– Добро пожаловать в мой дом! – церемонно приветствует он меня.
– Спасибо за приглашение! – вежливо киваю я, пожимая протянутую руку.
Мы заходим в холл и в поле зрения появляется его жена Самира.
– Здравствуй, Булат, – улыбается она. – Давно не виделись. Рада видеть тебя в добром здравии.
– Не больше, чем я, – с иронией говорю я. Слухи о моей смерти расползлись быстро. – Я тоже рад тебя видеть, Самира.
Мы не слишком хорошо знакомы, но я запомнил, что Мурад остро реагирует, когда дело касается его жены, хоть и пытается скрыть это. Когда-то мне казалось полезным искать общения с этой парой и теперь я понимаю, что не прогадал. Мурад может многое мне предложить, если мы сработаемся. Он почти гений в том, что касается инвестиций и не просто так отец когда-то сделал свою ставку на него – безродного и без гроша в кармане, но обладающего мистическим чутьем и крайне редко ошибающемся.
– Я приготовила ужин для нас, но Мурад говорит, что у вас есть, что обсудить конфиденциально, – говорит Самира. – Так что жду вас после того, как все дела будут обговорены. Отказ не принимается.
– Я бы не смог тебе отказать, даже если бы хотел, – по старой привычке флиртую я.
Она с улыбкой качает головой и уходит, а Мурад смотрит на меня без прежней агрессии.
– Тебе нужно перестать флиртовать с каждой встречной женщиной, – говорит он, проводя меня к лестнице на второй этаж, где находится его домашний кабинет.
– Я флиртую только с красивыми, так что считай это комплиментом своей прекрасной жене.
Он ничего на это отвечает, пропуская меня в кабинет и закрывая за нами дверь.
– Садись. Мне очень любопытно, с чем ты пришел.
Я устраиваюсь на кресле и не спеша осматриваю помещение. Нагнетаю обстановку, заставляя его гадать еще немного, ничего не могу с собой поделать. Мурад всегда удивлял меня своей прямолинейностью – редкая для нашего круга черта, и он всегда спешит в бой, но я получаю удовольствие, заставляя его ждать. Начинаю говорить о своих последних вложениях и он слушает, но без особого интереса. Пока, наконец, не теряет терпение.
– Так ты пришел просто поболтать или что?
– Я пришел предложить тебе работу, – усмехаюсь я. – Хочу, чтобы ты был моим представителем.
– Но ты ведь сам разбираешься не хуже меня, – хмурится он.
– Это так, но для тебя это работа, Мурад, а для меня то, что мешает мне заняться другими вещами. Я сейчас зарабатываю за счет акций и вложений, но учитывая мой образ жизни, я не могу просто позволить себе сидеть на полученном наследстве и прожигать жизнь. Я хочу зарабатывать столько, чтобы не трогать ничего из того, что лежит на моих счетах. Если ты лично займешься мной, то я готов платить больше других твоих клиентов. Но мне нужна конфиденциальность.
– Мы всегда подписываем договор о конфиденциальности, Булат.
– Вот именно, что мы, – объясняю я. – Я не хочу, чтобы твои работники знали обо мне.
– Но я не смогу вести тебя в одиночку, без помощников.
– Об этом я тоже подумал и перекупил Багирова, – сообщаю ему с ухмылкой.
Багиров – главный конкурент Мурада, они бодались еще когда тот только начинал, но если Мурад сейчас занимает кресло ген дира, то Багиров все еще работает на других людей. Я заплатил ему достаточно, чтобы он сосредоточил свои таланты на мне в ближайший год и согласился работать с Мурадом.
– Багиров, значит, – внезапно начинает смеяться Мурад. – Как это в твоем духе, Булат. Значит, мы должны вместе работать. А он согласится работать в качестве моего помощника, потому что партнерства между нами я не допущу? Я главный, если соглашусь на это.
– Он уже согласился, дело за тобой.
– Тогда да, – улыбается Мурад. – Но я дорого тебе обойдусь, Булат, имей в виду.
* * *
Мы проводим в кабинете не меньше часа, прежде чем жена Мурада гневно зовет нас к столу.
– Мне пришлось все разогревать, – говорит она, ставя на стол национальное блюдо, которое я ел в своей жизни раза три от силы, хотя мой отец и относил себя к ним, а не к русским.
