Его появление заставляет Элю немного взять себя в руки. Но я чувствую, что её нервы на пределе. За её спиной появляется Ксения и Лёша.
— Эля, дверь в Димкину палату была приоткрыта, и он услышал твой голос, выскочил и побежал тебя искать. Он совершенно не хотел слушаться. — тараторит Ксения провинившимся тоном.
Мне кажется Эля не обращает на неё никакого внимания, она прикована взглядом к сыну. Он кидает на меня хмурый взгляд. Всем видом показывая, что с его мамой так обращаться нельзя. Я вспоминаю пацана… Возле кабинета Ксении был именно он. Понимаю, что он тоже меня узнал.
— Мама он тебя обидел? — серьёзно спрашивает Дима, беря её за руку.
Эля вытирает свободной ладонью слезы с лица, немного поворачивается присаживаясь на корточки. Берёт его ладошки в свои, заглядывая в его глаза.
— Нет. — машет головой. Её голос сразу меняется, становясь мягким, нежным. — Просто мне нужно было кое-что у него узнать. Я пришла поговорить.
— Но тебе было больно от того как он тебя держал. — перебивает серьезно, утверждая замеченный факт. — Ты плакала.
— Димочка. — она делает судорожный вдох. — Я сама немного виновата… он не ожидал от меня такого потока информации. Я первая начала на него кричать… Мне просто не верилось, что он может сделать некоторые вещи. Я, наверное, боялась услышать подтверждение тем фактам, которые совсем недавно узнала. И плакала я не потому что он меня держал за плечи, а от собственных эмоций. Понимаешь? — она улыбается, глаза блестят от слёз.
Он поворачивается ко мне и окидывает таким презрением, я даже не знал, что ребёнок может так ярко проявлять свои чувства.
— Я ошибался, когда хотел познакомить вас с мамой. — говорит, а у самого слёзы в глазах. И я его понимаю… я тот, кто сделал больно его самому близкому человеку.
— Вы знакомы? — Эля переводит на меня непонимающий взгляд.
— Мам ну помнишь я тебе рассказывал? — задумывается. — Возле Ксюшиного кабинета.
Её блестящие глазки немного расширяются. Она внимательно смотрит на Диму. Обхватывает ладошками его личико заставляя всё своё внимание перевести на неё. Она становится серьёзной, но при этом излучает искреннюю любовь к ребёнку:
— Сынок, помнишь мы сегодня говорили о твоём папе? — не отрывает от него взгляд, считывая каждую эмоцию. Дима спокойно кивает. Я понимаю, что она хочет сказать. И мне страшно представить его реакцию. — Этот мужчина и есть твой папа. — в детских глазах появляются слёзы, но я не могу считать его эмоций, а Эля видимо всё понимает… продолжая ему всё объяснять. — Я думаю он хороший человек. Сегодняшняя ситуация — это просто мои нервы, которые я к сожалению, не смогла сдержать. Сейчас я успокоилась и думаю, что мы с твоим папой сможем спокойно всё обсудить.
Она гладит большими пальцами по его щекам так и не выпуская его лицо из своих ладней, не теряя зрительного контакта.
— Я стал причиной вашей ссоры?
— Нет. — уверенно возражает, мотая головой. — Наши с папой отношения и сегодняшняя ссора никак не связаны с тобой.
Она обнимает его, он обхватывает руками её шею. В её глазах проскакивает грусть, а в шепчущем голосе сожаление:
— Сыночек, мне очень жаль, что ты стал свидетелем сегодняшнего недопонимания между нами. Прости… Мне нужно было сначала успокоится, всё обдумать… и только потом идти общаться с твоим папой.
Дима делает так чтобы его лицо никто не смог увидеть, утыкаясь в растрёпанные волосы Эли. Смотрю на неё, она прикрывает глаза и по её щеке скатывается одинокая слезинка.
Они будто застыли. Она понимает, что сыну нужно время, успокаивающе гладит его по спине и по голове. Замечаю, как он часто дышит. Он ни хотел никому показывать своих эмоций… он доверил их только своей маме.
Как только Дима успокоился я сразу решил переговорить с Элиной, она согласилась, хотя сыну не нравилась идея что она останется со мной наедине. И я, чёрт возьми, его прекрасно понимаю. Попросил у Ксюши ключи. В последнее время её кабинет будто комната для переговоров.
