– А мы уже закончили разговор, – крикнула миссис Торн, пытаясь перекрыть голосом шум ливня и усаживаясь в машину. Она дрожала от холода, зубы выбивали барабанную дробь. Краска стыда по-прежнему заливала лицо. Ей обязательно нужно поплакать. «Ты всегда рыдала, Эмили, хотя слезы никогда не помогают исправить положение, – упрекнул внутренний голос. – Нужно было выслушать Джексона, а ты никогда не поступаешь таким образом… Сначала что-то совершаешь, а потом жалеешь о содеянном. Именно твое упрямство заставило тебя отказаться от прав на владение клиниками. Глупо, глупо, глупо…»
Женщина вручила водителю такси пятидолларовую банкноту, выхватила ключи из кармана и выскочила из салона машины. Открыв дверь своего центра, она тут же ее захлопнула и побежала по темному помещению, задевая юбкой тренажеры, в ванную комнату. Закрывшись, Эмили включила свет, разделась и шагнула под душ. Смыть бы слова Бена, очиститься от стыда… Она с остервенением терла себя мочалкой, намыливаясь снова и снова. Ванная была наполнена паром до такой степени, что миссис Торн не видела собственного отражения в зеркале. Это хорошо, ибо у нее не возникало желания смотреть на Эмили Торн. Лицезреть ее и быть ею – абсолютно разные вещи.
– Он мне нравится, очень нравится, – исступленно бормотала она.
Когда Эмили принялась натягивать на еще влажное тело тренировочный костюм, раздался стук в двери. Бен! Выключив свет в ванной, она осторожно пробралась в коридор. Миссис Торн видела очертания его фигуры, слышала его голос. Он звал ее, говорил, что будет стоять у входа всю ночь и ждать, пока она одумается и поговорит с ним.
– Давай, давай, стой там… Мерзни… Мне наплевать! – пробормотала Эмили и пошла в комнату отдыха. Здесь она взяла телефон и позвонила домой, на Слипи-Холлоу-роуд.
– Лина? Это я. Выслушай меня и сделай следующее… Подъедь к черному ходу клиники и забери меня отсюда. Пожалуйста! В парадную дверь ломится Бен, говорит, что не уйдет. Я все тебе расскажу, когда вернусь. Извини, что вытаскиваю тебя в такую погоду, да еще ночью… Пока ты доберешься, я буду готова. Спасибо, Лина, – дрожащим голосом проговорила она и положила трубку.
Услышав шум приближающейся машины, Эмили торопливо открыла дверь черного хода. Джексон все еще продолжал колотить кулаками по деревянной панели. Миссис Торн ожидал приятный сюрприз: на тротуаре стоял фургон сестер Демстер, в котором находились все семь подруг. Она без сил прислонилась к Марте, и та прижала ее к груди, бормоча слова утешения.
– Прошу вас, не зажигайте фары, поезжайте до конца дорожки без света, – хрипло попросила Эмили.
– Эй, выпей глоточек, – предложила Лина, протягивая бутылку бренди. Женщина послушно приложилась к горлышку и… подавилась. Слезы хлынули из глаз.
Шестнадцать минут спустя они подъехали к своему дому. Нэнси открыла заднюю дверь и вышла. Лина подняла стекла, закрыла все двери на замки и включила сигнализацию в машине.
– Спасены!
– Если мистеру Джексону вздумается прийти сюда, мы спрячемся в моей комнате внизу, – предложила Марта. – Там же можно приготовить чай или кофе. Несите туда эту бутылку бренди… И прихватите еще, если, конечно, есть.
– Нам нужно развести огонь и сесть около него, словно бойскауты на привале, – пробурчала Паулина, занимая место в центре. – Здесь тепло и уютно. Мне нравится слушать бормотание кофейника, смотреть на поднос, поставленный перед камином… – Женщина пустила бутылку по кругу, и каждая из присутствующих отпила по глотку.
– Он пытался изнасиловать тебя? – поинтересовалась Марта, и в ее глазах вспыхнули недобрые огоньки.
– Нет, ничего подобного. Вы, наверное, подумали… Давайте я расскажу вам, что случилось со мной сегодня…
Эмили окинула взглядом всех присутствующих. Они – ее друзья, поэтому поймут и не осудят. Она начала говорить, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.
– Боже! Какой стыд… Я никогда не была с другими мужчинами, кроме Яна. Думала… Да откуда мне знать?.. Стукнуло сорок, а я до сих пор не в курсе всех этих новомодных штучек… Я убежала. Он хотел поговорить со мной, но мне стало так стыдно… А почему, сама не могу понять. Ну скажите честно, что я такого сделала? Как мне нужно было поступать?
Подруги, выслушав стенания Эмили, начали предлагать свои версии случившегося.
– Как долго вы… Ну… перед этим… – спросила Марта.
