Вздохнув, послушно выходит. И это вспенивает майора ещё больше!
Прям чувствую как от него инферналочкой пышет!
Это как на тренинге по преодолению страха перед ударами. Стоишь, руки вдоль тела. Тебя пиздят. В морду, в пресс, в солнышко... Принимаешь! Дышишь! Работаешь над выдержкой.
Так и тут... сейчас меня будут "пиздить". И надо принимать.
Смотрит на меня. Морщится...
- Нет... - качает головой, словно не веря.
- Да, - поджимаю губы.
- Не-не-нет! - передёргивает его.
- Да.
- Блять, нет... Ну почему ты?!
- А кого надо было? - дёргается ревниво мое лицо.
- Ты что - тронул мою дочь?! - увеличиваются его глаза, лицо идёт пятнами. - Ты охерел?
Опускаю молча взгляд.
- Ты чего в нее своими причиндалами тыкал, говнюк?!
- Ну… я не думаю, что Лизе понравится, если мы с Вами это обсудим, Александр Михайлович.
- Ты, кошара там шляешься непонятно с кем, девочку мою посмел грязными лапами трогать?! Я ж тебя кастрирую, если вдруг что…
Достаю из портмане свою справку и презерватив.
- Чистые у меня “лапы”. У адекватных людей это вот как-то так происходит, - двигаю ему по столу. - Ваши претензии не обоснованы.
Ошалев смотрит в справку.
- И я не шляюсь. Я люблю Лизу.
- "Люблю"?!.. Сержант!! Убери, блять, его с глаз моих, пока я ему яйца не отстрелил! - рявкает он сержанту.
- Отпустить?
- Я тебе отпущу! Сидит пусть! Осознает, гаденыш, в чей огород залез.
На меня надевают наручники.
- Пап! Папа!! - залетает Лиза.
Он игнорирует ее, желваки играют на лице.
- Ром! - оборачивается ко мне, чуть не плача. - Кому позвонить?!
- Пусть Яша Бесу передаст, что у меня все нормально, пусть не волнуются, - смотрю в глаза майору. - Просто с тестем знакомимся.
- Чо?! - взрывается тот, в ахере оглядывая лица сержантов.
Сержант поспешно рвет мои скованные за спиной руки вверх и, нагибая вперёд, выводит из кабинета.
- Ну отчаянный ты пацан… - тихо с восхищением.
Ну, а что мне ещё делать?
Попсихует, отпустит…
И будем как-то договариваться.
Глава 40 - Амнистия
Усевшись на подоконнике, смотрю в окно. В груди дрожит...
Папа сутки меня бойкотирует.
Я написала Ясе, объяснила ситуацию. И разговариваю сейчас с ней и Иваном по видеосвязи.
- Ну, Шмель велел не лезть, значит, лезть нельзя, - философски изрекает Иван. - Его же там не прессуют?
- Нет... Но и не отпускают, хотя его дядя уже отзвонился и все документы прислал. Сутки уже он там...
- Больше двух суток не продержат.
- Захотят - продержат! Повод найдут.
- Вот тогда и встрянем за него. А отец твой чего хочет-то? Не вечно же его там держать?
- Не знаю! - тихо взрываюсь я. - О... Пришел...
Хмурюсь, слушая, как открывается дверь.
- Поскандаль слегка, - подмигивает Яся. - Обычно помогает.
Слегка?! Да мне хочется сегодня все разнести! Но я не скандалист по темпераменту, к сожалению.
Я или сразу плачу или молчу.
Плакала я вчера...
Скидываю вызов, втыкаясь лбом в холодное стекло.
- Добрый вечер.
Молчу.
Теперь я тебя буду бойкотировать.
Моет руки, садится за стол.
- А где мой ужин?
Встаю с подоконника.
- Не будет никакого ужина! Ты тут будешь есть, а он там голодный сидит? Нет!
- Охеревший он там сидит!
- В чем он виноват?! Он меня ничем не обидел! Я его люблю!!
- Любишь?! Да ты две недели его знаешь! Любит она! Уйди с глаз!
С грохотом швыряю свою кружку в раковину. Она бьётся на осколки.
И иду к себе.
- Не смей так вести себя в моем доме!! - рявкает вслед.
- А я думала он наш! - кричу ему с лестницы обиженно.
- Ты хроническая лгунья! - орет мне снизу.
