– Ой, – растерялась Джой, мгновенно протрезвев от такого предложения. – Ну, я… Даже не знаю.
С тех пор, как она увиделась с Джорджем на прошлой неделе, она страшным образом чувствовала себя, словно корабль, сорвавшийся с якорей и медленно дрейфующий из порта в открытое море. Но до этого момента еще можно было разглядеть мерцание портовых огней. Если она примет предложение поехать к нему домой и напиться еще сильнее, ее унесет течением, и она никогда не вернется назад.
Но если она скажет «нет», то намекнет, что бесспорно прекрасный вечер был не настолько хорош, а Джордж не настолько очарователен, что несправедливо.
– Эм, хорошо, – услышала она собственный голос. – Почему бы нет.
– Серьезно? – Он удивленно посмотрел на нее.
– Ага, – подтвердила Джой, поражаясь, что за странная, неземная сила заставляет ее двигаться в этом странном направлении. – Ни разу не была в Стоквелле.
– Как я рад! – воскликнул Джордж с изумленной улыбкой. – Ну тогда, – продолжил он, придерживая для нее дверь, – я буду ловить такси.
Они вышли на Ромили-стрит, подъехало такси, и когда Джой села на заднее сиденье, она обернулась в окно заднего вида, чтобы навсегда попрощаться с гаванью.
Точно так же, как лицо Джорджа не слишком подходило к описанию «красивый», описание «уютной, но немного неопрятной» квартиры в Стоквелле тоже оказалось некоторым преувеличением.
Подобная квартира требовала какого-то извинения, отговорки, ну, например: «Прости за беспорядок», «Я планирую ремонт», «Это все временно». Но Джой не услышала ничего подобного. Первым делом ее поразил холод. Она надеялась, он скажет что-нибудь насчет арктической температуры и включит отопление, но тщетно.
Прихожая, покрытая зеленым ковролином с орнаментом из кругов и с покрашенными в цвет авокадо стенами, вела в гостиную с двумя диванами, обитыми светло-серым бархатом, очень маленьким телевизором на огромной картонной коробке. Обе стены с отливающими блеском обоями были заставлены книжными полками из некрашеной фанеры. Элементами «уюта» служили разбросанные клетчатые подушки, странного вида красные бархатные занавески и зеленое шерстяное одеяло, наброшенное на журнальный столик посреди комнаты. Она осмотрела комнату в поисках источника тепла – газового камина, тепловой пушки или радиатора, – но ничего не нашла. Слегка вздрагивая, она направилась в сторону ванны.
Туалет располагался в маленькой комнатке справа от продуваемой сквозняками ванной. Белый, с черным сиденьем и высоким бачком с пластиковой ручкой на длинной ржавой цепочке. На стене висел просроченный календарь, а сиденье было настолько ледяным, что у Джой перехватило дух. Когда она вернулась в гостиную, Джордж в джинсах и тонкой зеленой футболке открывал бутылку шампанского. Джой сразу заскучала по его элегантному синему костюму.
– Ой, – он встревоженно посмотрел на нее, – давай я возьму твое пальто.
– Нет-нет, – улыбнулась она, прижимая к себе пальто, – мне что-то прохладно. Пожалуй, я останусь в нем.
Но ожидаемого предложения о тепле не последовало, и Джой засунула озябшие руки в карманы, опустилась на диван, неохотно вытащив руку, когда он протянул ей бокал охлажденного шампанского.
– За неблагоприятное начало, – сказал Джордж, подняв бокал.
– Несомненно, – улыбнулась она, слегка постукивая зубами.
– О боже, – спохватился он. – Ты замерзла?
– Ага, – кивнула она, – просто продрогла.
– Прости. Эта квартира стоила дешево из-за того, что здесь не было установлено центральное отопление, но я переехал сюда летом и к зиме успел привыкнуть жить без отопления. Это все школа-пансион. – Он виновато улыбнулся. – Очень закаляет. Дай-ка я поищу старую тепловую пушку. Секундочку.
Через несколько минут Джордж принес большую металлическую коробку, которая, казалось, запылает ярким пламенем, стоит включить ее в розетку. Резкий запах горящей пыли послышался при первых порывах теплого воздуха, но через несколько минут небольшая комната начала оттаивать, а еще через пятнадцать минут Джой уже смогла снять пальто. Джордж включил диск Arrested Development и налил еще шампанского. Потом снял со столика зеленое покрывало и достал маленькую деревянную коробочку.
– Не знаю, что ты об этом думаешь, но, боюсь, это весьма значительная часть моей жизни, – сказал Джордж и сделал нечто совершенно неожиданное. Он достал упаковку табачной бумаги и скрутил себе огромный косяк.
– Знаешь что, – сказала Джой, наблюдая за его действиями, – ты очень непредсказуемый человек.
– Я?
– Да. Ты все время опровергаешь мои ожидания. Когда я впервые тебя увидела, то подумала, что ты похож на викария, сегодня вечером в костюме и галстуке ты был истинным бухгалтером, а теперь вот ты сидишь в джинсах, слушаешь Arrested Development и скручиваешь косяк. Даже не знаю, что думать.
Джордж улыбнулся, словно слышал такие слова не впервые.
– Ты удивишься еще сильнее, если я расскажу, что когда-то был панком? Посмотри.
Он достал из-под столика еще одну коробку и протянул Джой. Внутри было множество фотографий, в основном – маленькие квадратные, на матовой бумаге, из 1970‑х. Она просмотрела фотографии вызывающего вида подростков, учеников школы-пансиона 1970–1980‑х: в рубашках с широкими рукавами, армейских куртках и футболках, с сигаретами, высунутыми языками, со стилетами, пластмассовыми серьгами, пышными прическами, электрогитарами, на мопедах, среди ударных установок. Почти у всех были прыщавые подбородки.
– И где здесь ты?
– Не можешь найти?
– Нет.
– Вот. – Он указал на худенького мальчика с зачесанными назад волосами, в футболке с горизонтальными полосками и с изображением немецкой овчарки на бандане.
– Быть не может! – воскликнула она, всматриваясь в размытое изображение.
– И вот. – Он указал на еще более тощего парнишку с обесцвеченными белыми волосами. У него на коленях сидела угрюмая девочка-подросток с розовой копной.
– Надо же, ты совсем на себя не похож. А кто эта девушка?
– Это Феба – моя подростковая любовь.
Джой внимательно рассмотрела девушку, неосознанно пытаясь утвердить свое неожиданное присутствие в жизни Джорджа за счет существования других женщин, прошедших этот путь.
– Очень красивая.
– Да, – согласился он, глядя на карточку из-за ее плеча. – Боюсь, я ужасно поверхностен. Встречаюсь только с красивыми женщинами.
Он улыбнулся ей и прикурил косяк, и Джой вдруг поняла, что физическая привлекательность – понятие совершенно относительное. По сравнению с ее предыдущими пассиями Джордж был не особенно привлекательным. Но в его собственной системе координат он был достаточно «красив», чтобы объявить, что встречается только с красивыми женщинами. А значит, он не видел ничего сверхъестественного в том, что Джой согласилась на второе свидание и теперь пьет шампанское у него дома. А раз он думал, что они неплохо друг другу подходят, вероятно, это у Джой были проблемы с восприятием.
