Ознакомительная версия.
И вдруг посреди разговора о синей птице он исчез. Нет, не ушел из чата, остался, но перестал отвечать на Стасины слова. Она отослала несколько недоуменных фраз и задумалась. Может быть, его отвлекли и он не успел предупредить? Подождем.
Ждать пришлось довольно долго, почти час. За это время Стася успела соскучиться, проинспектировать холодильник, засунуть белье в стиральную машину и сложить разбросанную по креслу одежду. Когда она уже была морально готова приступить к мытью посуды, в чат вползла строчка:
— Извини.
— Все в порядке, но почему ты исчез? — быстро выстучала Настя.
Ответа она ждала минуты три.
— На меня набросились обстоятельства. — Не слишком четкий ответ. — Я думал, ты ушла.
Настя почти обиделась.
— Нет, я осталась и останусь еще, хочешь?
— И пусть часы и годы уносят стрелки прочь, а нам-то что с тобой? Земная непогода иль неземная ночь над головой…
Стихи Настя не узнала, а собеседник явно уходил от ответа.
— Если ты не хочешь говорить, я уйду. — По правде говоря, думать так было обидно. Что она сделала такого, что он отделывается песенками?
— Останься, пожалуйста.
— Тагир, я просто не понимаю…
— Пожалуйста.
— Хорошо. — Она нахмурилась. Что-то здесь было не так. Но спрашивать у Тагира бесполезно: опять отделается стихами, такая скверная привычка у человека…
Разговор продолжился, но как-то вяло. Тагир отвечал теперь медленно, иногда приходилось ждать его фразу минут по пять. Так прошел час, после чего Настя не выдержала:
— Может быть, тебе пойти отдохнуть? Все-таки болеешь. Я пока в магазин схожу, буду здесь вечером, если надо.
— Приходи, — сказал он. — Я буду ждать. — И ушел.
Недоумение сменилось беспокойством, а беспокойство — раздражением. Не слишком-то вежливо так поступать. Но… Тагир в самом начале разговора предупредил, что у него плохое настроение. И кого винить? Не себя, это точно.
Что-то во всей этой истории не давало Насте покоя. Ладно, сказала она себе, чужая душа — потемки. Мало ли какие у него могут быть проблемы. Захочет — сам расскажет. Настя вздохнула и пошла переодеваться: в холодильнике было шаром покати.
Вечером войти в чат не получилось. Сначала мать заявила:
— Я промолчу. Подожду Веню. Он все за меня скажет.
Приехавший Вениамин не стал орать, а мог бы. Орать было нельзя: громкие звуки будто резали Алексея ножом. Поэтому Венька шипел, как уж, которому прищемили хвост.
— Как так можно, Алекс?! Скажи мне, как так можно?! «Скорую» вызывали?!
— Нет.
— Кретин!
Ну и пусть, думал Алексей, наблюдая пляску цветных пятен под веками. Кретин так кретин. Многие люди — кретины, и ничего, живут.
— Разве можно так себя вести? — перешел на жалобный шепот Венька. — Ты же умный мужик, ну что ты как маленький. Илюха, и тот к бабушке бежит, если царапину заработал — чтоб зеленкой смазала. А ты… Должен же понимать, что играешь с огнем!
— Я понимаю, — сказал Алексей.
В данный момент ему действительно было все равно. Он хотел вернуться в чат и поговорить с Анастасией, но, похоже, это удовольствие придется отложить.
— Итак, тебе стало плохо. Ты не позвонил в «скорую», хотя телефон в пределах досягаемости. И вас, тетя Рита, не было дома? — уточнил Веня.
— Не было, — развела руками Маргарита Викторовна.
Тогда Венька, отводя глаза, сказал:
— Алекс, мне кажется, пришло время нанять сиделку.
Алексей поморщился. Сиделка. Незнакомая женщина в доме, чужой голос, чужие прикосновения. И еще одна ступенька на лестнице, ведущей в небо. Облака ослепительно прекрасны, но, господи, как не хочется к ним идти.
— Вень, не надо сиделки. Это больше не повторится.
— Ты думаешь, если я сейчас этого не сделаю, то все станет хорошо? — устало спросил Старыгин. — Кого ты тут пытаешься обмануть?
Алексей молчал.
— Никого, — резюмировал Веня после продолжительной паузы. — Мы тут не в шарады играем. Значит, будет, как я сказал.
— Вениамин, уймись, — тяжело промолвил Алексей. — В этом доме все будет так, как я сказал.
— Я же говорю — кретин, — уныло пробормотал Старыгин. — Вот твои бумаги, на столике. Делай с ними что хочешь. И все, я уехал, видеть твою рожу не могу.
Алексей опять ничего не сказал. Хлопнула входная дверь, заурчал во дворе мотор. В гостиной повисла тишина. Слышно было, как наверху, у Илюшки, магнитофон играет песенку «От улыбки станет день светлей».
— Посмотри на меня, — потребовала мать.
Алексей открыл глаза. Полумрак, слава богу. Лицо Маргариты Викторовны казалось темным пятном.
— Алеша, Веня ведь прав. Мы все надеемся, но… Но пренебрегать простейшими мерами безопасности тоже не стоит. Что, если бы мы с Ильей вернулись на час позже? На два?
Он знал, что мать права.
— Хорошо, — у Алексея просто сил не было возражать, — делайте что хотите.
Урчание мотора во дворе смолкло, снова хлопнула дверь.
— Не смог, — сокрушенно сказал Старыгин, входя. — Вот честное слово, старался. Не смог. Очень хочется тебе в морду дать, Алекс, но лежачего не бьют.
— Я сейчас встану, — оскалился Алексей. В нем появился какой-то злой азарт.
— Не трудись, я ограничусь моральным внушением.
— Не трудись и ты. Я осознал, принял к сведению, я на все согласен. — Злость часто помогала Алексею справиться с проблемами, выручила и сейчас. — Ведите сиделку, ведите хоть крокодила в бантиках, кого угодно. Все стерплю, все сделаю, родные вы мои.
— Ох, характер, — покачала головой Маргарита Викторовна и встала. — Пойду блинов напеку.
Венька облизнулся:
— И побольше, тетя Рита!
— И куда в тебя влезает?
— Я вместительный. — Старыгин уселся в кресло напротив дивана. — Ладно, отпускаю тебе грехи твои, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Ох, Алекс, не смотри ты на меня волком. Не у одного тебя нервы сдают.
— Не у одного, — согласился Алексей.
— В общем, так. Хоть я и не врач, а прописываю тебе полный покой до завтрашнего дня. Поэтому с ноутбуком придется расстаться. — И Вениамин ловко утащил технику у Алексея прежде, чем тот успел опомниться. — Извини, брат, полный покой значит — никакого Интернета. Не пропадет он без тебя.
— Но я обещал…
— Не повезло кому-то.
— Тьфу на тебя, — печально сказал Алексей.
— А что, я тебе свидание испортил? — усмехнулся Старыгин. — Ну извини.
Тем не менее Венька оказался прав: наутро Алексей вполне бодро спустился к завтраку. На завтрак подавали постную кашку и вчерашние газеты. Тагиров лениво просматривал прессу: от политических новостей тошнило, цены на недвижимость не интересовали… Реклама на полстраницы: горящие путевки в Египет. Сам собой родился слоган: «Собираетесь в дорогу? Возьмите с собой ДЕНЬГИ! ДЕНЬГИ — всегда хорошее настроение!» Ноутбук сегодня никто не пытался отобрать, так что Алексей отправился вывешивать слоган в Живой Журнал.
Ознакомительная версия.
