— Он в нескольких минутах ходьбы от офиса.
— Удобно. Давно ты там живешь?
— Около пяти лет. Собственно, я купил его у своего отца, когда он и его третья жена разводились и решили ликвидировать некоторые активы.
— Понятно. — И очень боялась, что действительно многое становится понятным. — А твоя мать тоже живет в Бостоне?
— Нет. Она любит путешествовать. Быть привязанной к одному месту — не ее стиль.
— Похоже на нашу двоюродную бабушку Коллин. — Кики улыбнулась. — Это тетя моего отца, самый старший ребенок Бьянки.
— Бьянка, — протянул он и снова вспомнил то мгновение, когда почувствовал мягкое успокаивающее тепло на их соединенных с Кики руках.
— Она живет на круизных судах. Время от времени мы получаем открытки из очередного порта. Аруба или Мадагаскар. Ей около восьмидесяти, одержима одиночеством и скупа, как акула с похмелья. Все мы живем в страхе, что когда-нибудь она решит посетить нас.
— Я думал, что у тебя нет больше родственников, только Коко и сестры. — Его брови сошлись вместе. — Она могла бы что-нибудь знать об ожерелье.
— Коллин? — поразмыслив, Кики сморщила губы. — Сомневаюсь. Она была ребенком, когда Бьянка умерла, и провела большую часть девичества в школах-интернатах.
Кики машинально сняла серьги и помассировала мочки ушей. Желание, внезапное, как лесной пожар, заполыхало в крови Трента.
— В любом случае, если мы сможем найти ее — что вряд ли — и расскажем всю эту историю, она, вероятно, на всех парах примчится сюда, чтобы разнести стены по камешку. Она не чувствует никакой симпатии к Башням, но очень любит деньги.
— Она не похожа на твоих родных.
— О, у нас много чудиков в семейном шкафу. — Опустив сережки в сумочку, Кики оперлась на локти. — Двоюродный дедушка — младший сын Бьянки — получил пулю, выбираясь из окна замужней любовницы. Одной из его любовниц, должна сказать. Он выжил, затем уехал в Вест-Индию, и мы никогда больше не слышали о нем. Это было где-то в середине тридцатых годов. Этан — мой дедушка — потерял большую часть семейного состояния на картах и лошадях. Азартные игры были его слабостью и практически убили его. Он заключил пари, что сможет доплыть под парусом из Бар-Харбора до Ньюпорта и назад за шесть дней. Он приплыл в Ньюпорт и раньше срока отправился назад, когда попал в шторм и пропал в море. Что подразумевает, что он проиграл свою последнюю ставку.
— Похоже на авантюристов.
— Они были Калхоунами, — ответила Кики, как будто это все объясняло.
— Жаль, что Сент-Джеймсы не могут похвастаться чем-то подобным.
— Вот и хорошо. Я всегда задавалась вопросом, выбросилась бы Бьянка из того окна в башне, если бы знала, какими испорченными вырастут ее дети. — Кики задумчиво смотрела, как огни играют на темной воде. — Она, должно быть, сильно любила своего художника.
— Или была очень несчастна в браке.
Кики оглянулась.
— Да, так и есть. Наверное, нам пора возвращаться. Уже поздно.
Она начала подниматься, вспомнила и задвигала голой ногой по полу под столом.
— Что случилось?
— Я потеряла туфли.
Отлично, подумала она, именно то, что надо, для создания искушенного образа.
Трент наклонился, чтобы взглянуть самому, и получил возможность полюбоваться длинными изящными ногами.
— Э-э-э… — Он откашлялся и перевел глаза на пол. — Они здесь. — Он взял обе туфли, потом выпрямился и улыбнулся ей. — Вытяни ногу, я тебя поддержу.
Наблюдая, как она надевает обувь, Трент вспомнил, что когда-то подумал, что она никогда не согласится быть Золушкой. Он вставил палец в пятку ее обуви, помогая, и поймал вспышку в ее глазах. Вспышку желания, которую, невзирая на то, что подсказывал здравый смысл, очень ждал.
— Я уже говорил, что у тебя невероятные ноги?
— Нет.
Кики сжала одну руку в кулак и прижала к боку, изо всех сил пытаясь сконцентрироваться на этом, а не ощущениях, которые пронизывали ее от его прикосновений.
— Рада, что заметил.
— Трудно не заметить. Они единственные из всех ног, что я видел, которые выглядят сексуально в рабочем комбинезоне.
Игнорируя глухой стук собственного сердца, Кики наклонилась к нему.
— Ты мне напомнил.
Сейчас он мог бы поцеловать ее, подумал Трент. Он просто должен передвинуться на какой-то дюйм, чтобы коснуться ее губами.
— Напомнил о чем?
— Не думаю, что твои амортизаторы выдержат больше, чем пару тысяч миль. — Она поднялась, улыбаясь. — Я проверю их, когда ты доберешься до дома.
Очень довольная собой, Кики пошла вперед.
Когда они разместились в автомобиле, девушка поздравила себя. В целом очень успешный вечер, решила она. Возможно, Трент не так несчастен, как она, но раз или два он почувствовал себя неловко. Завтра он уедет в Бостон… Она отвернулась и стала смотреть в окно, стремясь обрести уверенность, что сможет справиться с болью. Он вернется к себе домой, но не сможет забыть ее быстро и легко. Его последнее впечатление о ней — сдержанная самостоятельная женщина в сексуальном красном платье. Это лучше, решила Кики, намного лучше, чем картинка механика в рабочем комбинезоне с машинным маслом на руках.
И что еще более важно — она кое-что доказала себе. Она умеет любить и умеет отпускать.
Кики подняла глаза, когда автомобиль поехал в гору. Она видела темные пики двух башен, вонзающиеся в ночное небо. Трент замедлил скорость, потому что тоже смотрел на них.
— Свет в башне Бьянки.
— Лила, — пробормотала Кики. — Она часто ходит туда. — Кики подумала о сестре, сидящей у окна и поглядывающей в ночь. — Ты ведь не снесешь башню, правда?
— Нет. — Понимая больше, чем она подозревала, он накрыл ее руку своей. — Обещаю, ее не снесут.
Дом исчез, потому что дорога изгибалась. Они могли слышать грохот и удары моря. Повсюду были рассыпаны огни, пылая на унылых серых камнях. Стройная тень мелькнула за окном башни, остановилась на мгновение, затем ускользнула вдаль.
В доме Лила сообщила, спускаясь по лестнице:
— Они вернулись.
Четыре женщины метнулись к окнам, чтобы взглянуть.
— Мы не должны шпионить за ними, — пробормотала Сюзанна, но немного отодвинула в сторону занавеску.
— А мы и не шпионим. — Аманда напрягла глаза. — Мы просто проверяем, вот и все. Вы видите что-нибудь?
— Они все еще в автомобиле, — пожаловалась Коко. — И как же мы тогда увидим, что происходит, если они собираются сидеть в машине?
— Заставим работать воображение. — Лила отбросила волосы назад. — Если этот человек не попросит ее поехать с ним в Бостон, то он просто болван.
