— Есть еще один. Здесь. — Синти взяла его руку и приложила к своему животу.
— Что ты хочешь сказать? — прерывистым от волнения голосом спросил он.
Вместо ответа Синти улыбнулась, поднялась на цыпочки и прижалась к его губам. Когда долгий нежный поцелуй завершился, она сказала:
— Отныне у нас есть ответы на все вопросы, правда, дорогой?
Анабелла проявила большой интерес к беременности Синти, Она читала соответствующую литературу, изучала диеты, подбирала имена и очень сблизилась с Марией, которую тоже весьма взволновало предстоящее появление в замке младенца.
Наблюдая за девочкой, Феличе пришел к выводу, что она созрела для замужества.
— Если ты действительно так думаешь, то разреши ей встречаться с Тино, — заметила Синти.
— Уже разрешил, — усмехнулся Феличе.
На следующий день Анабелла ужинала с Тино в городе. Вернувшись, она прямиком направилась в кабинет Феличе. Тот удивился, увидев ее.
— А где Тино?
— Он не захотел ехать сюда.
Сдержанность ее тона заставила Феличе насторожиться.
— Разве вы не договорились объявить помолвку? Что случилось, Анабелла? — Та пожала плечами.
— Я не уверена, что мы подходим друг другу.
— Как? Ведь прошло столько времени! Вполне достаточно для близкого знакомства. Я думал, что ты сгораешь от желания поскорее выйти замуж за Тино.
— Так и было, пока ты запрещал мне это, — честно призналась Анабелла.
Феличе расплылся в улыбке.
— Ясно. А теперь весь драматизм ситуации сошел на нет и ты потеряла к молодому человеку интерес.
— Вокруг полно симпатичных парней, — мечтательно произнесла Анабелла. — Я сказала Тино, что мы можем встречаться, но с помолвкой пока повременим. И я буду видеться с другими мужчинами.
— Что?!
Анабелла поскребла ногтем переносицу.
— По-моему, в этом нет ничего особенного. Взять хотя бы Антонио. По-моему, он очень мил.
— Мой секретарь слишком хорош для тебя. — Анабелла хихикнула.
— Сам он так не думает. Антонио сказал, что даже не смеет надеяться на благосклонность такой красавицы, как я. Пришлось намекнуть ему, что мужчина никогда не должен терять надежды.
— Ради всего снятого, избавь меня от деталей! — воскликнул Феличе. — Насколько я понимаю, ты намерена обоих парней держать в напряжении. Бедняга Тино! Прежде мне казалось, что это ты являешься его жертвой, но на поверку все оказалось иначе. Он очень расстроился?
Анабелла вновь пожала плечами.
— Возможно, я когда-нибудь выйду за него замуж. Разумеется, если к тому времени не стану женой Антонио. Но сначала мне хочется не много погулять, повеселиться. — В следующую минуту улыбка па ее губах увяла.
— Что-нибудь еще? — спросил Феличе.
— Тино дал мне это. — Она достала из сумочки конверт. — Для Синти.
Нахмурившись, Феличе взял письмо. Оно было запечатано.
— Он не говорил, что это такое?
— Сказал, что письмо от Фабрицио. Тино хранил его у себя несколько лет и сейчас хочет, чтобы Синти прочла. Говорит, что давно должен был отдать ей письмо, но не решался. Синти тогда так переживала… Понимаешь, что это значит, Феличе? Наверное, Фабрицио написал это письмо, когда медленно умирал в тюрьме. Позволь мне сжечь его, а?
— Как это?
— Какой смысл Синти сейчас читать написанное невесть когда письмо? Разве ты не догадываешься о его содержании?
— Наверное, Гутиерри продолжает утверждать, что невиновен, — хмуро произнес Феличе. — Теперь мы знаем, что это правда.
— А вдруг он пишет, что любит Синти? Она твоя жена, но если прочтет признания покойного мужа…
Феличе вынужден был признать правоту Анабеллы. Если Синти получит признание в любви, сделанное Гутиерри на смертном одре, это вновь всколыхнет ее воспоминания.
Не лучше ли в самом деле поступить так, как советует Анабелла? Иначе долгожданное равновесие может быть нарушено в одночасье.
— Чего ты ждешь, Феличе? — спросила Анабелла. — Сожги его. Сожги ради вас обоих.
— Ради нас? А если Синти нужно прочесть письмо?
— Зачем?
— Не знаю. Но, уничтожив его, я поступлю нечестно по отношению к Синти. А если двое людей позволяют себе поступать друг с другом подобным образом, то плохи их дела.
— Да? — Анабелла помолчала. — Так что же мне делать с письмом?
— Оставь у меня. И пока ничего не говори Синти.
Когда Анабелла ушла, Феличе долго вертел конверт в руках, безумно желая узнать, что там внутри. Наконец взял бронзовую пепельницу, соорудил из спичек конусообразную конструкцию и поджег. Затем медленно поднес к пламени конверт…
Синти готовилась лечь в постель, когда в спальню с хмурым видом вошел Феличе.
— Что случилось? — тревожно спросила она.
— Я принес тебе кое-что. Сегодня вечером Тино дал это Анабелле, а она передала мне. Письмо Фабрицио.
— Кому? Мне? — Синти заметно побледнела.
— Вероятно, оно было написано в тюрьме, когда Гутиерри болел. Перед смертью он передал письмо Тино, который и хранил его все это время.
Феличе протянул конверт. Не поднимаясь с кровати, Синти взяла его дрожащими руками и попыталась найти какие-либо надписи на наружной стороне, прежде чем вскрыть. Затем она медленно достала письмо и расправила его на коленях. Но сразу читать не стала. Вместо этого она произнесла нечто странное:
— Я не была ему хорошей женой в силу своей молодости и глупости. Если бы я была немного старше и сумела бы получше поладить с Фабрицио, возможно, он не пал бы так низко.
Феличе помрачнел еще больше, увидев, что Синти догадывается о содержании письма и заранее готовит себя к прочтению. Иными словами, он сам вложил в ее руки вещь, которая вскоре уничтожит их отношения.
— Хочешь, чтобы я ушел?
Синти не ответила. Похоже, она даже не слышала его. Она оцепенела. Ее взгляд не отрывался от листка исписанной бумаги, но непонятно было, видит ли она его. Наконец Синти подняла письмо к глазам и прочла. Затем сделала это еще раз. Потом уронила листок на колени и закрыла лицо руками.
Феличе сковал холодный страх. Он чувствовал, что должен оставить Синти в одиночестве, но не сдвинулся бы с места, даже если бы от этого зависела его жизнь.
— Синти, — прошептал он, подходя ближе и становясь перед ней на колени.
— Что? Скажи мне, солнышко…
Она опустила руки и тихо произнесла:
— Я всегда знала. В глубине души, я чувствовала… Надо было Тино раньше дать мне это письмо. Конечно, он думал, что так будет лучше для меня, но если бы я прочла это еще тогда…
— Разве что-нибудь изменилось бы? — печально спросил Феличе.
— Конечно! Можно сколько угодно догадываться, но когда все написано черным по белому…