До кабинета шли молча. Оказавшись внутри Эля села на диванчик, разулась и поджала под себя ноги. Откинула голову на спинку прикрыв глаза. Тихо произнесла:
— Расскажи пожалуйста всё как есть. Я правда постараюсь понять. — делает глубокий вдох, но ей всё равно не удаётся сдержать одинокую слезинку. — Зачем ты всё это делаешь?
Я вижу, что ей больно, но я ничего не могу понять. Что рассказать? Подхожу садясь рядом, чувствую, как она напрягается.
— Давай ты мне всё расскажешь от начала и до конца. — говорю на выдохе устало потирая лицо. — Потому что я пока, хоть убей, не понимаю в чём ты меня пытаешься обвинить и что я сделал.
Открывает глаза, поворачивается лицом ко мне, ловит взгляд.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Она начала всё рассказывать по порядку, высказывая все свои предположения и догадки с момента самой аварии. Временами она не могла сдержать слёз, но не позволяла к себе притронутся. Да я и сам был в шоке от услышанного, но старался запомнить каждую мелочь. Для меня начал собираться пазл. Я догадываюсь кто действует… Вот только зачем ей это?
— Я очень устала… — честно признается. — Но после разговора с Константином… больше всего меня убивало осознание что близкий человек, которому я доверилась и собиралась доверить самое ценное… своего ребёнка. — слёзы перемешиваются со словами, которые она пытается вытереть своими ладошками. — Вставляет палки в колёса.
Она будто делает контрольный выстрел, проговаривая эти слова. Я крепко прижимаю её к себе. Она утыкается лицом в шею, и я чувствую, как она плачет.
— Эля, — шепчу. — Если бы ты всё рассказала мне раньше я бы уже решил этот вопрос. Помнишь я рассказывал, что бывшая попросила об услуге? — она просто кивает головой. — Так вот, она попросила моего адвоката.
— И ты будто бы не знал для чего ей нужен адвокат. — утверждающе бурчит мне в шею.
Честно сказать, я даже не интересовался особо… В тот момент я был занят… по работе возникли неприятности… Эля… поиски сына… отец в больнице.
Всё это перемешалось… как разруливал одно, возникало другое.
— Она сказала, что её близкой подруге нужна помощь, а поскольку это была цена моей свободы от неё, я пошёл на её условие. Я даже подумать не мог о чём-то подобном.
Мягко накрывает своей ладошкой мою щёку и заглядывает в глаза, немного придвигаясь. Даже без слов чувствую, что она хочет мне сказать.
— Прости, — шепчет немного морщась. — Я тебе верю… доверяю. — медленно с дрожью проговаривает, а я чувствую её дыхание… запах. Она как воздух, нуждаюсь в ней именно в данный момент.
Хватаю её, дёргая на себя и целую… жадно. Держу крепко чтобы не могла отстраниться, будто если сделает это, здохну прямо здесь и сейчас. Она несмело обвивает мою шею своими ручками. Ощущаю, как её тело откликается на каждое моё прикосновение, покрывая её кожу мурашками.
Безумно хочу её. Но меня каждый раз останавливает мысль:
«Ты охренел! В кабинете? С ней так нельзя» — полностью соглашаюсь со своим внутренним голосом. Она не шлюха чтобы по-быстрому с ней перепихнутся… не могу… с ней нужно по-другому.
С титаническими усилиями отрываюсь от неё. Слышу наше прерывистое дыхание.
— Я со всем разберусь. — твёрдо проговариваю слова. — Иди к сыну.
Обнимает за шею, целует и шепчет на ушко:
— Спасибо.
Она выходит. А я готов разодрать каждого кто хоть как-то приложил руку к состоянию Димы и Эли.
Достаю телефон и набираю Кирилла.
Глава 47. Александр
Александр
Выслушав все обстоятельства дела от друга и по совместительству своего адвоката, расписываю ему новый план действий объясняя, что к чему. Всё равно не до конца получилось уловить связь между Ликой и учительницей. Решил изначально поговорить с бывшей.
Звоню в домофон. Открывает не сразу, минут через пять только попадаю в квартиру. Ну может оно и к лучшему, хоть немного успокою свою злость.
