… Вернись ко мне… Вернись!
Снова и снова настойчивый голос. Ее голос. Оля. Молодая волчица, которая так рано овдовела.
Где ты?!
… Вернись… Вернись, слышишь? Мы ждем тебя!
Сон перемежается с явью. Мне кажется, все тело горит. Нет ни одного места, что не болело бы. Но главное - я, похоже, жив. Все еще жив.
И снова темнота, в которой я опять слышу голос Ольги. А еще плач. Детский плач. Откуда он?
- Где я? - хриплю, когда удается пробыть в сознании чуть дольше.
- Сказал бы, на том свете, да твой ангел хранитель похлопотал за тебя, парень, - раздается совсем близко.
Я не вижу говорящего. Только слышу. Открыть глаза не выходит. И я далеко не сразу понимаю, что на глазах повязка.
Тянусь рукой к лицу, но тут же получаю удар по пальцам.
- Не трожь! Рано.
- Что там? - упрямо спрашиваю.
- Чай не баба, красота не главное, - отмахивается незнакомец. - Не волнуйся, все жизненно важное на месте.
- Где я? - повторяю первый вопрос.
- Отдыхай, парень. Тебе надо отдыхать, - упрямо игнорирует этот кто-то. - Вот, выпей, - к губам прикасается кружка. - Давай, не упрямься. Дай помочь тебе.
Какое-то горькое пойло пахнет травами. Но я пью.
- Меня ждут, - хриплю на выходе. - У меня жена… друзья..
- Подождет жинка твоя, и друзья подождут.
Сознание начинает уплывать. Тело и так не слушается, а сейчас еще и наливается тяжестью. Хочу возразить, потребовать ответов. Но снова проваливаюсь в темноту.
И снова вижу ее. Ту, что забралась под кожу, прописалась в моей ДНК и стала частью меня самого.
Оля…
… Вернись… Вернись к нам!
Она зовет меня, не дает погрязнуть в той тьме, что окружает. И мне кажется, я иду на ее голос. Кажется, что вот-вот увижу, смогу, дотянусь. Но каждый раз Оля словно испаряется, стоит мне оказаться слишком близко.
Горло перехватывает, не выходит даже сдавленного крика. И я словно слепой котенок - беспомощный и одинокий.
- Ну, вот, дело пошло, - слышу явное одобрение в голосе незнакомца, который выхаживает меня. В памяти получается собрать все обрывки в какое-то подобие общей картины. Я слишком слаб. И приходится ждать. А именно с терпением у меня сейчас плохо.
- Так, парень, сейчас я сниму повязку у тебя с глаз. Сначала может быть больно. Поэтому не торопись зенки свои раскрывать на полную, - грубовато предупреждает голос.
Киваю в знак, что понял. И жду.
Глаза и правда режет. Все расплывается. Я даже не могу сразу сфокусировать взгляд. А когда спустя долгие минуты, наконец, привыкаю к полумраку комнаты, вижу перед собой мужика лет шестидесяти, с бородой и цепким, колючим взглядом.
- Ну, здравствуй, - говорит он.
- Где я? - снова выдыхаю, медленно моргая.
- У меня в доме. Не знаю уж, кому ты перешел дорогу, но то, что ты выжил - настоящее чудо. Опоздай я немного, и все.
- Как я тут оказался? - мысли слишком тяжелые, неподъемные. Голова раскалывается.
- Я тебя на окраине леса нашел. Обгоревшего. Не знаю, сколько ты прополз, но жизни в тебе было совсем чуть тогда.
- Спасибо… - это все, на что меня хватает в этот момент.
Последняя мысль - неужели все же выбрался?
Оля
Когда с проверкой все более менее выяснили, остаемся с Авдеем одни. Он теперь главный по безопасности. От меня в этом плане толку чуть, а то и того меньше.
- Ты знаешь что-то о родных моей матери? Об этом Кагановиче?
- Мутный тип, - скупо высказывается он. - Я бы не доверял ему.
- А речь и не об этом. Богдан говорил тебе что-то про это?
Ремисов качает головой.
- Если кто что и знает, то Рустам. Он мог рассказать ему, - киваю задумчиво. Из головы все еще не идет подслушанная фраза про Феликса. - Позвони ему, если сомневаешься. Сабуров поможет.
Я набираю номер друга Богдана, только когда возвращаемся в наш новый дом. Интуиция кричит, что времени у меня мало. Появление родственника настораживает и очень сильно.
