В этот момент у бабушки был очень жалобный вид, и мне даже показалось, что в глазах у нее блеснули слезы. Но, может, это всего лишь причудливая игра света и тени.
– Безразлично, что с самого детства Елена Треванни важничала и понукала мною только потому, что родилась в более аристократической семье? Что пока я не вышла замуж за твоего дедушку, у нее всегда были более красивые вещи, сумочки и туфли, чем те, что могли купить мне мои родители? Что она до сих пор считает себя удачливее меня, потому что вышла замуж за человека, у которого ни собственности, ни обязанностей, а только огромное богатство, в то время как мне приходилось стирать руки в мозоли, превращая Дженовию в туристический рай, каким она является сейчас? И что я хотела хоть раз утереть ей нос, показав, какая у меня красивая и образованная внучка.
Я буквально онемела. Я и понятия не имела, насколько для нее важен этот дурацкий бал. Я-то думала, что все это затеяно только для того, чтобы разлучить нас с Майклом и заставить меня полюбить Рене, чтобы в один прекрасный день наши семьи породнились и произвели на свет расу суперкоролей. Мне и в голову не приходило, что здесь могут быть какие-то скрытые смягчающие обстоятельства…
Например, те, что герцогиня Треванни, по сути, была Ланой Уайнбергер для моей бабушки.
А по всему выходит именно так. Елена Треванни мучила и терзала бабушку столь же безжалостно, как терзает и мучает меня Лана Уайнбергер все эти годы.
– А теперь, – продолжала бабушка с грустью, – мне придется сказать ей, что моя внучка не любит меня и не хочет отложить свидание с новым другом всего на один-единственный день ради меня.
С замиранием сердца я поняла, что должна сделать. Ведь я понимала, что чувствует бабушка. Если бы у меня была возможность – любая – утереть нос Лане (ну, кроме как отбить у нее парня, что я уже однажды сделала, но это больше унизило меня, чем Лану), то я бы это сделала. Все что угодно.
Потому что если уж кто-то ведет себя так подло и жестоко и вообще противно, как Лана – не только по отношению ко мне, а ко всем девочкам из школы Альберта Эйнштейна, кому не посчастливилось быть такой красивой и активно радеющей за школу – то она полностью заслуживает, чтобы ей утерли нос.
Невероятно, что у такого самоуверенного человека, как моя бабушка, могла быть своя Лана Уайнбергер. Мне всегда казалось, что бабушка относится к тому типу людей, кто никогда не теряется, и если какая-то Лана разложит свои волосы на парте перед ней, то она подкрадется к ней, как тигр, и расцарапает морду.
Но может быть, есть кто-то, кого боится даже бабушка. И может, это как раз герцогиня Треванни.
И хотя это неправда, что я люблю бабушку больше Майкла – я никого не люблю больше, чем Майкла, за исключением Толстого Луи, конечно, – но в этот момент мне было жаль бабушку даже больше, чем себя. Себя в том случае, если Майкл все-таки бросит меня из-за того, что я отменю наше свидание. Знаю, это кажется невероятным, но это так.
И хотя я сама не очень-то верила в то, что говорю, слова сами вырвались у меня:
– Ладно, бабушка, я появлюсь на твоем балу.
Бабушка чудесным образом преобразилась. Она словно загорелась.
– Правда, Амелия? – спросила она, схватив меня за руку. – Ты сделаешь это для меня?
Я знала, что теряю Майкла навсегда. Но, как сказала моя мама, если он не поймет меня, то, может, он вообще мне не подходит.
Я такая слабачка. Но бабушка казалась такой счастливой в тот момент. Она отбросила кашемировый плед – вместе с Роммелем – и позвонила горничной, чтобы та принесла ей «Сайдкар» и сигареты, а потом мы занялись нашим уроком – я училась спрашивать телефон ближайшей таксофирмы на пяти языках.
Но меня волновал только один вопрос: «Что?»
Вовсе не то, зачем мне понадобится вызывать такси на языке хинди.
Нет, меня волновало, ЧТО???? – что я скажу Майклу? Нет, серьезно. Если уж он не бросит меня за такое, то, должно быть, с ним самим что-то не так. А поскольку я знаю, что с ним все в порядке, то он меня точно бросит.
НЕТ В ЭТОМ МИРЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ. НУ НИ КАПЛИ!
Поскольку Лилли завтра утром встречается с продюсерами того фильма обо мне, я решила, что утром и сообщу новость Майклу. Тогда он успеет порвать со мной до самоподготовки, и я успею перестать плакать к тому времени, как столкнусь с Ланой на алгебре. Сомневаюсь, что смогу вынести еще и ее издевательства, после того как мне разобьют сердце.
Ненавижу себя.
22 января, четверг, мансарда
Посмотрела фильм про себя. Мама записала его для меня, пока я была в Дженовии. Она думала, что мистер Дж. записал поверх него футбольный матч, но оказалось, что нет.
Парень, который играл Майкла, оказался красавчиком. В фильме мы с ним в конце концов оказались вместе.
Плохо, что в реальной жизни он меня завтра отошьет… хотя Тина считает, что этого не случится.
Конечно, с ее стороны очень мило так поддерживать меня, но дело-то в том, что он наверняка это сделает. Это просто вопрос гордости. Ведь если девушка, с которой встречаешься уже целых тридцать четыре дня, отменяет первое свидание, то не остается другого выбора, кроме как порвать с ней. Я все понимаю. Я и сама бы на его месте порвала с собой. Теперь мне абсолютно ясно, что королевские отпрыски не могут быть как все нормальные подростки. Для людей вроде меня и принца Уильяма на первом месте всегда будет стоять долг. Кто же сможет понять такое, не говоря уже о том, чтобы мириться с этим?
Тина говорит, что Майкл сможет. Тина уверена, что он не расстанется со мной, потому что он меня любит. А я сказала, что расстанется, потому что он любит меня только как друга.
– Да нет, ясно же, что Майкл любит тебя больше, чем друга, – талдычит мне Тина по телефону. – Вы же целовались!
– Да, – ответила я. – Но с Кенни мы тоже целовались, а я его любила только как друга.
– Тут совершенно другой случай, – настаивает Тина.
– Почему это?
– Потому что вы с Майклом созданы друг для друга! – в отчаянии завопила Тина. – Так говорит гороскоп! Вы с Кенни не подходите друг другу, потому что он Рак.
Тинины астрологические прогнозы совершенно не доказывали, что Майкл испытывает ко мне более сильные чувства, чем, скажем, к Джудит Гершнер. Да, он посвятил мне стихотворение со словом на букву Л. Но это было целый месяц назад, и весь этот месяц я провела в другой стране, вдалеке от Майкла. И со времени моего возвращения он о своих чувствах ни разу не заявлял. И очень похоже, завтра капнет та самая капля, которая переполнит чашу терпения. С какой стати Майклу тратить время на девчонку, которая не может и слова поперек сказать своей бабушке? Уверена, если бы бабушка Майкла сказала что-нибудь вроде: «Майкл, в пятницу вечером ты вместе со мной идешь в клуб играть в бинго, потому что Ольга Краковски, моя соперница с детских лет, будет там, и я хочу перед ней покрасоваться», Майкл твердо ответил бы: «Извини, бабуль, не выйдет».
