Перед тем, как повернуть ручку, нервно сглотнул, потому что за дверным полотном четко различались мужские голоса и стоны. Замер на пороге, повернув чертову ручку и толкнув дверь вперед. Мама выпучила глаза, а рядом с ней было трое голых парней. Один из них нагло глянул на меня и перевел взгляд на женщину, которая меня родила.
— Ты еще одного позвала? — Парень погладил ее по щеке и притянул к себе за подбородок. — На тебе мало, развратная шлюха?
Мужские руки блуждали по телу моей матери, а я сжимал кулаки от потока злости, которая пропитывала каждую клетку моего тела.
— Саймон, — начала объясняться мать, — ты не так все понял.
Она поднялась с постели, где осталась сидеть троица. Женщина поправила прозрачный пеньюар, который еле прикрывал ее грудь и промежность. Она подошла ближе и коснулась моей руки пальцами.
— Я все тебе объясню, сынок. — Эти слова стали последней каплей.
Толкнул ее в сторону и двинулся к парням, которые, заметив выражение моего лица, начали спешно натягивать на себя одежду. Одного настиг на кровати и бил, что было сил. Все происходящее больше напоминало отрывок из какого-то фильма, чем мою жизнь. Я был так зол, что хотел придушить каждого из них.
— Саймон, — мама попыталась меня оттянуть, но я снова швырнул ее в сторону, — прекрати, пожалуйста! Они же ни в чем не виноваты.
Я откинул от себя парня, который уже был в отключке от ударов, нанесенных мной.
— А кто виноват?! — Процедил сквозь зубы и двинулся к матери, которая сжалась на полу от страха.
Она глянула в сторону оставшихся двоих, один из которых ломанулся из комнаты, а второй смело пошел на меня.
— Не трогай ее. — Спокойный тон хахалька маменьки подлил кипятка мне в вены.
Я улыбнулся, глядя на него, и ударил со всех сил, опередив движения парня. Мама завизжала и перевела взгляд на дверь, где стояла сестренка.
— Соня, — гаркнул я в ее сторону, — иди к себе!
Озабоченная мамаша рванула к ней и увела, а я остался с парнем, который вытирал кровь с лица и валялся на полу. Меня подменили. Я отделал и этого, но мне было мало. Мерзкое ощущение не исчезало из груди. Картинка, где мою мать ласкают трое пацанов, не исчезала. Она стояла перед глазами и нервировала меня. Снова и снова. Я вышел из комнаты и побрел по лестнице вниз. Кровь в жилах кипела так сильно, что хотелось вернуться и убить этих двоих.
Когда спустился, услышал спешные шаги позади и обернулся.
— Сынок, — мама протягивала руки и смотрела щенячьим взглядом, — подожди.
Видимо, я разбил ей нос, когда отшвырнул от себя, потому что на лице матери была кровь. Сжал кулаки, чтобы хоть как-то сдержаться.
— Я тебе не сынок. — Процедил сквозь зубы и направился к парадному выходу, но женщина перегородила мне дорогу. — Уйди от греха подальше, иначе я за себя не ручаюсь.
Она не двигалась, и я побрел к другой двери, ведущей на задний двор. Ей пользовались слуги, но теперь мне было все равно. Главное, покинуть этот дом и подумать, что делать дальше. В голове не укладывалось то, что открылось моему взору. Моя мать вела себя как шалава, пока отца не было дома.
— Саймон, — услышал за спиной ее голос, от которого стало противно до появления горечи во рту, — подожди. Я должна объяснить тебе все!
Я не останавливался и вышел во двор. Мне нужно было срочно покинуть территорию великих и идеальных Шварцманов. Спустился по крыльцу вниз и направился в гараж. Мамаши бежала за мной босиком и в одном пеньюаре, разжигая ненависть в груди. Я нажал кнопку, чтобы поднялись двери. Пока это происходило, женщина настигла меня и тронула за руку. Я тут же схватил ее за шею и сжал пальцы.
— Сука, не подходи ко мне больше! Никогда! — Голос был так переполнен злостью, что мне он показался чужим. Отшвырнул ее на газон и повернулся к гаражу, где меня ждал еще один сюрприз.
— Саймон? Что ты здесь делаешь? — Раздался голос отца, вытирающего руки о тряпку.
