым покрывалом. Ванная была выложена розовым кафелем и увешана пестрыми полотенцами.
Гордон бросил ключ на покрывало.
— Извини меня, Нина. Это ужасно.
Он вспомнил полный достоинства интерьер дома на Аллее Декана. Гордон видел перед собой спальню Нины так же четко, как если бы перед ним была ее фотография. Но он хотел, чтобы второй раз, если это произойдет, они были на нейтральной территории — не у него и не у нее.
— Это не красиво и не ужасно, а просто место не имеет значения, — мягко сказала Нина.
Гордон был благодарен ей за такой ответ. Но теперь, в этом подобии спальни, в этой безликой комнате, где жили путешественники и командировочные, которым все равно было, где переночевать, или незадачливые любовники, вроде них, Гордон вдруг увидел свои отношения с Ниной такими, как они есть, без налета романтики. Он увидел мужчину средних лет, уставшего от своей замечательной жены, потому что изо дня в день в их жизни повторялось одно и то же. Он привез сюда Нину, и теперь, при свете дня, понял, что она была на самом деле не той пугливой девчонкой, которую он завоевал в прошлый раз, а печальной вдовой, тоже уже не очень молодой, с прекрасным грустным лицом. И он привез ее сюда, чтобы совершить довольно банальный акт супружеской измены.
