В этом он упрям, Ашер.
Он сломал меня совершенно не так, как планировал изначально. Он охотился за моим духом, он завладел моим сердцем. Моим глупым, трепещущим сердцем.
— Да, Рейна. Я не знаю, какого черта я не могу перестать думать о твоем смехе и твоей улыбке. Не знаю, почему я все время наблюдаю за тобой. Не знаю, почему мой член оживает только тогда, когда ты рядом. — он проводит большим пальцем по моей челюсти, удерживая меня на месте. — Так почему бы тебе не сказать мне? В какую гребаную игру ты играешь на этот раз?
С каждым словом, слетающим с его губ, моя грудь трепещет, а бедра становятся скользкими от возбуждения.
Смягчая свой тон, я шепчу.
— Никаких игр. Это я. Только я.
— Только ты.
— Только я.
— Даже если я скажу, что теперь ты моя?
Я невольно улыбаюсь. В глубине души, я думаю, я знала, что принадлежу Ашеру с тех пор, как пришла в себя в больнице. Наверное, тогда я была слишком горда, чтобы признаться в этом.
Я боролась с этим. Боже, я так сильно боролась с этим, но ответ всегда прятался в самых темных уголках моей души.
— Да, — бормочу я.
Ашер двигает бедрами, опускаясь на меня. Безошибочная эрекция гнездится между моих бедер, твердая и готовая.
— Скажи, что ты моя.
— Я твоя.
Это самые простые слова, которые я должна была сказать.
Стон вырывается из его горла, когда он прижимается своими губами к моим. Ярость его страсти разжигает мою собственную, и у меня нет выбора, кроме как поцеловать его в ответ, потеряться в его твердом рту и невысказанных словах, которые он говорит мне своими губами.
Как сильно ему нравится, что я принадлежу ему.
Как сильно это сводит его с ума.
Как сильно он хочет меня.
Все они являются переводом моих собственных эмоций. Ашер и я, возможно, не во всем сходимся во взглядах, но прямо сейчас? Прямо сейчас обо всем говорят наши губы и языки.
Его хватка на моих запястьях усиливается, когда он наклоняет мою голову свободной рукой, тщательно целуя меня. Ашера не интересует простой поцелуй. Он хочет покорить меня целиком, чтобы во мне не осталось ни одной части, которую можно было бы забрать.
Так что каждый сантиметр моего существа принадлежит ему.
Он отпускает мои запястья, стягивая мой топ и спортивный лифчик через голову. Когда они запутываются в моих волосах, он срывает верхушку.
Сила в его сильных руках и безудержное желание в его глазах заставляют меня тяжело дышать.
Нет. Не просто желание.
Этот взгляд такой хищный, будто он долго ждал этого момента.
Возможно, я тоже этого ждала.
Его пальцы впиваются в нежную плоть моей груди. Мои соски сжимаются в тугие бугорки, когда он проводит по ним большими пальцами. Трение пронзает меня прямо между ног.
О, Боже. Это чистая пытка.
Его свирепый взгляд скользит от моих сосков к лицу, которое, должно быть, все раскраснелось.
— Эти сиськи тоже мои, не так ли?
Я киваю.
Он зажимает один между пальцами, и я со свистом выдыхаю от удовольствия, смешанного с болью.
— Тебе больно, королева выпускного?
Я прикусываю нижнюю губу, сдерживая всхлип, пытающийся вырваться наружу.
Он наклоняется и берет другой сосок в рот, покусывая его.
— Ответь. мне.
— Да..., — тяжело дышу я.
— Тебе это не нравится?
Его легкая щетина царапает чувствительную кожу моей груди.
— Н-нет.
Он поднимает голову, на его губах появляется усмешка.
— Нет?
Должно быть, я не в своем уме, потому что все, что я могу сделать, это покачать головой. Я не знаю, что такого есть в грубости Ашера, что привлекает меня, но это есть.
Как будто уносит течением. Как свободное падение в водопад.
В этом типе удовольствия, смешанного с болью, есть что-то освобождающее.
Что-то вроде того, чтобы быть... живым.
Это как глоток воздуха после утопления, первый вдох после перерождения.
Он отпускает мою грудь, чтобы зацепить пальцами пояс моих шорт.
— Если я проникну под одежду, найду ли я доказательства?