– Да почти нисколько.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Ну, он поцеловал меня. Мне это понравилось. Бен, кстати, хорошо умеет это делать. Я призналась ему, что мне понравилось, и он предложил повторить… И повторил… Это вышло так здорово, я прямо обалдела! Стало ясно: сейчас мы займемся любовью. Тогда я поступила, как всегда… Как мы это делали с Яном…
– Но ведь ты находилась в комнате с Беном, а не с Яном! Господи, перепутать божий дар с яичницей, – заметила Келли.
– Ну, и кто же оказался агрессором? – поинтересовалась Зоя.
– Я! Боже мой, я подмяла его под себя, просто-напросто атаковала. Он… Он, похоже, не отвечал взаимностью, и я стала вести себя еще более агрессивно. Яну нравилось… О, черт!
– Вспомни, как он высказался. Только точно, – попросили близнецы.
– Он сказал «не надо». Значит, просто «нет»… Я же заявила: «Ты этого хочешь, и я постараюсь дать тебе желаемое». Именно в этот момент я услышала «нет». Бен бормотал, что не хочет насиловать меня и не желает сам быть изнасилованным. Он говорил еще что-то, но я не помню ничего, кроме последней фразы: «В этой комнате один лишний, и если он не уйдет, у нас не остается выбора». Мне стало ужасно стыдно… Ведь человек, с которым я собиралась заняться любовью, заявил, что все не так. Мною это было воспринято как отказ. Стыд и чувство вины – ужасные вещи, мне пришлось испытать их на себе в течение многих лет. Именно это я чувствую и сейчас. Так же случалось и раньше, когда мы жили с Яном. «Нет» из его уст было равносильно пощечине. В таких случаях я убегала и пряталась. Иногда целыми днями мы не разговаривали, избегали смотреть друг на друга… Вот что для меня значит слово «нет»… Услышав его от другого мужчины, я похолодела…
Паулина обняла Эмили.
– Поплачь, дорогая, здесь нет ничего постыдного. Мы прекрасно понимаем тебя. Оглянись!
Разве ты видишь кого-нибудь, кто бы осудил тебя?! Все только сочувствуют. Ну?
– Нет, нет, я знаю, что никто не осуждает меня. Несколько лет назад я не смогла бы никому открыться, носила бы все в своей душе… Мне нисколько не стыдно, что вы все знаете… Как я глупо иногда поступаю! Но у меня есть чувства, я такая же, как и все; зачастую способна на опрометчивые поступки… Что же мне делать?
– А чего ты сама хочешь? – задала встречный вопрос Лина.
– Спрятаться где-нибудь, забиться в угол… Не Бен хотел чего-то, а я! Это истинная правда.
– Мне кажется, ты еще не забыла Яна, Эмили, – осторожно заметила Паулина.
– Почему? Совершенно забыла. Я больше не думаю о нем.
– Неправда, он все еще является частичкой твоей жизни. Ты не разведена и формально числишься его женой. Разведись, Эмили, и сразу почувствуешь себя легче.
– Он оставил меня, поэтому сам должен беспокоиться о разводе. Ян, наверное, живет с какой-нибудь малышкой, прикрываясь мной, как щитом, чтобы официально не оформлять с ней свои отношения.
– Мужчины часто поступают именно таким образом. Хотя, если уж говорить откровенно, женщины тоже. Тебе надо вырвать его из своего сердца и из жизни. Пока это не сделано, его тень будет преследовать тебя вечно, и ты станешь совершать старые ошибки. Ты многое сделала, Эмили, шагнула далеко вперед и способна идти еще дальше… Ну, девочки, как вам мое выступление?
– Отлично, – зааплодировали присутствующие.
– Эмили?
– Хорошо, я позвоню адвокату и договорюсь о начале процесса о разводе. Думаю, дело не затянется, потому что мы живем раздельно уже несколько лет… Точнее, около восемнадцати месяцев. Может, обвинить его в том, что он бросил меня?
– Отлично, – поддержали ее женщины. – Все, что угодно, лишь бы развели. Да, требуй деньги на содержание. Ты хочешь получить их?
– Нет, если они будут поступать из абортариев. Вообще-то нет, я не хочу их, лучше сама заработаю. Это в моих силах, в наших силах, если станем держаться вместе… Иногда я прихожу домой, словно побитая кошка, а после разговора с вами настроение улучшается, и мир перестает казаться черным.
Бутылка бренди снова отправилась по кругу. Эмили поднесла ее к губам, но остановилась.
– Вы слышали что-нибудь?
– Кто-то стучится с черного хода, – заметила Паулина. – Мне кажется, это Бен Джексон.
– Ну, в таком случае мы не станем открывать, – твердо сказала Эмили.
– Почему? – одновременно удивились сестрички Демстер.
– Потому что я сейчас не хочу разговаривать с ним.
– Он, очевидно, проторчав у клиники, решил застать тебя здесь, – предположила Зоя.
