— Даже не знаю. Жарко, кошмар, — я не знаю, что ещё сказать и просто протягиваю ему тетрадку.
— О, ты не забыла! Спасибо, — радостно сказал он и взял тетрадку, чуть коснувшись моей руки.
— Слушай, а пошли на бетонку! Ты же там не был, — предлагаю я, но сразу сомневаюсь в своих словах. Там столько людей, что мы не сможем нормально поговорить.
— Да пошли! — коротко ответил он.
Всю дорогу мы шли практически молча. Только он украдкой смотрел на меня. Но его взгляд был настолько изучающим, что мне становилось не по себе. Денис осматривал меня с головы до ног. Как только я ловила его взгляд, он отводил глаза. Какие же они красивые. Всю жизнь мечтала о голубых глазах, цвета неба. Они кажутся такими добрыми и безграничными.
Спустя несколько минут мы пришли на постоянное место моего времяпровождения. Мы сели на край плиты, где я всегда любовалась закатам. Удивительно, кроме нас больше не было ни одной живой души. Я включила музыку на телефоне, а он листал мою тетрадку и рассматривал небольшие рисунки в ней.
— У тебя так много стихов про любовь, я и не знал, — тихо сказал он после недолгого молчания.
— А, ну да. Пишу иногда. Плохо получается. У меня больше депрессивных, которые стыдно показывать нормальным людям, — ответила я и ни капли не соврала. Мне иногда самой страшно читать их.
— Всё хорошо! Мне нравится, — запротестовал он.
— Ты же не веришь в любовь, — говорю я и сразу жалею об этом. Слова вырвались сами по себе.
— Это ты не веришь! А я говорил, что никогда не полюблю, — уточнил он. И мне стало не по себе. С тем ли я общаюсь?
— И это тоже… — просто говорю я.
— Но это было давно, теперь всё по-другому, — сказал он. Неужели, это правда…
— Ммм, понятно, — мне нечего ответить. Я отвернулась от него и стала разглядывать линию горизонта. А Денис читал мои стихи.
— Вот этот сильный! Мне нравится, — говорит он, когда я уже устала слушать свою музыку и показывает на стих, который называется «Герои немого кино».
Иногда удивляюсь этим героям,
Этим героям немого кино…
Лучше быть, наверно, изгоем,
Чтобы убежать из него!
Их наряды смешны,
В то же время печальны…
Персонажи глупы,
Но не страдают отчаяньем!
Не понять их привычек..
Безудержный смех,
А слёзы, как грех…
Всегда всё отлично!
По сцене ходят вместе толпой,
И вокруг зеркала кривые…
Под вечер грим они смоют рукой,
Чтоб не казаться чужими!
Героев жалко бывает порой,
Их за нитки кто-то дёргает свыше.
Спрячут чувства и совесть долой.
И от страха голос всё тише…
Актёры наши живут, словно, в стаде.
Нет слова «хочу», а есть только «надо».
У половины нет своего мнения…
И редко их мучают тени сомнения!
Они забыли меры чувство,
Душа потеряла свой смысл.
Одни в этом мире, как будто…
У героев о себе только мысли…
— Он же не просто о клоунах, да? — спрашивает он, и я удивляюсь, что кто-то, кроме меня, понял идею моего стиха.
— Ну, да… он о странных людях. Много таких гуляет здесь. Я совсем их не понимаю. У них странный образ жизни. Они думают, что мир вращается только вокруг них. Они слушают свой русский панк-рок, который я не переношу, и одеваются, как клоуны, — сказала я, но промолчала, что один из моих друзей относится к их числу.
— Да… Понимаю! Ненавижу их. А музыка их — полная фигня! — эта тема не на шутку его завела. И мы ещё долго говорили об этом и не только. О музыке, о роке, о современных группах, о гитаре. Денис давно играет на гитаре. Мне сразу это понравилось. Для меня это особенность, которая отделяет его от остальной массы людей.
Мы уже сидели гораздо ближе, чем с самого начала встречи. Мы настолько увлеклись разговором, что я даже не заметила, как свесила ноги с бетонной плиты и сижу, облокотившись на Дениса.
У меня на телефоне заиграла песня группы Larespark «Шёпот ветра». Реакция Дениса была для меня неожиданной.
— Хорошая песня! — оценил он. Я думала, ему такой жанр не нравится. Эмокор никому не нравится. Или он просто хотел показаться вежливым.
— Да ну? — повернувшись к нему, сказала я.
Наши глаза встретились. Моё лицо напротив его. Он давно держит меня за руку, ни на что не намекая. Когда вокалист поёт припев:
«Множество фраз, слёзы из глаз,
Окажемся с тобой на небесах.
Взять за ладонь тебя, крепко обнять,
И прошептать тебе „люблю“», —
я таю, как мороженое на палочке. Обожаю эту песню. Он продолжает смотреть на меня своим хитрым взглядом. Он изучает меня, а я его. Мне ни о чём не хочется думать. Я просто хочу ему верить. И мы целуемся. Так неожиданно, просто и непринуждённо. Это произошло само собой, как должно было произойти. Я не знаю, сколько времени проходит, наверное, долго. Судя потому что, мы пришли сюда днём, а уже смеркается…
Он ни на секунду не отпускал мою руку. Это первый искренний поцелуй на моей памяти…
Я часто вспоминаю тот день, когда мне грустно и одиноко. Тот день был незабываем. В первый день нашей встречи, нашего реального знакомства, нашей новой жизни мы поцеловались. Я помню то сообщение, которое он написал мне, когда я уже пришла домой: «Милая, спасибо тебе! Это был самый лучший день в моей жизни…». Мне такого не писал ни один человек. Я знала, что это начало сильной любви… Стоило только дождаться. В голову сразу же пришла новая цитата:
Время, как река, течёт в своём направлении. Время не вернуть. Время можно только ускорить…
Надежда — это верёвка. Лишь бы не удавиться. Надежда приносит большие результаты. Надежда стремится к идеалу!
Одиночество убивает, если мы не успеваем дождаться. Одиночество — предел всех испытаний! Одиночество даёт нам силы любить…
А любовь — вот высшая награда! Любовь заставляет нас идти дальше…
Я никогда ещё не была так счастлива. Вспоминаю и невольно улыбаюсь тому дню. Я тогда рискнула и получила многое. А теперь борюсь со всем этим. И пора с этим покончить прямо сейчас…
Я быстро покушала с бабушкой на кухне. Сегодня она приготовила лёгкий овощной супчик на первое и картошку пюре с запечённой курочкой на второе. Она знает, чем меня побаловать.
Чай попью попозже, мне нужно собрать вещи на дачу. Я переоделась в домашнюю одежду, собрала волосы в хвостик и быстро нашла подходящую сумку. А потом сложила в неё только самое необходимое: зубную щётку, косметику, запасную маечку и расчёску.