– Уверен, еда от этого не потеряла свой вкус, – говорит Мурад, садясь напротив меня.
Самира также запекла утку, так что я отдаю большее предпочтение ей, так как не очень люблю жирные блюда, но, чтобы не обидеть хозяйку, немного пробую все, что она предлагает.
– Булат, я слышала, что твои мачехи уехали на родину, ты тоже планируешь жить там? – спрашивает меня Самира.
– Нет, с чего бы? Я скорее пожил бы в Европе, но останусь в Москве.
– А как твоя жена? Приходи вместе с ней в следующий раз.
Я машинально думаю о Вите, гадая, как она про нее узнала, а потом понимаю, что Самира говорит об Азе. Черт!
– Мы развелись с Азой.
– О! – растерянно смотрит на мужа Самира, но быстро находится с ответом. – Ну, бывает.
Я не могу сдержать смешок. Всегда нравилась ее прямолинейность. Из радионяни, стоящей на тумбочке, вдруг начинает доноситься детский плач и Самира вскакивает на ноги.
– Ох, рано он проснулся, – говорит она, прежде чем уйти.
– Сколько вашему сыну? – спрашиваю я у Мурада.
– Почти год, – отвечает он. – Недавно начал ходить и за ним нужен глаз да глаз.
Я думаю о том периоде, когда мой Асад начнет ходить и улыбаюсь, представляя неловкие первые шаги рыжего хулигана. А хулиганом он точно будет, уже сейчас проявляет характер.
Вскоре появляется Самира, неся на руках сонного сына, который при виде накрытого стола заметно оживляется.
– Дай! – требовательно протягивает он руку и девушка смеется, усаживая свое пухлое чадо в детский стул.
– Амир у нас обжора, так что просто игнорируй его манеры за столом, – обращается она ко мне.
Я с интересом наблюдаю, как мальчик ужинает. У него своя тарелка с разными отсеками, в которые Самира положила ему кое-что из еды. Малыш сам берет то, что ему по нраву, и с жадностью запихивает в рот, размазывая половину еды по всему своему лицу, которое уже не кажется сонным.
– Ты так смотришь, словно раньше детей не видел, – замечает мои интерес Мурад. – Разве у тебя нет племянников?
– Есть, но я редко их видел и никогда не имел возможности наблюдать, как эти маленькие неряхи едят.
– Надеюсь, он не отбил тебе аппетит, – улыбается Самира. – Я позволяю ему самому есть, чтобы он рос самостоятельным. Хотя этот лентяй любит, когда его кормят с ложечки.
Лентяй уплетает за обе щеки и не успев даже доесть, снова тянет руки к столу, требуя еще.
– Ма! – возмущенно тычет он пальчиком в утку.
Ну просто уморительный малыш! Самира дает ему немного мяса и он успокаивается, а я возвращаюсь к своей тарелке, потому что есть-то хочется.
– А ты хочешь детей, Булат? – спрашивает меня Самира.
– У меня есть один, – говорю я, потому что даже если они не в курсе, многие люди знают о моем сыне.
– Правда? – удивленно смотрит на меня Мурад.
– Да, Асаду пять месяцев. Он живет со своей матерью.
– И как тебе отцовство? – спрашивает Самира.
– Увлекательно. Хотя, к тому времени, когда он дорастет до вашего, я могу и передумать, – шучу я.
И как раз этот момент выбирает их мелкий обжора, чтобы начать бросаться едой. Жирная кожица запеченной утки приземляется прямиком на мой пиджак, который стоит, как годовая зарплата среднестатистического россиянина, и я с досадой наблюдаю за безобразным пятном на ткани, которое не факт, что удастся вывести.
Черт, а эти Хайдаровы дорого мне обходятся!
Глава 25
Месяц спустя
– Ты уверена, что он не обидится, если я захочу уйти пораньше? – спрашиваю я у Лизы в очередной раз.
– Уверена, Вита, – вздыхает она, бросая взгляд на детей, которые играют на ковре.
Надо заметить, близнецы Лизы без ума от моего львенка и играют с ним, как со своей личной куклой. Так и норовят покормить бананом или сунуть в руку печенье, потом вытирают ему ротик салфетками через каждый укус и принюхиваются к памперсу, не испачкал ли его малыш. Конечно, все это под неусыпным контролем взрослых, но меня умиляет их рвение стать няньками.
