Призвав все свое терпение, я поведала женсовету все, что случилось. Ну, за исключением некоторых особо пикантных или унизительных подробностей. И ждала целой волны праведного гнева, однако не получила и капли.
— Как романтично… — мечтательно протянула Надя, подперев щеки ладонями. — Как в том романе про пирата… Люд, помнишь? Мы еще на той неделе читали!
— Ой, да! — оживилась Людочка. — А я еще думаю: кого он мне напоминает? Ну точно! Короче, он там вообще свою невесту похитил и увез в море…
— Да-да, я прям читала — и мурашки по коже! — Надя передернула плечами.
— Вы нормальные?! Это вам не женский роман, это жизнь моя!
Мне казалось, что я в какое-то зазеркалье попала. На своих-то мужей они и за меньшие проступки жаловались: кабачки вместо баклажанов купил, грудинку вместо грудки или полку так повесил, что она потом посреди ночи рухнула и всех соседей перебудила. И что-то это им романтичным не казалось! Да и потом: кто мне все уши прожужжал, что с турками связываться — себе дороже?!
— Вы же сами говорили! — снова попыталась достучаться до двух жертв Серкана. — Что они там все жулики… И врут, как дышат…
— Ну, твой-то не такой! — хмыкнула Надя с такой уверенностью, будто знала Серкана с горшка. — Ему твоя однушка — тьфу! Он таких десять купить может!
— Вот! — ухватилась за новую зацепку. — Он же мажор, а это еще хуже! Богатый мальчик, который привык получать все по щелчку пальцев. А я ему отказала — и у него случился срыв шаблона. Типа, как это: мне — и не дают?! Вот он с жиру и бесится!
— Да ну, нет у него жира, — Надя вздохнула, а потом заговорщически понизила голос: — Слушай, а у него там кубики, да? Мускулы есть?
Вот как с ними разговаривать? Аж злость берет! Я им про Фому, а они мне — про кубики… Демонов вон тоже с крепким торсом рисуют — и что, замуж за них из-за этого выходить прикажете?!
— В общем, думайте, что хотите! — потеряв всякое терпение, встала из-за стола. — Я решение приняла: замуж я за него не пойду! Я для него просто игрушка. Перебесится — и забудет!
Однако Серкан не забыл. До самого вечера от него не было никаких вестей, и я уже расслабилась, смогла полностью включиться в работу и даже договор умудрилась заключить аж на пять окон — в четырехкомнатную квартиру. Замерщик как раз вернулся с объекта, и я приняла клиента тепленьким, продала ему полный фарш: звукоизоляция, шумоизоляция, антимоскитки, микропроветривание… Видно, само провидение вознаграждало меня за твердость духа, нежелание продаваться Серкану. Как бы намек свыше: не парься, Машка, прорвемся!
Довольная собой, я скинула все данные в производство и хотела пойти домой, но в последнюю минуту меня задержал вызов с незнакомого номера. Ну, зато голос я услышала на том конце вполне себе знакомый.
— Мария? — донеслось из динамика, и руки сами собой сжались в кулаки.
Похоже, я начинала ненавидеть собственное имя. По крайней мере, в полной его форме. Как же меня бесило, что Серкан обращается ко мне именно так! Надо было представиться ему Прасковьей, потому что теперь слово «Мария» ассоциировалось у меня исключительно с ним — и это доводило до зубовного скрежета. Чертов любитель пафоса! Может, он физически не способен произнести «Маша», потому что это будет недостаточно лакшери для такой персоны, как он?!
— Еще раз ты мне позвонишь, я найду тебя — и задушу голыми руками! — прошипела свирепо.
— Вы не так поняли! Это не Серкан, это Кемаль. Его отец. Все говорят, что у нас похожие голоса.
Я замерла в растерянности. Да нет, глупость какая! Очередной фокус! Решил набрать меня с турецкой симки, навешать с три короба, будто бы от имени отца. Мол, мой Серкашенька страдает от разбитого сердца, лежит при смерти, и только вы, Мария, можете его спасти. Немедленно выходите за него замуж, целуйте его во все места — и все в таком духе. Нет уж, второй раз я на уловки этой лживой гадины не попадусь.
— Хватит, Серкан. Я не верю, — ответила жестко. — И если ты наберешь меня с другого номера и скажешь, что это твой брат-близнец, с которым вас разлучили в детстве…
— У Серкана нет близнеца, — перебили меня. — Я понимаю, после всего что он сделал, вам трудно доверять… Может, я позвоню по видео?
