— Возьми мой мобильник. Звони девять-один-один.
— Перейдите на низшую передачу! — крикнула Мэдди.
— Мама, когда я скажу, переключи на третью. Нас здорово тряхнет. Приготовься. — Она выжала сцепление, и скорость, казалось, еще больше увеличилась. — Давай!
Машина подпрыгнула. Мэдди прикусила губу, но из горла все равно вырвался крик.
— Теперь вторую, — приказала София, с трудом уводя машину от обочины. — Давай.
Ее кинуло вперед, затем отбросило назад. София испугалась, что могут сработать аварийные подушки и тогда она уже будет не в состоянии что-нибудь сделать.
— Скорость немного уменьшилась. Но дорога идет под гору, и будут еще повороты, зато потом начнется подъем, и, надеюсь, это нам поможет. Держитесь крепче.
Она не сводила глаз с дороги, главное — следовать каждому ее изгибу. Свет фар выхватывал из темноты встречные автомобили. Водители сердито гудели, когда она заезжала за среднюю линию.
— Еще немного, еще совсем немного. — София крутила руль то вправо, то влево, но она уже чувствовала, что спуск заканчивается. — Включай первую, мама.
Джип содрогнулся. Что-то заскрежетало, потом раздался какой-то лязгающий звук. Скорость заметно упала, и София съехала на обочину.
Когда машина остановилась, несколько секунд все сидели молча. Пилар первая отстегнула ремень.
— Все целы?
— Да. — Мэдди смахнула со щек слезы.
— Целы, — сказала София. — Давайте вылезать из этой проклятой машины.
Она выбралась наружу. Ноги были как ватные, и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться о капот.
— Вы классно водите, — похвалила Мэдди.
— Спасибо.
София все еще не пришла в себя. Заметив, как она дрожит, Пилар обняла ее, а потом заключила в объятия и Мэдди, которая прижалась к ней и наконец дала волю слезам.
Услышав шум мотора, Дэвид выбежал из дома, не в силах поверить, что пережитый им ужас кончился. Как только полицейская машина затормозила, он распахнул дверцу и взял дочь на руки.
— Все в порядке, — снова и снова твердил он, целуя ее щеки и волосы.
— Не волнуйся. Я не пострадала. — Мэдди обхватила отца за шею, радуясь, что она дома и все опасности позади. — София вела машину, как настоящий гонщик. Просто высший класс.
— Могу себе представить. — Тео неловко похлопал сестру по спине. — Пап, давай я отнесу ее в дом, у тебя же рука еще не зажила.
— Все нормально, папа. Я сама могу идти. Пусть лучше Тео притащит добычу. — Она попыталась высвободиться из объятий, и Дэвид опустил ее на землю.
— Что ты сделала с волосами? — спросил Дэвид, проведя рукой по ее модной стрижке.
— Избавилась от излишков. Тебе нравится?
— Мне кажется, с этой прической ты выглядишь совсем взрослой. Я и не заметил, как ты выросла. Ладно, забирайте покупки и идите в дом.
Тео взял часть пакетов, а Мэдди с остальными гордо шествовала следом в своих новых туфлях.
— Дэвид, мне очень жаль, что все так вышло, — сказала Пилар.
— Не надо ничего говорить. Просто дай мне на тебя посмотреть. — Он сжал ладонями ее лицо, заглянул в ее большие, полные беспокойства глаза. — С тобой все в порядке?
— Все хорошо.
Он притянул ее к себе так, словно хотел заслонить от всех несчастий.
— А София?
— Цела и невредима. Дэвид, никогда в жизни мне не было так страшно, и все то время, пока длился этот кошмар, я поражалась тому, как держатся наши дочери. София сейчас разговаривает с полицией там на дороге. Мне не хотелось оставлять ее одну, но Тайлер уже туда выехал.
— Идем в дом. Ты должна мне все рассказать.
Он выдавил в воду полтюбика геля для ванны, который валялся без дела еще с Рождества. У него был хвойный запах, но зато он давал много пены. Ей должно понравиться, подумал Тайлер. Еще он зажег свечи — по непостижимым для него причинам женщины обожают принимать ванну при свечах. Затем наполнил вином бокал и поставил его на край ванны. Когда вошла София, он стоял, раздумывая, что бы еще сделать.
Ее глубокий вздох сказал ему, что ничего больше не нужно, он уже добился желаемого эффекта.
— Макмиллан, я тебя люблю.
— Да, кажется, ты говорила что-то подобное.
— Нет. Так, как я люблю тебя сейчас, никто и никогда тебя не любил и не полюбит. Полчаса блаженства в этом раю, и я снова почувствую себя человеком.
Оставив ее наслаждаться горячей ванной, Тайлер спустился вниз за ее вещами. Если перенести все покупки в спальню, решил он, ей будет труднее от него сбежать. А может, это станет началом ее переезда в его дом.
Это было сделано умышленно, думала София, сидя в гостиной у Тайлера и отвечая на вопросы следователей. Кто-то преднамеренно вывел из строя тормоза внедорожника — так же, как раньше кто-то добавил в вино яд. У нее сразу возникли подозрения, что неисправность не была случайной, и все равно теперь, когда ей представили неопровержимые доказательства, по коже пробежал холодок.
— Да, я часто пользуюсь джипом, хотя в основном езжу на другой машине, но она двухместная, а в тот день мы отправились в город за покупками к маминой свадьбе втроем.
— Кто знал о ваших планах? — спросила Магуайр.
— Несколько человек были в курсе. Во-первых, члены нашей семьи. Кроме того, в городе к нам должна была присоединиться Хелен Мур, так что, наверное, и ее семья тоже.
— У вас были какие-то заранее оговоренные встречи?
— Нет. Я заехала к своему адвокату Джеймсу Муру, а потом вернулась к остальным, и мы пошли обедать. Но в общем никакого расписания у нас не было.
— Какое место было последним, куда вы заходили? — поинтересовался Клэрмонт.
— В ресторан на Вашингтон-сквер. Мы там ужинали, примерно с семи до половины восьмого. И прямо оттуда поехали домой.
— У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто мог желать вашей смерти?
— Есть, — ответила София, глядя ему прямо в глаза. — Джереми Деморни.
— «Блюдо, которое лучше всего подавать холодным», — сказал Клэрмонт своей напарнице по пути в город. — Прекрасно подходит для описания Деморни. Хладнокровный, умный, эрудированный. Такой, как он, вполне мог спланировать преступление. Но мне трудно поверить, чтоб он стал рисковать своим положением из-за измены жены. Что бы ты сделала, если б твой муж тебя обманул?
— Дала б ему под зад, а потом при разводе ободрала бы как липку и постаралась, чтоб жизнь для него стала сущим адом.
— А люди еще удивляются, почему я не женюсь. — Клэрмонт раскрыл блокнот. — На этого Деморни надо хорошенько нажать.
Он этого не потерпит. Идиоты-полицейские.
Конечно, они ничего не смогут доказать. И тем не менее Джереми одолевали сомнения. Нет, ему не о чем волноваться, он всегда был осторожен и предусмотрителен. Но это сейчас было не главным.
