Поколесив по квартире, Кристина приехала на кухню, где в гордом одиночестве колдовал отец: белый фартук, самоуверенные движения, - натуральный повар.
- Мне можно что-нибудь сделать? - Кристина закрыла за собой дверь.
- На кухне, сокровище мое, - назидательно ответил папа, - либо мужик, либо женщина. Так что, если хочешь, можешь на меня смотреть, но к плите я никого не подпущу.
- Хорошо, я посмотрю. У тебя классно пахнет.
Польщенный отец просвистел три такта арии из "Риголетто":
- Тю-тю-тю! Тю-тю-тю! Тю...
- Я спросила сегодня у Вовы, женится ли он на мне за половину маминых денег? - поделилась Кристина.
- Тхю… Тхю… - поперхнулся папа, со звоном выронив вилку.
Он напоминал Вову, когда ему сказали то же самое: такое же остолбенение, и ужас в глазах.
- Ннну,... и чего ты этим добилась?
Кристина подкатила ближе:
- Он убежал отсюда как из мусорного ведра.
- Надо полагать...
- Что такое деньги, папа? Почему вы все чумеете, когда вам говорят про деньги?
- Ну, это много что.
- Очень много?
- Очень. Кто тебя научил так говорить?
Кристина раскрутилась на сто восемьдесят градусов, подставив отцу затылок, и монотонно произнесла в стену:
- Я хотела, чтобы он со мной переспал.
Папа присвистнул:
- За половину маминых денег?
- Бесплатно.
- Надеюсь, он отказался?
- А что, нельзя было?
- Кристюха, золотко мое! Мужчине, у которого нет денег, о деньгах лучше не заикаться.
- Откуда я знала, что у него нет денег?
- Но это же и дураку понятно! Елы-палы! Кто тебе сказал о половине маминых денег?
- Гарик.
- Идиот! – Папа пришел в норму и ласково погладил шею дочери. - С Гариком я разберусь. А у Вовки ты попросишь прощения, лады? Скажи ему, ну, что шутка не удалась.
- Лады. - Кристина кивнула.
- И еще запомни: при маме о маминых деньгах - ни слова! – шепотом добавил отец.
- 0’кей, - шепотом согласилась Кристина.
- Тебе вообще не следует думать о деньгах. То, что требуется, мы тебе достанем из-под земли... Я поговорю с мамой, завтра Леля отвезет тебя в Гостинку. Купите Вовке подарок, хорошо? Пусть будет дорогой, нормальный подарок, на это не смотри.
- Ладно. А зачем Вовке подарок?
- Ну, так принято. - Обойдя коляску, папа присел на корточки лицом к дочери. - После неудачных шуток люди заглаживают вину подарками. Если, конечно, хотят сохранить отношения.
- Я в чем-то виновата?
- Немного.
- Блин! Опять виновата.
- Сокровище мое, не вешай нос! Подаришь дорогую вещицу, все будет торчком! - Он красноречиво соединил руки замком. – Ничего не было! Все прощены!
- Он простит?
- А что ему остается?
- Из-за подарка?
- Нет, ты не так поняла. Подарок - это, ну, понимаешь, вместо масла. Внизу - хлеб... - Вновь сложив руки, отец изобразил бутерброд. - А наверху - масло. Главное для нас - это чтобы масла оказалось не слишком мало, но и не слишком жирно. Деньги решают многое, но не все. Когда ты ешь, ты же ешь хлеб, а масло намазываешь для вкуса, правильно?
Кристина хоть и запуталась, убежденно кивнула.
- Если он простил, он это уже давно сделал. Тебе осталось купить масло, и... все торчком, не переживай.
- А если, не простил?
- Простил! - Отец махнул рукой,
- Без подарка?
- Тебе прощается больше, чем остальным.
- Потому что я калека?
Папа понял, что хватил лишку.
- Нет, - ответил он, посмотрев в глаза Кристины сквозь безопасные очки.