Мурашки пробегают по моей коже, когда его костяшки пальцев скользят вниз по моим разгоряченным бедрам. Он бросает мои шорты и трусики куда-то за спину.
Погружает руку между моих обнаженных бедер и проводит пальцем по скользким складкам.
— Блядь. — он хмыкает. — Ты промокла.
Мои дрожащие бедра охотно раздвигаются для него, когда он скользит пальцем вверх и вниз по моему входу. Он дразнит меня с такой легкостью, будто знает мое тело лучше, чем я сама.
Его худых, грубых пальцев достаточно, чтобы зародить низкое гудение внизу моего живота. Одно только это ощущение чуть не сталкивает меня с края пропасти.
— Это для меня, королева выпускного?
Я отворачиваюсь, мои щеки пылают. Это не из-за смущения, а скорее... возбуждения. Не хочу, чтобы он видел мое лицо прямо сейчас или то, как сильно он влияет на меня.
Он цокает языком, в его тоне слышится оттенок мрачности.
— Это так не работает. Посмотри на меня.
Я не смотрю.
Он вводит в меня палец, и моя спина выгибается над кроватью, когда стенки сжимаются вокруг его пальца.
— Я сказал. Посмотри. На. Меня.
Сделав глубокий вдох, я медленно поворачиваюсь к нему лицом. Я задыхаюсь, мое лицо горит, как в огненной яме. Волосы прилипли к вискам от пота, а губы приоткрыты от желания большего.
Гораздо большего.
— Когда я приказываю, ты подчиняешься. Когда я спрашиваю, ты, блядь, отвечаешь. Это единственный путь, которым все пойдет, поняла?
Чувство дежавю возникает у меня из ниоткуда, когда я киваю один раз.
— Открой этот рот.
Я открываю. Просто...открываю. Мои губы приоткрываются, покалывая от предвкушения.
Все еще держа палец внутри меня, Ашер засовывает большой палец свободной руки мне между губ.
— Соси, словно ты это имеешь в виду.
Я обхватываю губами его палец и сохраняю зрительный контакт, пока провожу языком по коже. У него свежий и мужественный вкус. Мои бедра сжимаются вокруг его другой руки, умоляя о большем.
Он отводит большой палец, и я тяжело дышу, когда он прижимает его к моей нижней губе.
— А теперь ответь мне. — он двигает пальцем внутри меня в нарастающем ритме. — Ты мокрая для меня?
О, Боже. Почему он должен говорить это таким чрезвычайно авторитетным тоном? Я не могу устоять перед этим тоном, даже если бы попыталась.
— Да, — бормочу я.
— Я не расслышал.
Он добавляет еще один палец, двигая ими с безумной настойчивостью.
— О... о...
Моя спина отрывается от матраса, когда волна накрывает меня. Сначала это происходит медленно, слишком медленно, я едва чувствую это.
Затем волна обрушивается на меня одним махом, как свободное падение с водопада. Как будто ты попал в эпицентр шторма.
— Скажи это, Рейна, — приказывает он мне на ухо.
— Для тебя... только для тебя. Только ты.
— Это моя королева выпускного.
Он завладевает моими губами во всепоглощающем поцелуе, когда волна толкает меня влево и вправо. Она поднимает меня высоко, просто для того, чтобы снова опустить.
Когда я спускаюсь, он смотрит на меня жестким взглядом, таким всепоглощающим и... необрезанным. Прямо сейчас он не скрывает никаких своих эмоций.
Он обнажён.
Если бы я лучше разбиралась в чувствах или не была поймана в ореол оргазма, я, вероятно, смогла бы прочитать эти эмоции.
Наверное, у меня было бы с чем пойти.
Но у меня этого нет.
Моя грудь поднимается и опускается с пугающей скоростью. С каждым вдохом мои соски соприкасаются с его футболкой, твердея еще больше.
Я лежу под ним совершенно голая, в то время как он остается одетым. Не так должно быть.
Цепляясь дрожащими пальцами за обе стороны его футболки, я стягиваю ее через его голову.
Он позволяет мне, но наблюдает за мной с настороженным выражением лица. Неразрезанная версия исчезла, и его подозрительное «я» снова включилось.
Я ненавижу, когда он прячется от меня, когда строит крепости и вызывает стражу, когда просчитывает каждое свое движение.
