— А-а-а… — Она до крови закусила губу и откинула голову назад.
— Я тебя из дома не выпущу. Только когда с пузом огромным выкатишься. — Хотелось отшлепать ее за самоуправство, но сдержался. Одну руку положил сзади на ягодицы, не позволяя двигаться. Вторую просунул между нашими телами, чтобы ласкать ее.
— А если я не забеременею быстро? — Полька вздрогнула.
— Значит, одной тюрьмой на Темзе станет больше. Согласна?
Задвигал пальцами. Так, как ей нравилось. Настойчиво, ритмично, едва касаясь самой чувствительной части. Растирая первую влагу по лепесткам и основанию члена.
— Бо-о-оже… — с искусанных губ сорвался первый стон. — Ты умеешь уговаривать.
— Только тебя.
— Меня. А-а-а…
Смазки под пальцами стало больше, и я отпустил на волю свою девочку. Нереально было чувствовать, как сжимает, смотрит на меня блестящими глазами, и запрещать ей.
Ничего я против нее не мог. Как первый раз увидел, так вся моя независимость медным тазом и накрылась. Хана покою. Медленная погибель…
Но кто ж знал, что общая? Такая сладкая! Да если бы только мог подумать…
И сейчас не думалось. Как прорвало.
Где-то недалеко гремел трамвай, сигналили машины и трещали на «зеленый» светофоры — питерский саундтрек для одной сумасшедшей эротической сцены.
А я смотрел в глаза своей заплаканной ведьмочке и двигался.
Резко. Бедрами навстречу. Губами по губам, слизывая кровь.
Размашисто. Стискивая упругие ягодицы. Заставляя выгибаться, тереться об меня своей охрененной грудью.
До упора. Ловя ртом стоны и заставляя дышать вместе со мной. Одним воздухом на двоих. Одним безумным желанием.
Брал медленно, иногда останавливаясь, чтобы зацеловать ее. Шептал на ухо всякую херню, от которой жмурилась как кошка. Хохотала и затыкала мой болтливый рот своими поцелуями.
Брал жестко и быстро. Подкидывал вверх, опуская на член. И шалел от влажных шлепков, всхлипов, проклятий, которые теперь уже не могла сдержать Поля.
Никуда не торопился. Не трахал, а сходил с ней с ума.
Не знаю сколько.
Не представляю, видел ли нас кто.
Ко второму оргазму я не помнил, в каком городе нахожусь и как меня зовут.
Закончился.
Были лишь запотевшие стекла, скользкие от пота кожаные сиденья и целое море влаги между двумя телами. Наше собственное озеро похоти, заполненное вязкой жизнью.
Душный, пропахший потом и сексом рай. Мечтал? Да. Верил? Нет.
— У нас по графику сегодня «не тот день», — Полька смешно поморщила свой красивый нос, распластавшись у меня на груди.
Сил на третий заход пока не нашлось. Слишком хорошо было и так.
— А кто-то, помнится, обещал встать на колени и сделать мне приятно, если никого не убью…
Я погладил ее по голой ягодице. Кожа под пальцами горела, и бисеринки пота между половинок так и манили соскользнуть по ним вниз, заставить мою девочку еще немного постонать. Но уже соло. Для меня в первом ряду.
— Мы, женщины, такие непостоянные, — Поля недовольно вильнула задом. — Обещаем одно, требуем другое.
— Потому больше никакой свободы! — Раз добавки не желала, я аккуратно ссадил ее с себя и потянулся за упаковкой влажных салфеток. — Завтра билеты куплю. Как с твоей визой разберусь, сразу улетим.
— А до этого запрешь меня в Питере? — Зеленые глаза хитро блеснули.
— К себе привяжу.
— Я уже испугалась!
— Сильно? — потянулся губами к своей ведьме.
— Видишь, — она указала взглядом вниз. — Коленки тря…
Наверное, собиралась сказать «трясутся», но громкий звонок мобильника заставил осечься.
— Кто там? — Хотелось забрать телефон и выкинуть его куда-нибудь подальше. Ну что ж так не вовремя? Кому не спится?
Поля глянула на экран. Нахмурилась.
— Я не знаю, чей это номер… — показала мне.
— Зато я знаю.
За грудиной все заледенело. Эти цифры я и ночью, и в бессознательном состоянии вспомню всегда.