Я колебалась. С одной стороны, я почти на девяносто процентов была уверена, что это выходка Серкана, с другой… А вдруг все-таки нет? Будь это Серкан, он бы не стал светить лицом. Да и к тому же, если мне удастся достучаться до Озтюрка-старшего, если я смогу убедить его отозвать своего сынка… Короче, я согласилась, и уже через секунду на экране запрыгала иконка входящего видеозвонка.
Вздохнув, я поставила телефон так, чтобы меня было хорошо видно, и ответила. Передо мной высветилось лицо Кемаля Озтюрка, ошибки быть не могло. Да, он жутко напоминал Серкана, но я ведь и раньше знала о их сходстве. Не подозревала только, что общая у них не только внешность, — за исключением разве что седины на висках и морщин, — но и голос. Боже, это что же получается: я только что наорала на одного из крупнейших бизнесменов Турции?!
— Простите, — смутилась я. — Я не хотела вам грубить…
— Нет, что вы! Это мне стоит перед вами извиниться! Я получил то письмо…
— Тебе стоило пороть Серкана в детстве! — послышался из динамика скрипучий женский голос, а господин Озтюрк раздраженно поморщился.
— Мама, хватит! Я же просил!..
Но его не слушали: над плечом Кемаля возникло морщинистое лицо старушки. Этой сухонькое женщине, казалось, давно перевалило за восемьдесят, но взгляд оставался острым, а белоснежные седые волосы были уложены в старомодный пучок. Кажется, моя бабушка носила ту же прическу…
— Он вас обидел, этот поганец?! — осведомилась старушка, не обращая внимания на вялые протесты сына. — Ужо я ему задам, паразиту! Ужо я найду дедов ремень…
В отличие от Серкана и его отца она говорила без акцента, и я сразу поняла, кто передо мной: та самая русская бабушка. И характер у нее, надо сказать, был мощный. Вот смотришь на таких женщин — и невольно начинаешь верить в матриархат. Воистину железная леди! Не каждому и дожить-то до такого возраста удается, а уж сохранить ясность рассудка… Учитывая, что она назвала Серкана поганцем и паразитом, я нисколько не сомневалась в ее здравомыслии и мгновенно прониклась симпатией.
— Мама… — обреченно простонал крупнейший турецкий отельер.
— Не мамкай мне! — осадила его старушка и вклинилась между сыном и монитором. — Простите, милочка. Вы бы знали, как мне стыдно! Он неплохой мальчик, мой Серкан, просто его набаловали очень… Был бы жив мой муж, уж он бы три шкуры с него спустил!
— Мне очень жаль, что так произошло, — вмешался Кемаль. — И я уже перевел Серкана из отеля в головной офис, но он уехал…
— Да, он в Москве, — кивнула я. — Мне он сказал, что письмо показалось вам смешным…
— Что-что он сказал?! — взвилась бабушка Серкана. — Нет, я найду дедов ремень. Кемаль, где отцовские вещи? — старушка исчезла из кадра, видно, всерьез собралась пороть Серкана.
Ох, я бы на это посмотрела!
— Мама, он в России! — устало произнес Кемаль, но это не возымело на его мать никакого эффекта: она пробежала куда-то на заднем плане, и я лишь удивилась такой невиданной прыти. — Послушайте, я очень хочу уладить ситуацию…
— И я это очень ценю, — заверила я господина Озтюрка. — Но мы с Серканом уже все обсудили. Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Разве что позвать его домой поскорее…
— В этом-то и проблема, — вздохнул Кемаль. — Он позвонил сегодня днем и уволился.
— Что?! — опешила я.
— Он сказал, что решил остаться в России, — мужчина нервно провел рукой по волосам. — Это, наверное, какое-то родовое проклятие… Мама, да не нужен тебе ремень!
— Но я ничего об этом не знаю! По крайней мере, мне он не говорил…
Я с трудом пыталась переварить полученную информацию. Серкан в конец рехнулся?! Какая Россия?! Я же четко ему ответила: «Нет!» Ну, то есть, я выразилась несколько иначе, но смысл-то был такой! И Серкан явно понял меня! По крайней мере, уходил он довольно расстроенным… Зачем ему все это?! Сеть отелей — это не просто его наследие, это семейный бизнес. И каким бы он ни был засранцем, свой несчастный «Султан СПА Резорт» он любил, как не каждая мать любит свое детище! И он так наслаждался властью, новым назначением… Он ведь понимает, да, что здесь его за красивые кофейные глазки не поставит управлять каким-нибудь «Хилтоном»? Что он вообще собирается делать — устроится в конкурирующую контору по производству пластиковых окон?!
