И что это значит? Она опять в него влюбилась? «Нет, это просто так кажется, — убеждала себя девушка, — то, что я принимаю за влюбленность, на самом деле всего лишь сильное физическое влечение. И стоит это закончить сейчас, чтобы потом не было больно».
Наверное, Варламов думал так же, потому что после репетиции он довольно быстро собрался и, сказав всем «пока», ушел. И хотя Ася все понимала, ей вдруг стало невыносимо обидно. До слез. Черт, ну мог бы хотя бы сказать ей что-то. А так просто уйти — это…это подло! Но правильно. Абсолютно правильно. Так лучше для них обоих.
Но почему-то после его ухода Ася ощущала себя так, как будто внутри неё выключили свет. Равнодушно собралась, оделась, ушла. Куда она сейчас поедет? Наверное, к себе в гостиницу. Хотя это неважно. А что она там будет делать? Да тоже, в общем, неважно. Выйдя из театра, девушка побрела по протоптанной дорожке, как будто съежившись в комочек между поникшими плечами. Когда она почти дошла до остановки, её вдруг кто-то крепко схватил сзади. Ася резко дернулась, вскрикнула и машинально ударила локтем куда-то в сторону нападавшего.
— Блин, Аська, больно!
— Дима?!
Она ошарашенно уставилась на Варламова, который обиженно потирал бок. На взъерошенных черных прядях серебрятся снежинки, куртка нараспашку и серо-зеленые глаза сверкают хулиганским огнем. Мечта, а не парень.
— Ты дебил? Зачем было меня хватать?
— Пошутил.
— Дурацкие у тебя шутки, Варламов! Я даже не знала, что ты меня ждешь. Мог бы и сказать!
— Ну мы же вроде шифруемся от наших, разве нет? — заглянул он ей в глаза. А потом резко вздохнул, сгреб девушку в объятья и притиснул к себе.
— Ась, поехали ко мне.
Когда Дима вот так обнимал её, Ася совершенно теряла волю. Она словно растворялась в нём — в его крепких руках, чуть колючей щеке, которая прижимается к её, в его запахе с нотками морозного воздуха и сигаретного дыма.
— Дим, — попыталась она собрать последние остатки воли, — зачем…
— Очень тебя хочу, — честно сказал он. И Ася замерла, чувствуя, как сладко и остро екает внутри от его слов.
— Я тоже…тебя хочу, — смущенно выговорила она, и щеки заполыхали румянцем.
— Знаю, — и Димка поцеловал её, — так едем?
— Давай только сначала ко мне в гостиницу, я хотя бы переоденусь. И кровать там, кстати, удобная, не скрипит — проверено! — лукаво улыбнулась Ася, но тут же отругала себя за длинный язык, увидев, как мгновенно закаменело лицо Димы. Не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, с кем и каким образом Ася относительно недавно проверяла гостиничную кровать на скрипучесть.
— Прости…
— Да нормально, — сквозь силу улыбнулся Варламов, — может, хрен с ней, с гостиницей? Поехали сразу ко мне!
— Тогда мне надо будет вечером вернуться к себе.
— Пойдет, у меня все равно сегодня ночные съемки.
— Какие съемки, ты с ума сошел? Утром же репетиция!
— Ася, а деньги мне где брать? Квартира сама себя не оплатит, еда сама себя не купит, — усмехнулся Дима, — да не бойся, все будет нормально. Пару часов точно успею поспать.
— Ненормальный, — покачала головой девушка, но сама в этот момент вдруг остро ощутила гордость за него. Какой Димка все же молодец. Обеспечивать себя, хотя только что закончил институт — это очень по-мужски. «Но…смог бы он сейчас содержать семью? Жену, ребенка? — мелькнула у Аси предательская мысль, — нет, конечно же нет. Даже если смог бы, то только ценой своей актерской карьеры, заменив игру в спектаклях на халтурные съемки в сериалах. Нет, ему пока точно нельзя жениться».
— Эй, о чем думаешь?
— Ни о чем, — тут же быстро ответила девушка.
— У тебя просто лицо так помрачнело.
— Да ерунда! — рассмеялась Ася, ей было ужасно неуютно под пристальным взглядом Димы. А еще неуютнее было от того, что она зачем-то мысленно примерила на него роль своего мужа. И эта роль ему явно не подходила.