- Из-за маминой капусты?
- Нет же!
- Я тебя запарила?
Папа вернулся к плите:
- Я боюсь, как бы у меня тут не сгорело...
- Слушай.
- Да?
- Что мне ему подарить? У же меня ни хрена нет.
- Я сказал: поедете с Лелей в Гостинку и купите.
- На деньги?
- На деньги.
- А у меня и денег нет.
- Денег мы тебе дадим. Реши, что ему лучше подарить, об остальном не волнуйся.
- Понятия не имею, что ему надо.
- Что ему надо? - Папа сосредоточенно полез в духовку и извлек готовую утку. - Да все ему надо. Я поговорю с мамой, что-нибудь решим. А пока позови сюда Гарика.
Оставив отца на кухне, Кристина, выкатила в коридор. Она постучала в комнату брата:
- Гарик!
Тот не отозвался, тогда она открыла дверь и въехала внутрь. У брательника было темно. Творилось что-то нездоровое: раскинувшись на кровати, Гарик бился в ритмичных конвульсиях. В тишине. Руки, ноги и голову пацана сотрясали сильнейшие толчки. Не зная, что предпринять, Кристина испуганно схватила парня за голяшку.
Гарик вскрикнул, подскочил и вытаращил глаза. Из его ушей торчали наушники. Сеструха обломала весь кайф. Кристина прыснула от смеха.
- Блин, Кристюха, чего тебе?! - Гарик выдернул наушники. - Заикой сделаешь! Стучать надо.
- Я стучала.
- Я что-то не слышал. Стучи сильнее.
- Тебя папа зовет.
- Где он? - Гарик пошел к отцу.
- На кухне.
- Клевый у нас шмон сегодня, - похвалил брат.
- Классный, - согласилась Кристина.
Десять минут спустя семейство собралось в гостиной. Все было накрыто. Пахло по-прежнему классно. Последним вошел Гарик с ушами малинового цвета - после разговора с отцом о маминой капусте он выглядел заметно злым и потрепанным. Перед тем, как сесть за стол, брат нагнулся к Кристине и в одном слове выразил все, что о ней думает:
- Стукачка, - прошипел он.
У сеструхи моментально отшибло аппетит.
* * *
На следующий день Леля повез Кристину за подарком. Предки остановились на том, что Вовку вполне ублажит дека для компактных дисков - такая же, как у Гарика, японская.
У Гостиного двора Леля перегрузил подопечную из Вольво в новую каталку и был вынужден описать с ней пару кругов по огромному универмагу, прежде чем отовариться, так ей все дико нравилось. Новых впечатлений – масса, - причем, впечатлений приятных: народ уже не разглядывал Кристину как вчера, у театра, с болью в сердце и кошмаром в глазах. В случайных взглядах она вдруг стала ловить даже некоторое любопытство. Полтора часа перед выходом на улицу Кристиной занималась Ольга: самое кислотное и эпатирующее, что нашлось в гардеробе обеих девиц, оказалось на Кристине: на ногах вместо чудовищных ортопедов сверкали оранжевые кроссовки «Найк» с красной подошвой, далее - желтые гетры, розовая мини-юбка и бьющая в глаза оранжевая ветровка, на руках появилось несколько вульгарных браслетов, на ушах - клипсы, наконец, губы и ногти были разрисованы покруче, чем у отвязной путаны. Любопытство, которое начали проявлять к Кристине прохожие, объяснимо.
Смекнув, что в новом прикиде ее скромная особа то и дело оказывается в центре внимания, к тому же, в лучшем смысле этого слова, Кристина с удовольствием ввязывалась в разговоры с продавщицами, ни с того, ни с сего здоровалась с людьми, хохотала и оттягивалась по полной программе. Поймала случайного паренька в джинсовке она начала его пытать, где здесь поблизости дискотека, а в отделе алкогольных напитков подробно расспросила, что у них реально бьет по голове, и от чего на душе становится “нормально”?
