— Я вас и к дедушке могу подвезти! — упорствовал Коваленко. — Садитесь, Валя, мне сейчас, ей-богу, совсем нечего делать!
«О Наталье хочет поговорить! — внезапно догадалась Валя. — Как я сразу не поняла…»
— Хорошо, — немного подумав, сказала она. — На Сокол, пожалуйста…
Герман Коваленко ослепительно улыбнулся.
— Дайте руку, здесь скользко…
— Да, днем все таяло, а теперь подморозило, — согласилась Валя, протянув ему руку. Они сели в машину; хрустя шинами по мерзлому асфальту, автомобиль осторожно двинулся с места.
— Вам нравится ваша работа? — через некоторое время спросил Коваленко. — Ну я не в том смысле, что она плоха…
— Как сказать… — пожала плечами Валя. — Дома сидеть тоже скучно. Я здесь уже лет четырнадцать, с тех пор как вышла замуж.
— Вы замужем? — быстро спросил Коваленко.
— Да, а что?
— Нет, просто… Не все так долго могут состоять в браке. Вы рекордсмен, если можно так выразиться…
— Спасибо за комплимент. Кстати, муж не хотел, чтобы я работала. Но сидеть все время дома… Знаете, он ужасно ревнив! — Валя засмеялась. — Когда я ему сказала, что просто умираю от тоски в четырех стенах, он мне позволил устроиться здесь. Коллектив сплошь из одних женщин!
— А Юлий Платонович? — шутливо напомнил Коваленко.
— Юлий Платонович — лицо приходящее…
— А где работает ваш муж?
— В одной строительной фирме. Это не по его специальности, конечно, но платят там неплохо, — ответила Валя, глядя вперед. Цепочка фонарей впереди сливалась в одну сплошную золотую линию, асфальт был покрыт холодной кашей из снега, и она тяжелыми брызгами летела из-под колес во все стороны.
— Понятно… — задумчиво пробормотал Герман Коваленко.
Они замолчали. Каждый думал о своем. «Дома опять буду поздно… — мелькнуло в голове у Вали. — Ну да ладно — не могу же я бросить деда!»
В полутьме профиль Коваленко казался сделанным из мрамора — голова античного героя, печального и недоступного. От былой его веселости не осталось и следа.
— А дети у вас есть? — вдруг снова спросил он.
— Что? Ах, дети… нет пока. Мы с мужем, знаете ли, решили подождать. Еще ведь не поздно?
— Нет, не поздно, — усмехнулся Коваленко.
— А что это вы, Герман… простите, не знаю вашего отчества, у меня все выпытываете? — спохватилась Валя.
— Обычное любопытство, — пожал он плечами. — Хотите, спросите меня о чем-нибудь.
— Нет, не хочу.
Герман покрутил ручку приемника, поймал какую-то легкую скачущую мелодию — под стать этому то ли зимнему, то ли весеннему дню.
— Вы из-за Натальи появились у нас?
— Что? — вздрогнул он.
— Я говорю, вы из-за Натальи ходите к нам в библиотеку? — терпеливо повторила свой вопрос Валя.
— Какая еще Наталья? — удивился Коваленко. «Точно, стесняется… — мысленно вздохнула Валя. — Просто на удивленье стеснительный! И ведь поначалу даже не догадаешься…»
— Ну та девушка в читальном зале с внешностью фотомодели… Вы еще нам рукой помахали сегодня, когда мы с Натальей у окна были.
— Не обращал внимания, — насупился Коваленко. — Я, собственно, ради литературной студии вашу библиотеку посещаю, и ни до какой Натальи мне дела нет.
— А мне показалось…
— Валя, не придумывайте того, чего нет, — строго перебил ее Коваленко. — Или вы меня в чем-то подозреваете?
— Да ни в чем я вас не подозреваю, я же говорю, мне показалось…
Вы думаете, у меня совсем таланта нет? Я, между прочим, заметил, что вы тоже на этих занятиях все время присутствуете — впору Истомину с вас деньги брать.
— Обычное любопытство. Особенно когда посетителей нет…
— Ага, обычное любопытство…
— А зачем вам эта студия? Вы что, великим писателем собираетесь стать? — хитро спросила Валя.
— Собираюсь! — с вызовом произнес ее спутник
— В банке мало денег платят? Подработать решили?
— В каком еще банке?
— Ну где вы там работаете… Вот здесь налево сверните, пожалуйста.
— С чего вы взяли, что я работаю в банке? — удивился Коваленко.
— Образ у вас такой… — туманно ответила Валя. — Ну ладно, не в банке, а в каком-нибудь крупном офисе, руководителем отдела… У магазина остановите.
— Удивительный вы человек, Валентина, — пробормотал озадаченно Коваленко, притормаживая у большой витрины с нарисованными разносолами. — Да, я работаю руководителем отдела — вы угадали, и именно в крупном офисе… Правда, мне эта работа осточертела, и именно поэтому я и пошел в студию к Истомину. У человека должно быть хобби! Физику захотелось немного лирики… Или вы считаете, что у меня, как у лирика, нет будущего?
— Я не знаю. Хобби ни к чему не обязывает.
— Я не согласен! — с азартом заявил Коваленко. — Давайте спорить…
— Мне некогда, Герман… э-э, вы так и не сказали мне своего отчества. Ну да ладно — просто Герман. Спасибо, что довезли.
— Вас подождать, Валя?
— Нет… спасибо еще раз!
Она выскочила из машины, захлопнула дверцу и быстро направилась к раздвижным стеклянным дверям супермаркета. Разговор с Коваленко оставил странное впечатление. Эти его перемены настроения, расспросы… Хм, скучно ему! Он просто не знает, чем себя занять. Хобби! Ходит в литературную студию, подвозит до магазина не слишком молодую и не слишком симпатичную библиотекаршу… Удачливым яппи полагается заниматься чем-то другим — ходить по вечерам в клубы, играть в пейнтбол, бросать шары в боулинге, посещать какие-нибудь крутые кинотеатры со звуком долби-супер-пупер, где демонстрируются модные фильмы…
Валя быстро набрала продуктов, в которых, , по ее мнению, мог нуждаться Арсений Никитич. С тяжелыми сумками вышла наружу… Но, слава богу, Коваленко и след простыл.
Дед сидел за большим круглым столом и старательно писал что-то в толстой тетради.
— А, Валюша… — строго произнес он, подняв на лоб очки. — Ну, здравствуй.
Валя быстро чмокнула его в круглую блестящую лысину.
— А ты что в шаль закутался? — встревоженно спросила она. — Разве холодно? Дед, ты что — простудился?
В шерстяной пестрой шали Арсений Никитич напоминал диковинную птицу — что-то вроде грифа… Он встал, тяжело опираясь на бамбуковую палку с ручкой в виде головы оскалившегося дракона.
— Я не простудился. Старая холодная кровь виновата — вечно мерзну… Идем на кухню, будем чай пить.
— Дед, ты сиди, я все сама. Я тут кое-что купила — буду суп тебе варить. И рыбку на пару приготовлю…
За что мне такое наказание! — запыхтел Арсений Никитич. — Твоя покойная мать всю жизнь изводила семью диетическим питанием, и ты туда же… Валюша, поверь, мне достаточно бутерброда с колбасой. И тебе хлопот меньше. Ненавижу здоровое питание!