* * *
Я покачал головой, отгоняя эти картинки, но ни не пропадали. Мой папаша оттирал конечности от крови. На стуле перед ним сидел мужик без сознания, привязанный к стулу, а позади него было несколько ребят, работающих на отца.
— Ты почему так рано вернулся? — Предок откинул тряпку в сторону и приближался ко мне.
— Решил сделать приятно своим родственникам, — скривился, глянув на мать, которая со слезами и соплями стояла рядом, — но получилось не очень. — Я не знал, что говорить о делах отца и поведении матери.
Меня накрыло лютой ненавистью, которая заставляла все внутренности трястись и сжиматься в болезненных спазмах.
— Ты вообще в курсе, что она творит? — По выражению лица папашки стало понятно, что он обо всем знает.
Я покачал головой, а после поместил на нее руки, пытаясь сдержать мысли на месте, и не дать волю эмоциям, как сделал это в родительской спальне. Мне хотелось сбежать от них подальше и никогда больше не видеть.
— Вы с ума посходили?! — Заорал, не справившись с собой. — Вы какого хрена делаете?! Еще и при Соньке!!!
Меня колотило. Руки сжал в кулаки, не слушая воплей матери и глядя только на отца, который спокойно смотрел в мою сторону и не спешил оправдываться. Идеальная семья, мать твою! Хотелось плюнуть родителям в их подлые рожи, но я лишь потоптался на месте и пошел в дом, где сразу схватил чемодан.
— Саймон, — позади раздался голос отца, который спокойно следовал за мной, — мы должны поговорить и обсудить случившееся.
— Нам, — я повернулся в сторону родителей, — нечего обсуждать. — Ты, — указал на мать с усмешкой, — притворялась образцовой женой и матерью, а ты, — ткнул в грудь отцу пальцем, — избиваешь людей. Кто это в гараже? Твой партнер по бизнесу? Или должник? Я не приемлю такие методы! И не приму такой семьи! Вы просто лжецы, которые напялили на себе маски идеальных людей и живете припеваючи, пряча свое гнилое нутро. — Скривился от мерзкого ощущения внутри. — Меня здесь больше не будет. Я вас видеть не хочу! Меня от вас тошнит! — Посмотрел на маму. — Особенно от тебя. Никогда не подумал бы, что меня родила шалава.
Я отвернулся и стремительно направился к выходу, не замечая тяжести чемодана в руке. Мне в спину летели разные слова и угрозы, но я не мог остановиться и еще хоть на секунду задержаться в этом доме. В каком-то тумане взял ключи от бэхи у охранника и уехал из дома, стучал по рулю в дороге и не знал, как успокоиться. В голове происходил переворот. Образ нашей идеальной семьи рассыпался в один миг. Стоило лишь нарушить ход событий, и открылась правда. Мои глаза открылись. Я не понял, как выехал за пределы города и остановился возле кафе.
Не мог успокоиться и кинул взгляд на витрину с сигаретами. Нет! Я до такого не дойду! Посидел в машине, переваривая увиденное, и не выдержал. Вышел и купил сигарет. Сначала закашлялся вдохнув едкий дым, а потом втягивал его в себя и приводил мысли в порядок. В дом я не вернусь ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо. Мерзко. Гадко. Неприятно. Я докурил и сел в бэху. Придется пожить в гостинице, а потом видно будет.
По дороге позвонил Веронике. Она не отвечала. Что, сука, здесь происходит?! Не понимал. Чтобы как-то заглушить боль, начал опустошать бар в номере. Все было, словно в фильме с плохим концом. Два дня пролетели, как в тумане и бреду. Я пил и не хотел даже выбираться из помещения. Сознание отказывалось принимать действительность во всей ее мерзкой и кровавой красоте. Я так потеряно никогда себя не ощущал. На третий день с утра мне позвонил Костян, и мы договорились встретиться вечером в клубе.
Вероника не отвечала. Молчала, сука! Я не пытался найти ее. Хотел, но не спешил. Что-то останавливало. Да, и в таком состоянии я мог натворить дел, о которых потом пожалел бы. Вечер наступил быстро. Костик был в гостинице и ждал меня внизу, заигрывая с девушкой на ресепшене. Мы двинулись в клуб, и друг задавал много вопросов, на которые я отвечал неоднозначно.
— Да, что с тобой?! — Спросил он, когда мы двигались к ВИПке. — Злой и неразговорчивый. Что случилось?
