Ознакомительная версия.
– Древние. – Снисходительно отозвалась она. – Собирайся бегом. Девки твои завтра с утра к нам придут. Я их уже предупредила.
– Ну, ма-ам…, – протянула я, понимая, что все же мне придется сегодня провести бессонную ночь. По опыту я знала, что ругаться бесполезно, так что отправилась собираться.
На прощание поцеловала Веньку. Машину брать не стала, решив пройтись пешком. Мама тоже была не против прогулки. Хоть энергию лишнюю сгонит и меня так доставать не будет. И вообще, гулять перед сном это полезно для здоровья.
Но, только выйдя из проулка, мама зарядила почему-то не в сторону дома, а….
– Мам, куда это ты собралась? – Вкрадчиво спросила я, пытаясь придержать родительницу за локоток.
Где там, она меня пару метров по инерции протащила, прежде чем вывернулась.
– За Натальей. Нечего ей сегодня сына моего совращать телесами впалыми. Потерпят до завтра. – Заявила она, заставив меня остановиться с открытым ртом.
– Мам, не вздумай! – Крикнула ей вслед и бросилась за ней.
Мама, поняв, что я могу ей помешать, юркнула в приоткрытую калитку, прытко пробежала по тротуару и захлопнула дверь, ведущую в дом перед моим носом. Еще и на щеколду изнутри закрылась.
– Мама! – Закричала я, пытаясь открыть дверь. Попинала ее даже.
– Я быстро. – Глухо послышалось мне в ответ.
Поняв, что мне ничего, кроме как ждать, не остается, уселась на скамейку у забора. Через пару минут из дома послышалась ругань и что-то разбилось. Я расслабилась. Все же вдвоем нам с Наткой будет легче противостоять не в меру активной родительнице. Мама вытащила Наташку из дома через пять минут. Та тащиться никак не желала и активно упиралась в тесаные доски пятками, обутыми в домашние тапочки. Увидев меня, подруга перестала сопротивляться и с облегчением выдохнула. Я слабо улыбнулась ей и встала со скамейки.
В мамином доме мы оказались уже через двадцать минут. К счастью, с прошлого раза здесь было прибрано и ни крови, ни других следов моего прошлого визита, которых я опасалась, не было.
– Ты сегодня спишь в своей комнате, Наталья в Петькиной. Никаких полуночных разговоров, иначе будете сонными мухами завтра. А сейчас марш в баню, а то будете завтра замарашками. Невестам надобно быть чистыми. – Быстро распоряжалась мама.
Мы не спорили, ибо себе дороже. Маму переубедить невозможно, если она что-то вбила себе в голову. Мы лишь могли изобразить, что послушались, а сделать все по-своему. В итоге мы вдвоем долго сидели в парной в тишине, лишь бы не растревожить мамино нестабильное настроение, и переваривали случившееся.
– Поль, – негромко позвала разомлевшая от жары Натка. – А ты с Машкой сильно подружилась? – Вдруг спросила она. Я удивленно вскинула бровь. – Ну, просто ты с ней общаться так активно начала. А она же грубая такая. Я удивилась.
Я вздохнула.
– Она не грубая, Нат. Она прямолинейная. – Ответила. – Не ищет обходных путей. Не ждет одобрения от окружающих. Честная.
Кажется, Наташка не была с этим согласна.
– И завистливая. – Добавила она.
– Да. – Я припомнила ее отношение к Кире, которой Марья откровенно завидовала. Хотя, чему там завидовать-то? Жизнь ее не жалела, мужик достался весь внутри изломанный. Не дай бог такого никому. А ведь сильная девочка. Смогла и себе и ему счастье выцарапать. Машка бы не сумела Геннадия так… оживить. Не смогла бы…, даже если б ребенок был. Люди должны совпадать. Подходить друг другу. – Но Марья, если на твоего мужика глаз положит, то подойдет и честно об этом скажет. И если у тебя тушь потекла, тоже. И если что-то не так, тебе об этом сообщат. Мало таких, Нат, когда у человека внутри все перемешано, но он живет весь… наружу, что ли. У нее нет страха ни перед кем. Это ужасно с одной стороны, но с другой, если не она, то никто не решится. Такие люди мир двигают, хотя сами при этом кровью истекают. – Пыталась я подобрать слова.
Наташка почему-то всхлипнула. Я повернулась к ней, пытаясь понять причину слез. Если сегодня поревем, от завтра морды опухшие будут. Нам не по двадцать лет.
