— Кончишь для меня?
— Хочу с тобой, — признаюсь. — Самой не так.
Осознаю, что призналась в том, что касалась себя. Быстро одергиваю руку и приподнимаюсь на локтях. Виктор уже рядом. Смотрит на меня, изучает.
— Трогала себя уже? — с усмешкой спрашивает, вынуждая меня покраснеть. — И о ком думала, моя ненасытная девочка?
— О тебе, — выдаю, не задумываясь. — Не смогла удержаться… тогда…
Виктор касается меня между ног, вгоняет в меня несколько пальцем, трогает, растягивает, срывая стоны удовольствия.
— Продолжай… хочу, знать, когда ты это делала.
— После того, как мы… на кухне, — едва нахожу в себе силы ответить.
Пульсация внизу живота становится невыносимой. Я чувствую, как тело дрожит от переизбытка эмоций, как сердце бьется, словно бешеное, а разум туманится.
— Грязная моя девочка, — шепчет, добавляя большой палец на чувствительный бугорочек.
Я взрываюсь. Хочу закричать, но Виктор зажимает рукой мой рот, чтобы я не разбудила ребенка. Вместо крика издаю протяжные стоны, мычу ему в руку, потому что все тело резко расслабляется и его накрывает волной.
— А теперь моя очередь, — произносит Виктор после того, как я получаю разрядку.
Он отстраняется затем, чтобы стащить с себя штаны. Когда вслед за ними следуют и боксеры, я понимаю, что еще не видела его обнаженным и сейчас с интересом рассматриваю большой, налитый кровью член со жгутами вен по всей длине. Он чуть покачивается, освободившись от оков в виде ткани и поблескивает смазкой.
Я сглатываю.
После родов у меня еще ничего не было, да и до… не хочу вспоминать.
Виктор ложится сверху, притягивает меня к себе, резко и сильно, за бедра и одним толчком наполняет собой. Я хватаюсь руками за его спину, вгоняю ногти в кожу, не в силах побороть распирающее ощущение внутри. Первые минуты я чувствую лишь давление, граничащее с болью: у Виктора действительно крупный член.
Потом я расслабляюсь и ощущаю приятное давление, удовольствие на грани боли, когда Виктор делает сильные толчки. Мы достигаем пика одновременно. На этот раз мой крик заглушен его поцелуем.
— Кирюша спит, — напоминает он. — Тише.
Я смеюсь, чувствуя себя дурочкой, по меньшей мере. Целую Виктора в щеку, обнимаю за плечи и тяну к себе сильнее. Он очень хорошо выглядит на свой возраст, а потом я вспоминаю, что так и не спросила, сколько ему. Только лишь предположила, когда увидела в первый раз.
— Сколько тебе лет? — тихо шепчу.
— Пытаешься прикинуть, как долго я смогу тебя трахать?
Я опасаюсь, что он обиделся, но по усмешке понимаю, что нет. Он просто шутит.
— Сорок семь мне. Посидел я рано, потому что стрессов много было.
— О-у-у-у-у, — тяну, понимая, что невольно прибавила ему лет пять.
Глупо получилось.
— Вышла замуж, а возраста не знаешь. А если бы шестьдесят. Непродуманная ты, Ева.
— Я знала, что с ним у тебя все в порядке.
— Скорее, надеялась, что не в порядке.
Повисает неловкая пауза. Виктор поднимается, а я привстаю на локтях и смотрю на него, прекрасного в своей наготе.
— Мы не предохранялись. Я здоров, а детей, как ты помнишь, у меня быть не может.
Я киваю, вновь вспоминая о диагнозе. Пожалуй, я бы хотела для Кирюши сестричку или братика.
— О чем задумалась? — Виктор ложится рядом, придвигая меня к себе.
— О детях, — честно отвечаю. — Я бы хотела еще ребенка.
— Можешь родить через ЭКО. Или возьмем из детского дома.
— Ты точно… уверен?
— Уверен, давай не будем. Я знаю свой диагноз и вряд ли он изменится.
Глава 43
Ева
В эйфории и настоящем семейном счастье проходит месяц. Я почти не отхожу от Виктора, когда он дома и не занят работой. Готовлю ему завтраки по утрам, делаю массажи по вечерам и чувствую себя… спокойно. Я больше не волнуюсь, не боюсь, что не смогу забыть Руслана. Я перешагнула и пошла дальше. Горжусь собой и радуюсь, что смогла обрести счастье в, казалось бы, безвыходной ситуации.