- Потому что ты маниакальный контролёр! А мне восемнадцать! Я совершеннолетняя! Я не твоя собственность!
- Я о тебе забочусь, глупой дурочке!
- Ты меня задушил своей заботой! И я не дурочка! - хлопаю дверью.
Получается не слишком громко.
И открывая ее, со всей силы хлопаю опять, ставя точку в разговоре.
На кровати у меня Ромины вещи, которые он не успел забрать со стола перед тем, как его увели. Портмоне и ключи.
Первый раз в жизни меня так накрывает протестом к отцу. Потому что раньше от его контроля страдала только я. А сейчас пострадал любимый человек. Который ни в чем не виноват!
Пульс колотится в виски.
Ну что я могу сделать?!
Мольбы не помогают, скандал не помогает!
На глаза наворачиваются слезы от беспомощности.
Достав небольшую спортивную сумку, с которой хожу на тренировки начинаю складывать вещи.
В расшатанном состоянии и ничего не соображая, засовываю туда первым делом шар для гаданий.
Потом вытаскиваю.
- Я все делаю правильно?
Трясу его.
"Без всяких сомнений!".
Убираю обратно.
Утрамбовав поплотнее вещи первой необходимости, забираю документы.
Перекинув сумку через плечо спускаюсь с лестницы.
Отец стоит, скрестив руки на груди.
- И куда это ты собралась?
- Прочь из "твоего" дома.
- А что есть ещё какой-то "кот", которого ты желаешь сегодня "покормить"? - ядовито.
Обуваюсь, надеваю куртку.
- Я не вернусь, пока ты его не отпустишь.
- Че-го?
Ещё разочек с чувством хлопаю дверью. На этот раз - входной.
Отец вылетает следом за мной на улицу.
- Лиза! Вернулась немедленно!!
Но я, не оборачиваясь, ускоряю шаг.
- Тебя первый же патруль домой привезет! - с угрозой.
Ах так!
Разворачиваюсь.
- Значит, я уеду жить в другой город!
И снова ускоряю шаг.
На перекрестке нашей улицы и проспектом сажусь в такси и называю адрес Шмелева.
Скидываю папин вызов.
Захожу в Ромину пустую квартиру.
В груди ледяной ком. И ни одной мысли. Пытаясь растопить этот ком, закрываю все приоткрытые на проветривание окна, включаю камин и сижу греюсь.
Но не срабатывает...
Ещё несколько раз скидываю звонки отца.
И, как зомби, я иду обшаривать все кухонные шкафчики и холодильник. Из всего обнаруженного - морковь, грецкие орехи, корица - пеку пирог. Такая вот у меня медитация.
И папе сегодня точно не достанется ни кусочка!
Но и пирог тоже не помогает рассосаться ледяной глыбе в груди. Не могу его есть...
Раздевшись, закутываюсь в одеяло и ложусь на расстеленный опасный диван Шмелева. А его подушка так пахнет, словно я воткнулась носом в его волосы и дышу...
Обнимаю его крепче... Или её... Но кажется, что его. Засыпаю.
Не могу проснуться... Мне так тепло и хорошо в этом запахе. И расслабленное тело не слушается. Но чувствую, что проснуться надо. Словно что-то происходит. Вместо этого погружаюсь все глубже и глубже в сон.
Мне снится горячий поцелуй в шею...
И его влажное горячее тело...
Уютные объятия...
Дыхание в ушко...
Пальцы скользящие по соскам. Они твердеют и становятся такими чувствительными под этими прикосновениями, что мурлыкая, я прогибаюсь, выпрашивая ещё.
Сладкие ожоги от медленных ласковых губ...
Снится, как съезжают в сторону трусики и умелые пальцы скользят по губкам.
Тону и растворяюсь в тяжести горячего его тела...
И.... С воплем распахиваю глаза от слишком-слишком-слишком явственного ощущения врезавшегося в меня члена!
Задыхаясь, втягиваю воздух, протыкая коготками широкие мускулистые плечи.
Со стоном кусает меня за шею, толкаясь в меня снова и вырывая из моего горла шокированный стон.
- Тише... - дрожащим шепотом умоляю я.
- Ммм... Детка... - шепчет мне в ушко хрипло, рассыпая по моему телу ощущение острых горячих мурашек.
Его громкое дыхание дрожит и смешивается с моими ошарашенными неконтролируемыми стонами.
- Не могу так медленно... - трясет его тело от нетерпения.
