ревность в тебе говорит.
Я зло рычу и ставлю стакан на стойку. Как он еще не разбился от моего удара. В точку друг попал. Все она, моя сестренка, моя Любовь, все она.
— Подожди. — настораживается Эд. — Ты что… влюбился в сестру?
А я молчу. Жду когда бармен плеснет мне еще и опрокидываю залпом стакан горячительного.
— Это не твоего ума дело. Моя жизнь, кого хочу, того люблю. — фыркаю на друга.
Тоже мне психолог. Заботливый? Нет. Выгоду ищет, надо видать что то от меня.
Опять жестом прошу бармена наполнить. Эдик выхватывает пустую тару из моих рук, а я вскакиваю и сжимая кулаки смотрю на него. Я не зол, нет, я в ярости. Не хочу их участия, не хочу жалости. Все что я хочу, так это проснуться утром и понять, что все было сном. Даже встреча с Любой, просто сон. Да прекрасный, чувственный, но сон.
Вот только не могу я проснуться, застрял в этом мире грез, где роман стал драмой. Стал фильмом ужасов для меня. И чем дальше, тем беспробудней я сплю.
— Ты идиот? — выплевываю слова в лицо другу.
Эдик молчит. Да и что он скажет? Тоже что и отец. Скажет забудь, переключись, живи дальше. А я не хочу. Что если я просто не хочу забывать своего маленького котенка. Нет у меня кнопки остановки чувств, не могу отключить воспоминания. И как только вспоминаю ее, меня всего сворачивает. Опять ее запах в носу, стоны в голове, а на губах привкус поцелуя с дождем.
— Так. Соберись брат. Здесь подумать нужно. Должен быть выход, должен. — подбадривает Эд.
— Какой? Увезти ее туда, где нас не знают? А семья? — обреченно говорю я.
— Ты уверен, что она твоя сестра? — интересуется мужчина.
— 99 и 9 десятых. — усмехаюсь я и вновь вспоминаю злосчастный тест.
— И все же, спиваться в одиночку не выход. — продолжает талдычить очевидные вещи друг.
Да я сам понимаю это. Умом понимаю, а вот болит так, что вырвать сердце хочется. Нет. Это выше моих сил. Размазня стал, хлюпик. Да я бы боролся за свою любовь, если бы видел хоть один выход. Мне бы хоть каплю надежды, тогда я горы сверну. Но нет. Сдохла эта живучая тетка, похоронена под бумажкой из лаборатории.
— Ладно. Давай я домой тебя отвезу. Завтра на трезвую поговорим и придумаем что-нибудь. — успокаивает Эдик.
Я шатаясь иду к его машине. Нет сил думать и говорить. Хочу упасть на кровать и заснуть. Но по дороге из бара, все же прихватываю алкоголь, дома догонюсь и спать.
Друг больше ничего не спрашивает и не говорит. Я рад тишине в салоне машины. Стоило мне немного задремать, как она уже передо мной. Мой котенок, моя девочка. Помню каждую родинку на стройном теле, каждый изгиб, что ласкал руками и губами. Пометил засосом. Оставил ей воспоминания о себе.
Илья.
Вваливаюсь в дом шатаясь от употребленного мной сегодня. Да и вчерашнее еще не выветрилось.
Плетусь в гостиную, где все семейство в сборе. Плюхаюсь на диван и ставлю бутылку коньяка на столик.
— Ну …и что… обсуждаем? — заплетающимся языком проговариваю я.
Мама вздыхает и качает головой. Отец злобно сверлит меня взглядом и тоже молчит.
— Что… не нравлюсь… я вам? — ржу как больной над своей выходкой.
Дядя встает и нависает надо мной. Я продолжаю лыбиться и смотрю прямо в его глаза.
— Ты что творишь? В кого ты превратился, Илья! — начинает нотации родственничек.
— А что? Есть претензии? — рычу я опаляя его перегаром.
— Что происходит? Я всегда считал тебя разумным. А ты как с катушек слетел. Каждый день в стельку. Так и до беды не далеко. — продолжает брат отца.
— А если мне плевать?… Если я сдохнуть хочу? — прерываю его нравоучения.
Мужчина смотрит на меня, ток словно и понятия не имеет о чем я говорю. Мать всхлипывает на диване. А отец подрывается и уходит в кабинет. Уж он то знает причину моего запоя.
— Ты посмотри, до чего родителей довел. Почему ты решил сдохнуть? — все давит на меня дядя.
А я больше не могу тащить этот груз в себе. Больше нет сил прятать все что в душе.
— Да кто ты такой, чтоб морали мне читать. — внезапно наступаю я, практически трезвея. — Маралист, хренов. Если бы не ты…
Запинаюсь. Хватаю бутылку чтоб отхлебнуть. Но дядя вырывает ее у меня из рук и швыряет куда то в сторону. Это было последней каплей. Меня прорывает.
— Да если бы не ты, я бы жил себе спокойно. Нет. Дочка его явилась. Здравствуй папочка. И тест положительный. — ору я.
— Да причем здесь Люба? — все еще не понимает мой собеседник.
— Причем! А не причем. Просто влюбился я в нее, как дурак. Влюбился так, что жизни без нее нет. Так, что хоть на стену лезь. А вы стараетесь не замечать.
Вскакиваю на ноги и хватаю конверт со столика.
— На день рождения едите. А мне как быть? Радоваться со всеми? Неа, не могу я так. Люблю ее, хочу с ней быть, но нет, сестра она моя.
Дядя в шоке застывает на месте. Меня же уже не остановить.
— А знаешь, я ведь ненавижу тебя. Я понимаю, что грех, но не могу ничего с собой поделать. И самое смешное во всей этой истории, что и дочь твоя меня любит. Мы даже ночь вместе провели как раз накануне этого чертового результата.
Мужчина хватается за сердце и отпускается в кресло.
— Я не знал, сынок. — шепчет он.
— Конечно, ты думал лишь о себе. Тебе плевать, что этот тест, сделал несчастными двух людей.
— Прости. — шепчет он. — Если бы я знал о вашей любви.
— И что бы изменилось. Не признал бы отцовства или тест не делал бы. Глупость. Нам не изменить того факта, что она моя сестра. — уже немного тише добавляю я.
— Нет. Илья. Она тебе не сестра. — начинает дядя.
Теперь уже я в шоке округляю глаза. Это шутка или мое воображение меня разыгрывает.
— Что? — не понимаю я. — Повтори!
— Тест поддельный. Я поменял пробы. Вместо Любиных, были обе мои.
— Как? И никто не догадался? — начинаю переваривать информацию я.
— Главный врач мой старый друг, поэтому вопросов не было. А вот настоящий тест родства не показал. Я поступил как эгоист, знаю. Но я не думал, что вы любите друг друга. Если бы я знал. — шепчет дядя.
Я все еще не до конца понимаю его