— Дай трубку, — забрал у Поли телефон и нажал на «Ответить». — Привет, дед. Случилось что?
Глава 31. Мужчины одного племени
Не половые признаки делают мужчину мужчиной.
Поля
Когда Леха сообщил, что произошло, я не сразу поняла. Казалось, что оглохла.
— Повтори, пожалуйста, — пришлось попросить сквозь шум в ушах.
— Только не волнуйся!
— Леш!
— Твоя бабушка в больнице. Был скачок давления. К счастью, наши голубки находились вместе и дед сразу вызвал скорую.
— Но… Не понимаю. У нее всегда все было хорошо с давлением…
Я попыталась вспомнить хоть один случай, чтобы бабушка жаловалась на здоровье или хотя бы на головную боль.
Не было такого. Моя замечательная Ядвига Яновна с жаром кляла чиновников, коммунальные службы, погоду, лентяев, но чтобы хоть слово сказала о здоровье… Она любую простуду переносила на ногах. Порхала! А однажды с пневмонией отыграла концерт и только после занавеса почувствовала слабость.
— Она даже не в курсе, где находится участковая поликлиника.
— Сейчас врачи занимаются ею. Они обязательно все выяснят. — Леха обхватил мой затылок и прижался лбом ко лбу. — Насколько я знаю деда, он уже подключил все свои связи.
— Поехали туда сейчас, — я с мольбой посмотрела на Лешку.
— Конечно, поедем.
Он сунул мне в руки упаковку салфеток. Достал из нее одну и аккуратно стал стирать что-то с лица. Задумчиво, серьезно, будто операцию проводил. А мне так и хотелось отдернуть руку и попросить вырулить поскорее к больнице.
— Проклятие… Я только не знаю, пустят ли нас так поздно… — вдруг дошло до меня.
— Молодец, сообразила, — Леха наконец прекратил играть в мойдодыра. — Но дед уже там. Думаю, у него будет какая-нибудь информация.
— Хорошо, — я попыталась взять себя в руки.
— Только спокойно! Договорились? Те тесты вполне могли оказаться ложными. — Двигатель машины привычно заурчал. — Вряд ли твоей бабушке понравится, что внучка рискует ее правнуками.
Леха подмигнул. А я так и не поняла, это он серьезно сейчас или придумал способ, как заставить меня остыть.
***
Так или иначе, уловка сработала. Эта часть поездки здорово отличалась от предыдущей. Уже и не верилось, что сегодня был разговор с Эдом, мое слезливое признание и близость в машине. За пару минут все умудрилось отойти на второй план, уступив место тревоге. Но я хотя бы не паниковала и не требовала гнать поскорей.
Нет, конечно, будь у меня час, я бы смогла накрутить себя до нервного срыва. К счастью, долго мучиться не пришлось. Больница находилась недалеко от нас, а вечерний Питер порадовал отсутствием пробок.
Как я и ожидала, к бабушке, конечно же, не пустили. На суровую вахтершу в кардиологии не подействовали ни мои уговоры, ни попытка сунуть деньги. За последнее Леха чуть прямо там, под дверью, не отшлепал меня.
Однако его дед и правда оказался волшебником. Не представляю как, но Лев Дмитриевич нашел способ оставить нас в приемном покое, чтобы смогли переговорить с врачом. И даже принес по стаканчику кофе.
— Ядя стабильна, прогноз хороший. Мы успели вовремя. — Уставший, с белым лицом и подрагивающими руками, он присел рядом на металлическую скамейку. — Доктор скоро подойдет. Он все расскажет. Я боюсь что-нибудь напутать. Голова совсем не соображает.
Сейчас знаменитый «дед» не был похож на того бойкого подполковника, который жил в соседнем доме. Не был он похож и на недавнего юбиляра.
Может, я плохо рассмотрела его в ресторане. В тот вечер в принципе было не до именинника. А может, так сильно ударило случившееся с бабушкой.
На миг даже захотелось обнять этого хмурого немолодого мужчину и пообещать, что все будет хорошо.
Сумасшедшее желание. Особенно для той, которая сама ничего не знала.
— Я больше никому не сообщил о Яде, — Лев Дмитриевич словно извинялся.
— Родители на очередной конференции. Скорее всего, уже спят, а телефоны отключены, — я сделала первый глоток. Язык и горло обожгло, но почти не заметила.