- Да, Оля, - отвечает Рустам после нескольких длинных гудков. - Что-то случилось?
- Кажется, у меня появились родственники, - осторожно говорю.
- Каганович?
- Ты знаешь? - спрашиваю, а сама понимаю - значит, правда.
- Твой дед приезжал? - голос Сабурова неуловимо меняется. - Когда?
- Сегодня. На завод. Только не дед. Его брат. Сказал, что дед пропал полгода назад, а недавно нашли его тело.
Рустам витиевато матерится.
- Ты его знаешь?
- Не лично, но да. Дед твой был фигурой заметной.
- То есть Богдан тоже в курсе таких родственных связей у меня… Ему отец рассказал?
- Отец. Но сейчас это не так важно. Зачем этот хрыч приезжал, он сказал?
- Предлагал помощь. В том числе и с заводом. Сказал, пришлет юристов послезавтра.
Повисает пауза.
- Готова подписать ему доверенность?
- Ну, формально у меня нет такого права. Богдан владелец.
Слышу, как Сабуров усмехается.
- Верно. И я бы советовал тебе придерживаться этой позиции. Пока не ясно, зачем заявился Каганович, да еще и так вовремя.
- Он может…. Может быть причастен к взрыву?
- Не знаю. Сомневаюсь, но пока я ни в чем не уверен.
- А как идут поиски? Уже… Нашли что-нибудь? - спрашиваю, а у самой в горле перехватывает.
- Оля… Если что-то выяснится, ты узнаешь сразу. Даю слово. Но ты должна сама все понимать…
Закрываю рот ладонь. Мне нельзя расклеиваться. Никак нельзя. Но внутри жжет, обугливается что-то. И я снова мысленно кричу:
- Вернись! Вернись ко мне! К нам!
Кладу ладонь на плоский живот, снова и снова зову мужа.
- Оль?
- Да, я понимаю, - сдавленно говорю. - Это еще не все - ты знаком с Феликсом Багровым?
Вообще я сейчас сильно рискую. То, что этот мужчина не простой, я уже знаю. И, возможно ,мои догадки окажутся очень и очень неправильными.
- Допустим. Тебе зачем?
- У них с Богданом были какие-то дела? Авдей сказал, что транзит товара через наш город - лакомый кусок. Многие захотят оттяпать его себе.
- Понимаю, ты решила влиться во все это, но… - Рустам замолкает. - Будь осторожна. Эта сфера, скажем так, еще не налажена. И тех, кто с радостью бы воспользовался нынешней смутой, много. Поэтому пока я бы посоветовал воздержаться от участия.
- Но Богдан ведь вложился и немало?
- Не только он. Но ты можешь не удержать все на плаву. С заводом все непросто. Если ты дашь слабину… Черт, Оль, да даже если не дашь - тебе придется не раз и не два доказывать, что ты готова держать тот же уровень. Я, конечно, помогу. Но готова ли ты в омут с головой?
- Ты сам сказал, что иначе у меня будет мишень до конца дней.
Он тяжело вздыхает.
- Не без этого. Просто… Сейчас все очень зыбко. Я прошу - не лезь никуда сама. Звони, если решишь что-то предпринимать.
- А что насчет Багрова? Ты не ответил.
- Да, у них были кое-какие дела, - неохотно говорит Рустам. - Зачем тебе? Не связывайся со смотрящим. Он… непростой человек.
- Я тебя услышала. Но мне нужен его телефон. Поможешь?
- Оля, - предостерегающе произносит Сабуров.
- Я все равно найду, - упрямо говорю. - Либо помоги, либо закончим разговор.
- Поразительная наглость, - выдыхает Рустам. - Хорошо. Будь по-твоему. Но ты совершаешь ошибку. С Багровым не шутят.
- А я и не собираюсь. И спасибо, что не отказываешь.
Спустя десять минут у меня на руках номер Феликса. Еще полчаса я раздумываю, правильный ли выбор я делаю. Но в итоге все же набираю заветный номер.
- Алло, - раздается знакомый голос. Резкий, даже в чем-то грубый.
- Здравствуй, Феликс, - говорю как можно увереннее. - Это Ольга Заславская.
- Девочка-беда, - смягчается он тут же. - Не ожидал. Заскучала без мужа?
Стоит ему упомянуть Богдана, как снова в груди отзывается болью.