Сегодня у нас ровно месяц с того самого момента, как мы сблизились. Я помню эту дату и приготовила по случаю стол, хочу удивить мужа кулинарными способностями, а не только омлетом по утрам. На стол давно накрыто, Виктор должен был появиться полчаса назад, но его нет, и я начинаю волноваться.
Когда слышу звук подъезжающего автомобиля, быстро иду к окну и отдергиваю шторку. Внедорожник Виктора черным пятном возвышается над дорожкой, а через минуту оттуда выходит и муж. От нетерпения я начинаю ходить из стороны в сторону. Жду, когда муж зайдет в дом, чтобы порадовать его приготовленным сюрпризом.
Когда Виктор заходит, понимаю, что не я одна помню про праздник. У него в руках шикарный букет красных роз. Такой огромный, что я теряю дар речи и мчусь к нему на парах любви.
Мне не нужны цветы, мне нужен он. Его присутствие рядом, поцелуи, объятия, касания. Но Виктор после поцелуя настойчиво вручает мне огромный букет и поздравляет. Я улыбаюсь, чувствуя себя дурочкой. Ладно для нас, для женщин, эти даты важные, но и он не забыл, вспомнил, значит, ему тоже важно, когда мы так сблизились. Для него это что-то таки значит? Это осознание не дает мне покоя. Я улыбаюсь и отношу букет на кухню, где прошу домработницу его куда-нибудь пристроить.
— Можно в ванную. Он никуда больше не поместится.
— Ставьте! И можно выносить горячее.
— Конечно.
Я убегаю в гостиную, жду, когда Виктор примет душ и с удовольствием иду к нему, как только он появляется в комнате. Садится за стол, касается моей руки и потом замечает количество блюд.
— Ты запрягла повара? — с улыбкой.
— Я готовила сама.
— Всё? — он, кажется, ошарашен, не меньше.
Я киваю, чувствуя себя счастливой дурочкой.
— Я все не съем, — предупреждает Виктор. — Даже если очень захочу.
— Главное, что ты все попробуешь. Я старалась, — честно говорю. — Хотела тебя удивить.
— Достаточно было залезть под стол и сделать мне минет. Без ужина.
Я тушуюсь, щеки начинают гореть, а я не знаю, куда прятать взгляд. Несмотря на то, что между нами было много чего, я все же стесняюсь и не могу чувствовать себя раскрепощенной.
Следующие полчаса мы поглощаем ужин, Виктор рассказывает, что почти закончил с делами и совсем скоро сможет уделять мне и Кирюше больше времени. Я об этом пока только мечтаю. Мы и правда мало проводим вместе из-за того, что он большую часть отсутствует. Я не спрашиваю, чем он занимается и встречается ли с Русланом. Считаю, что меня не должно это интересовать. Да и есть ли разница? Руслана и меня больше ничего не связывает. Он отомстил, а я разлюбила. Больше боюсь посягательств Марка, но думаю, что Виктор сможет разобраться и с ним тоже. Кирилл теперь только наш сын и ничей больше. Отец ведь не тот, кто зачал, а кто растил.
— Я виделся сегодня с Марком.
Я дергаюсь, услышав имя, о котором только что думала. Боюсь услышать ужасную новость, но ничего подобного нет. Напротив, Виктор кажется вполне спокойным.
— И что он? — не выдерживаю напряженной паузы.
— У меня теперь есть юридический документ, подтверждающий отказ от отцовства.
— Серьезно? — не верю своим ушам.
— Да, — он кивает. — Не мог оставить это просто так. Хочу быть уверен, что нам с тобой ничего не помешает. Кстати… как ты смотришь на то, чтобы учиться, пока Кирилл будет расти. Я не собираюсь вечно держать тебя под замком. Ты вполне можешь реализовать себя, как личность, устроиться на работу.
— Правда?
— Почему нет? Ревновать я не буду, даже если работать в мужской коллектив пойдешь.
— И почему же? Доверяешь?
— Знаю, — он резко приближается к моему лицу. — Ты ведь смотришь на меня так…
— Влюбленно, — констатирую чистейшую правду. — Я влюбилась в тебя, невозможный мой мужчина.
— А о нем? Думаешь?
Спрашивать, кого именно Виктор имеет в виду, не приходится. Думаю ли я о Руслане? Скорее да, чем нет. Я не могу не думать о том, что потеряла столько времени в токсичных отношениях, что поддалась соблазну и приняла похоть за любовь. Я уже поняла, что любовь другая. Когда ты любишь, больно быть не должно. Должна быть уверенность в человеке и в завтрашнем дне, я уверена в Викторе на все сто процентов, знаю, что он поддержит меня в чем бы то ни было, поможет, приласкает. Он не даст меня в обиду. Вот что главное. Защитит от невзгод.
