на меня.
— Прости, я знаю, что ты о нем позаботишься. А квартиру вы круто преобразили. Прости, что не могу уделить тебе время, сама понимаешь, работа. Чем планируешь заниматься? — я уже была в коридоре и натягивала куртку, а Даша пошла меня провожать.
— Да ничем особенным, приготовлю вам обед и схожу погуляю, осмотрюсь, — подруга как-то пространно махнула рукой, и я успокоилась. — Что приготовить?
— На твое усмотрение, в холодильнике мышь повесилась, — комментирую наполненность холодильника и, схватив сумку, выскакиваю на лестничную площадку. В руке бутерброд, но его уже можно поесть немного спокойнее и не давиться. Открывается двери лифта, и каково же мое изумление, когда вижу там пузатого соседа Никиты. Сейчас это довольно презентабельный мужчина в деловом костюме, а не в растянутой майке-алкоголичке. От него пахнет неплохим одеколоном, но его сальная усмешка и взгляд, которым он меня окидывает, заставляют замереть и стоять как вкопанная.
— Ну, ты едешь? — мужчина меня явно узнал и ухмылялся, будто я его старая знакомая.
— Я пешком, — разворачиваюсь и бегу к двери, которая отделяет лифтовую зону от лестничной. Признаться, я просто испугалась ехать с ним в одном лифте. Что он там себе нафантазировал вчера, видя меня, пьяненькую, у двери квартиры Никиты, я не знаю. И потом, его квартира по соседству, и если у него такая же звукоизоляция, как и в нашей квартире, то он прекрасно слышал, чем мы занимались с парнем большую часть ночи. Не то чтобы мне было стыдно перед совершенно посторонним мужиком, но его недвусмысленный взгляд, от которого мурашки по коже, оставил мерзкий осадок. А береженого, как говорится, бог бережет. Поэтому из подъезда я выскочила взмыленная, сразу же выбросила бутерброд в урну около двери подъезда. Есть после такой зарядки категорически не хотелось, а убрать его было некуда. Стараясь не сбавлять темпа, понеслась в сторону Института.
Успела на утреннюю летучку и даже не получила нагоняй. Весь день пронесся в такой суете, что присесть некогда было, и потому о предложение сходить на юбилей отца Никиты я вспомнила уже вечером.
Я смаковала эту мысль и гоняла ее в голове, и все не знала, как лучше поступить. Очень хотелось пойти на попятную и сказать, что я не могу пойти. Придумать причину и отказаться, но совесть не позволяла. Во-первых, я поняла, что Никита мне не безразличен, и как бы я не хорохорилась и не ершилась, а он плотно влез мне под кожу. Я хотела его видеть ежедневно, я хотела заботиться о нем и, наконец, я его просто хотела. Первый раз у меня было такое, когда от одного прикосновения мурашки по коже и желание в животе узелком скручивается. Я будто проснулась от спячки и очень не хотела снова засыпать. И вспомнив наш сегодняшний разговор, признаю справедливость его слов. Отсутствие разницы в возрасте еще не означает долгую и счастливую совместную жизнь. Это вообще ничего не гарантирует. Люди сходятся и расходятся, несмотря на возраст и род занятий.
Я решила оценить ситуацию под другим углом. Могу ли я полагаться на парня? Да, мне с ним комфортно. Да, мне с ним приятно. А быт? Как мы с ним будем делить обязанности? Я не привыкла, что домашние дела — это исключительно женские обязанности. Женщины сейчас работают наравне с мужчинами, а порой и больше, и, придя домой, они также хотят отдыха. Так было у меня в семье. Папа и мама вместе занимались уборкой, вместе ходили за покупками, вместе готовили и вместе занимались дачей. Все вместе. Наверно, потому и ушли один за другим, так как не смогли жить порознь. Снова стало грустно, когда вспомнила родителей. За всей этой суетой я перестала о них ежедневно думать. Боль утраты притупилась. Поглотили меня заботы и проблемы. Отвлеклась на Никиту и личную жизнь. Воспоминания сами нахлынули на меня, и перед глазами всплыла картинка. Я узнала, что беременна, и беззвучно рыдаю в подушку. Мама молча садится рядом и гладит по спине. Я чувствую, что моя жизнь рушится, и от этого невыносимо жалко себя.
— Катюша, не стоит он того, а ребенка мы поможем вырастить и на ноги поставить, — мама убирает прядку волос мне за ухо, а я плачу еще сильнее, уткнувшись в материнские колени.
— Мам, может, аборт сделать? — осторожно спрашиваю, подняв заплаканное лицо, и смотрю с надеждой в такие же, как и у меня, голубые глаза.
— Не смей и думать о таком! — лицо мамы моментально стало суровым. — Только попробуй! Слышишь, Катя? Только попробуй на такое пойти, — мамин голос срывается и она замолкает. — Катя, обещай мне: ты не сделаешь аборт, — мать ждет ответа, и я киваю.
— Хорошо, прости. Я думала, что так проще, — я действительно хотела сделать как проще, совершенно не задумываясь о том, что аборт — это, по сути, убийство.
— Не всегда правильные решения простые, запомни. Мы вырастим малыша, — мама укладывает мою голову себе на колени и снова гладит меня по волосам.
— А что скажут соседи? — я представила, как баба Нюра скажет, что я шалава и в подоле принесла. Как в родителей и меня будут тыкать пальцем, шептаться и припоминать, что они видели меня с тем или иным парнем, и что именно он, наверно, и есть отец ребенка, а может, я и не знаю, кто именно из них.
— Да какая разница, что они скажут? Чтобы у тебя не произошло в жизни, а люди всегда найдут, что сказать. За свое надо бороться, запомни, Катюша. А малыш тебе не просто так в этой жизни дан и неспроста так рано. Все в жизни не просто так, — мама смахнула слезинку.
На этом картинка воспоминания развеивается, и я выныриваю в реальность. Что ж, прислушаемся к словам мамы и попробуем побороться. Если хочет быть Никита со мной, пусть будет. Лучше сожалеть о содеянном, чем об упущенной возможности. Я потратила целый час на выбор платья. Хотелось что-то такое шикарное, но в меру. Строгое, но не скучное и, естественно, сексуальное. Заказала через интернет несколько моделей, на всякий случай даже разных размеров. Надеюсь, за неделю успеют прийти. Осталось узнать, где будет мероприятие и что подарить отцу Никиты.
После того, как решение было принято, мне стало значительно лучше. Все же это подвешенное состояние очень морально подавляло.
Я шла домой