– Мне ее так жалко. – Наконец, сформулировала она. – Ей ведь тоже простого женского счастья хочется.
Я хмыкнула и покачала головой.
– Нет, Нат. Она давно уже его не ждет. Думает, что ей только крохи и перепадут. Она жизнь на другое положила. Бедный Яков, его жальче всех. Будет с ней всю жизнь мучиться. – Я грустно улыбнулась.
Всегда это непросто, когда кому-то не досталось такого счастья, как тебе. И открыто жалеть нельзя, все мы люди гордые. И в сторону отойти и перешагнуть через человека невозможно. Бедная, бедная… Кира. Как же ей непросто было…. Если бы за моим Венькой так кто-нибудь увивался, я бы не смогла поддерживать отношения с этим человеком. А она ничего, держится.
– Как же нам с тобой повезло. – Прервала мои мысли Наташка. – Вряд ли наши мужики допустят, чтобы мы так страдали.
Я хихикнула, вспомнив наши с Венькой ежедневные вечерние страдания.
– Что, Пашка продержался? – Спросила подругу.
Наташка фыркнула.
– Представляешь, дожидался, пока я засну, и с пола ко мне потом перебирался. Извращенец какой. Это ж надо так над собой измываться. Ведь вижу, что хочет, а держится из последних сил. – Она махнула рукой. – А знаешь, что самое смешное?
– Что? – Я села на полоке.
– То, что мы с тобой, как дуры, замуж выйдем ради секса. – Насмешливо отозвалась подруга. – Походу, мы единственные бабы в округе, кто с такой формулировкой штамп в паспорте получит.
– Да уж, – согласилась я. – Венька вообще обещал меня приворожить. – Вдруг вспомнила я.
Наташка задумалась.
– Так это и есть приворот: не давать до свадьбы. Почему, как ты думаешь, приворот всегда считался женской прерогативой? Да потому что девки до свадьбы не давали, вот и…. А тут мы на такое попались. – Решила она.
– И на солянку. А какое рагу он готовит…. А чай…. – Замечталась я.
Наташка тут же встрепенулась.
– Слушай, а он тебя травами не привораживал? – Я нахмурилась и покачала головой. – Петька просто травы приносил, явно от твоего. И каждый вечер заставляет меня пить отвар. Вдруг, это какая-то мистика и они нас так с тобой привязывали к себе? – Подозрительно сообщила она.
Я насмешливо фыркнула.
– Нат, валерьянкой, пустырником и мятой с медом не привораживают. – Сообщила ей.
Подруга не сдавалась.
– А вдруг там есть еще какой-нибудь секретный ингредиент секретноингредиентного чая?
– Нат, чушь не пори. Ты ж медик. Любую составляющую на подлете распознаешь. – Отмахнулась я. – Просто мы влюбились, вот замуж и пойдем.
Наташка смахнула пот со лба.
– Знаешь, а я ведь твоего Петьку давно… заприметила. Еще в школе. – Созналась она.
Я хихикнула.
– Ну да. А я Веньку пятилетним ребенком. Нет, подруга. Влюбились мы тогда, когда они нам другого выбора не оставили. Сложно удержаться, когда весь мир к твоим ногам складывают, а потом оказывается, что без тебя ему никакого мира не надо. – Нашлась я.
Мы бы еще немного поболтали, но время было уже к полуночи, а потому, быстро вымывшись, ушли домой.
– Явились. – Недовольно проворчала мама. – А ну марш по комнатам.
Мы послушно разошлись. Я уже легла и даже поворочалась, пытаясь уснуть изо всех сил, как в окно кто-то тихо постучал. Я тут же встрепенулась и подскочила к окну. На ступке фундамента стоял улыбающийся Венька в одних штанах. Я даже поморгала, чтобы прогнать глюк. Однако мой жених никуда не исчез. Я осторожно открыла створки окна и уставилась на него.
– Ты чего пришел? – Прошептала.
– Уснуть не могу. – Покаялся он.
Так как я тоже не уснула до сих пор, то приглашающе кивнула. Венька тут же подтянулся и кошачьим движением проскользнул в комнату. Я залюбовалась его телом в лунном свете казавшимся еще совершеннее. Помотала головой, стряхивая наваждение, и закрыла окно.
– Дочь, ты чего не спишь? – Послышалось из маминой комнаты.
– Таблетку от нервов искала. Снотворную. – Отозвалась ей.
Ознакомительная версия.
