грудь потирается о его, дразня соски, измученные его ртом, но все еще горящие от возбуждения. Чувствую, как он пристраивает член, давя головкой на вход, и крепко зажмуриваюсь, едва дыша, когда он входит, растягивая меня так сильно, что трудно дышать.
– Он скучал по тебе, Ляля, – пошло шепчет Тимур у моего уха, забрасывая мои ноги себе на талию, чтобы войти еще глубже.
Я кусаю губу, выгибаясь навстречу и впиваясь ногтями ему в спину, потому что хочется кричать. Мне так хорошо в этот момент, что я совсем не воспринимаю его дальнейшие слова. Все мои усилия сосредоточены на том, чтобы не стонать, когда он движется взад-вперед, совершая длинные глубокие толчки, которые вскоре становятся все быстрее и агрессивнее, даря еще больше удовольствия от восхитительного трения.
Когда Тимур просовывает руку между нами, потирая мой клитор, ощущения становятся интенсивнее. Я бесконтрольно сжимаю его внутри себя, кусая за плечо, и он хрипло рычит, ускоряя темп. Меня неожиданно подбрасывает, накрывая оргазмом быстрее обычного, и я застываю, цепляясь за него изо всех сил, пока Тимур продолжает толкаться в меня, тяжело дыша. Вскоре он тоже кончает, немного наваливаясь на меня, и я обожаю это ощущение сильного мужского тела, заключающего меня в ловушку, но Тимур всегда спешит отстраниться, беспокоясь, что придавил меня, а я не могу ему сказать, что не против.
Как только дыхание приходит в норму, бегу в душ, спеша освежиться, а потом меняю постельное белье, сразу же забрасывая его в стирку. Это мой обычный ритуал после секса, над которым Тимур насмехается, говоря мне быть проще.
Однако, на этот раз, он ничего не говорит. Когда я возвращаюсь из ванной, его уже нет в спальне, а дверь в кабинет закрыта.
«Работает», – успокаиваю я себя, но на душе скребут кошки.
Глава 20
Вечером, после работы, Васим или Максуд, а иногда и оба, частенько приходят в наш дом. Мужчины запираются в кабинете, обложившись своими ноутбуками и бумагами, и, часто даже кофе выпить не успевают, который я исправно им приношу вместе с разными вкусняшками. Иногда они остаются на поздний ужин, иногда уходят. И такой напряженный режим у них длится уже несколько месяцев.
Тимур объяснил такую работоспособность тем, что они втроем работают над новым стартапом.
– Денег никогда не бывает много, Ляля, – сказал он на мое наивное замечание, что он вроде и так хорошо зарабатывает на основной работе.
– Разве ты не устаешь? – искренне не понимаю я. – Ты же с утра до ночи весь в работе. Жизнь просто проносится мимо. Даже когда Васим и Максуд не приходят, ты работаешь один.
– Это не продлится долго, – отмахивается он. – Еще пара месяцев и мы с тобой поедем в отпуск. Хочешь на Мальдивы?
«Хочу, чтобы ты уделял мне хотя бы час своего времени вне кровати» – хочу сказать ему, но молчу.
Это было бы эгоистично. Он же не ради удовольствия столько работает. Спит по пять часов в сутки, под глазами темные круги, вид уже нездоровый. Я беспокоюсь, но не капаю на мозг. Его это только разозлит и он все равно меня не послушает.
После занятий в универе я вместе с Викой начала ходить на танцы. Не сказать, что у меня много друзей, в универе скорее приятельницы, но Вика реальная подруга и с ней всегда приятно проводить время. Как раз успеваю приготовить ужин к приходу Тимура, а там уже и вечер, который я провожу в одиночестве перед телевизором или с книгой, пока он работает. И так по кругу. Такое ощущение, что живу с необщительным соседом по комнате.
Когда наши мужчины в очередной раз заняты работой, мы с Викой собираемся у нее, решив провести вечер вместе за просмотром какой-нибудь комедии. Фильм оказывается неинтересным, так что мы выключаем его, потеряв терпение, и просто разговариваем.
– Мы с Васимом хотим родить ребенка, – делится новостью Вика с горящими от счастья глазами.
Новость неожиданная, учитывая какой Вика гиперактивный человек, которому всегда не хватает времени.
– Вау! – теряюсь я. – Не знаю даже, что принято говорить в таких случаях. Удачи? Или ты уже?..
– Спасибо, еще нет, – смеется Вика. – Я бросила принимать таблетки. Надеюсь, это быстро случится. С тех пор, как я пришла к мысли, что готова, я ни о чем другом не могу думать. Поскорее бы родить и увидеть его!
– Это здорово, – улыбаюсь искренне. – Я люблю маленьких. Они такие забавные.
– Так давай со мной! – предлагает подруга. – Будем вместе ходить беременными.
– Нет, ты что! Мне еще рано, Вик. Хочу сначала закончить учебу. Ну, или хотя бы подождать еще годик-другой.
– Эх, ты! Не доросла еще. Все время забываю, что ты ровесница моей Юльки. Она-то еще ребенок ребенком, но ты так зрело мыслишь, что я привыкла тебя считать своей ровесницей, а не ее.
Вике двадцать пять и она, вероятно, действительно «доросла» до мыслей о материнстве. Наши женщины рожают с восемнадцати и никакие сомнения их не гложут. Нет такого понятия, как готова или не готова. У ровесниц Вики дети уже школьного возраста, так что меня не удивляет ее желание стать матерью, хотя, живя здесь, я уже поняла, что их женщины предпочитают сначала выучиться, построить карьеру и ближе к тридцати завести одного-двух детей. Не вижу в этом ничего плохого и рада, что в этом отношении Тимур не спешит, как большинство наших мужчин.
Мы еще болтаем, забыв о времени, и, когда Васим возвращается, я иду домой. Судя по звукам, Тимур находится в ванной. Он всегда принимает душ перед сном. Переодеваюсь и ложусь в кровать, переписываясь в общем чате со своими кузинами, когда он входит в спальню в одних штанах. Украдкой смотрю на перекатывающиеся мышцы его широкой спины, пока он вытирает волосы полотенцем, чувствуя неуместное возбуждение. Я всегда легко завожусь во время месячных. Отвожу взгляд, когда он поворачивается, и продолжаю переписываться с девочками.
Тимур ложится рядом и отбирает у меня телефон, нависая сверху и целуя в уголок губ.
– Сейчас неподходящие дни, – неловко сообщаю ему, но он не отодвигается.
Прижимается к моему