— Тогда поехали! — Димка взял её за руку. И от этого жеста в душе у Аси стало жарко и хорошо. Шагая рядом с ним, она снова, как когда-то давно, подумала, как удивительно легко идти с ним рядом, какой у них похожий темп шагов. А когда Варламов распутал наушники и выдал ей один, она радостно взвизгнула.
— Да ладно! Король и шут? Ты до сих пор их слушаешь?
— Если честно, уже нет, — улыбнулся Дима, — но я помню, что они тебе нравились.
— И до сих пор нравятся, — призналась Ася, — хоть уже и немного неловко слушать такую музыку.
— Почему неловко? — Варламов искоса глянул на неё, его лицо было неожиданно серьезным, — Если тебе что-то нравится, чего-то хочется, какая разница, что думают об этом остальные? Бери и делай. И плевать на всех.
Ася промолчала. Она была уверена, что речь сейчас шла вовсе не о музыке.
— Включи мне то, что ты любишь, — попросила она, — хочу послушать тебя.
Диме ужасно понравилось, как она это сказала — «послушать тебя». Никто, кроме Аси, так бы не выразился. Она была такая удивительная и непохожая на остальных девушек, что он вообще не понимал, как раньше без неё обходился.
— Сама напросилась, — сверкнул он улыбкой, — у меня очень странный плейлист! — и еще крепче сжал тонкие прохладные пальцы в своей широкой ладони.
32
Иногда Ася казалась себе наркоманкой, которая в очередной раз решает завязать, но как только видит заветную дозу, мозг тут же слетает с катушек, и проклятая зависимость побеждает снова и снова.
Девушка каждый раз убеждала себя, что вот эта ночь точно последняя, а завтра она скажет Димке, что им больше не стоит спать друг с другом. Но достаточно было одного голодного поцелуя и жарко выдохнутого в шею «я соскучился», и всё — крепость сдавалась без боя.
Это сумасшествие длилось уже полторы недели. Каждый вечер после репетиции Димка ждал её возле остановки, и они ехали к нему. Столько секса подряд у Аси в жизни не было. Она помнила, как веселился Варламов, когда она, жутко смущаясь, спросила, нормально ли, что у них вот так каждый день и не по одному разу…
— Конечно, нормально! Стесняюсь спросить, а как часто тебя твой бывший радовал?
— Не твое дело, — грозно отвечала Ася, полыхая от смущения.
— Да скажи, мне можно! — подначивал её он.
— Ну, раз в неделю…Иногда реже. Варламов! Кончай ржать! Это не смешно!
— Конечно, не смешно, это очень грустно, — качал головой парень, ловко уворачиваясь от брошенной в него подушки, — а остальные?
— Что остальные?
— Ну до этого хмыря у тебя же кто-то был? Или нет? — Димка притормозил, понимая по изменившемуся Асиному лицу, что разговор ушел из взаимного подшучивания в какие-то серьезные дали.
— До Макса у меня был только один парень, еще в институте. Все. Больше никого. А нет, еще с тобой целовалась тогда на фестивале. Вот теперь точно все. Доволен? — Ася неожиданно разозлилась. И на него — за то, что внезапно развел её на откровенность, и на себя — за то, что поддалась.
— Я очень доволен, — каким-то странным голосом ответил тогда Димка, — я и не знал, что мне так повезло.
А потом начал целовать, и закончился разговор, как обычно — в кровати.
Вечера у них получались почти семейные. Они вместе готовили ужин, по очереди мыли посуду. Ася поймала себя на очень странном чувстве, когда как-то зашла в ванную помыть руки и вдруг увидела, как в стиральной машине крутятся их вещи. Её и Димины. Вместе. Это была такая бытовая близость, которая почему-то очень цепляла. И позже, развешивая мокрую одежду на сушилке, Ася задумалась о том, что, пожалуй, она теперь знает наперечет цвета всех Димкиных боксеров. И легко может сказать, какая футболка у него самая любимая, а какую он наденет, только если совсем ничего чистого не осталось. Не слишком ли много информации для случайной связи?
Наверное, было бы легче и понятнее, если бы у них был только секс. Но ведь они еще и разговаривали… Пока ехали домой после театра, обычно обсуждали прошедшую репетицию. И Ася замечала, что несмотря на обычную Димкину позицию «есть мое мнение и неправильное», в том, что касалось актерской игры, он часто с ней соглашался. А иногда и сам совета спрашивал.
