Костя водит указательным пальцем по моим истерзанным губам, поэтому я никак не могу уловить смысл его слов. Тем временем его палец надавливает на губы и резко проникает в рот.
Костя выжидательно смотрит мне в глаза, а я совершенно утрачиваю нить разговора, потому что сосредоточена на совершенно новых ощущениях. Его палец то проникает в мой рот, то из него выходит. Потом снова проникает и резко выходит. Такая обычная ласка или скорее действие, но волны возбуждения уже ураганом разносятся по моему телу. При следующем проникновении, я ловлю Костин палец зубами и начинаю очень медленно облизывать его языком. Через какое то время мне и этого оказывается мало и я начинаю его сосать. Словно это и не обычный палец, леденец на палочке.
Охватываемая новыми ощущениями, я поднимаю взгляд на Григорьева и даже замираю от дьявольского выражения его глаз. Мужчина настолько сильно сжал челюсть, что я слышу как скрипят зубы.
Я резко прекращаю новую ласку и тихо спрашиваю.
— Что-то не так?
Кос поднимает взгляд и со злой усмешкой выговаривает.
— Смотрю практики у тебя было с лихвой…
Я тревожно ёжусь и снова тихо уточняю?
— О чём это ты?
— Сосёшь так… Профессионально, — цедит через зубы Кос.
Вначале я не верю своим ушам, а затем меня словно придавливают к земле. Боль и шок цепляются за раненую душу и раздирают в клочья былые эмоции.
Я поднимаюсь резко, даже голова начинает кружиться. Или это не голова, а помертвевший мир перестал отражать истинную реальность. В последнюю секунду Костя ловит меня и снова пытается зажать мое одеревенелое тело в путы своих рук.
— Пусти, — надрывно прошу я и быстро отворачиваюсь от его побелевшего и злого лица.
Руками я пытаюсь отодрать его пальцы от своей кожи, а когда это не выходит с силой бью Костю по плечам.
— Выпусти меня! — в агонии кричу я и тут же начинаю подвывать.
Слёзы-предатели уже во всю хозяйничают на щеках и я окончательно теряю рассудок.
— Прекрати, — гремит голос Кости и он полностью лишает меня движения.
Мои ноги мужчина сжимает своими коленями, а руки берет в тиски ладоней.
Правую ногу пронзает боль и я на секунду теряюсь в действительности.
— Нога… Отпусти меня. Нууу… — со слезами прошу я и Костя через секунду меня выпускает.
Я подскакиваю с кровати, но тут же падаю на колени от боли в закаменевшей ноге. Костя подрывается ко мне, но я упрямо отползаю и сухо выплёвываю.
— Не трогай меня! Больше никогда не касайся меня даже пальцем. Ты… это ты всё испортил. Так и знай! Сейчас я точно не в чём перед тобой не виновата… А ты… ты козёл. Понял!
Не глядя на мужчину, я кое как поднимаюсь на ноги и начинаю искать одежду.
— И с твоим Вовкой у меня никогда и ничего не было. Мы танцевали только и всего. Не веришь — не верь. Живи ложью. Я не с кем… не с кем вообще не была, а ты… ты такое говоришь… Любовь мою топчешь, а свою лелеяшь…
Слёзы заслонили глаза и я никак не могу найти свою одежду. Еще и нога совсем отказывалась двигаться, да и костыль остался в машине…
Собравшись с духом, я пробую сделать хотя бы один шаг, но тут же лечу на пол. Вернее до пола я не долетаю, потому что Костя, в последний момент, ловит меня и ставит на ноги.
— Пусти, — по новой выворачиваюсь я, но он снова не дает мне никакого шанса.
— Не отпущу! Никогда я не отпущу тебя, Кира.
Кос снова утягивает меня на кровать. Я бьюсь в его руках словно вольная птица, а он как будто и не замечает этого. Усевшись на кровать, Григорьев садит меня на колени и сразу же закутывает в кольцо своих рук. Его губы находят мои, но я успеваю увернуться.
— Прекращай! — приказывает Костя и утыкается взглядом в моё покрытое слезами лицо, — если ты не врёшь, я с Вовы шкуру сдеру… С живого.
— Если ты не врёшь? — с болью передразнивая я Коса и вонзаюсь ногтями в его руку, — ты ставишь под сомнения мои слова… Ставишь меня на одну линию с этим больным?
— Этот больной лапал тебя на моих глазах и ты не особо сопротивлялась.
Костя отпускает мои руки и впивается пальцами в мои щёки.
— Дура была. Но позволять ему большее, я бы не стала. Даже поцеловать его не смогла, а без любви с ним в кровать укладываться, я точно бы не стала.
Кос очень внимательно следит за мной, а через мгновение сипло выговаривает.
— Меня ты тоже не любила, но… была со мной.
Я перестаю сопротивляться и растерянно опускаю взгляд.
— С тобой было по другому.
— Как по другому..? Ты не просто не любила, ты старательно перекумаривала и терпела, чтобы потом, при первой возможности, избавиться от такого лоха как я. Ты тогда бежала от меня сломя голову… словно во мне был источник твоих страданий, Кира. Я для тебя готов был сердце из груди выдрать, но тебе, как оказалось, даже моего простого слова было не нужно…
— Я не от тебя бежала, — тихо начала я, — вернее и от тебя тоже. Меня пугало наше общее настоящее и будущее. Я хотела вернуться в прошлое… И отца тоже хотела вернуть. А оказалось, что он моим никогда и не был. Я всегда была чужая для Бойцовых, чужой и осталась… Я не жалуюсь и не оправдываюсь, Костя. Мне тогда так плохо было, словами не передать. Очень одиноко, ещё и по тебе я тосковала. Сильно тосковала. А потом ещё Диана… она сказала, что вы с ней общаетесь и что у неё на тебя планы. И вроде ты не против… ну… Ну я…. Я стала тебя ревновать, злиться, а тут Вовка под рукой и эти… эти танцы. Я хотела сделать тебе больно и показать, что я тоже не одна… Но не смогла, убежала в лес и….
Я не договариваю. Тру припухшие от слёз глаза и в который раз пытаюсь встать с колен Григорьева. Костя снова не отпускает — притягивает меня ещё ближе и согревает дыханием шею. Одна его рука оглаживает живот, а вторая пробирается в трусики.
— Нет, — подскакиваю я, но Кос не даёт мне шансов.
Кусающими поцелуями мужчина таранит кожу на моей шее и у же через секунду его губы накрывают мой рот.
Вначале я активно сопротивляюсь: в памяти еще жили его обидные слова, да и мокрые глаза напоминали о боли, но… Но вскоре я сдаюсь. Прикрываю веки и отдаюсь на волю его рук и губ…
Не прерывая поцелуя, Костя укладывает меня на кровать и тут же склоняется сверху.
— Ничего не могу поделать со своим телом, Кира. Его зов заглушает мой разум… Хочу тебя. И больше не отпущу тебя никогда. Кусаю тебя, а сам понимаю, что при любых обстоятельствах не расстанусь с тобой, любимая.
Я хочу ответить ему, но мужчина прикладывает палец к моим губам, а потом осторожно целует. Вначале в висок, затем в щёку и останавливается на губах. Поцелуй получается нежным, неторопливым, запускающим по телу волны возбуждения. А его руки, в этот самый момент, совсем не нежно стискивают попу, собирая в кулак тонкий трикотаж трусиков. А потом Костя отодвигает ткань в сторону и я чувствую как его палец проникает в меня.
От неожиданности, я распахиваю глаза и вскрикиваю. Низ живота неконтролируемо сжимается и я ощущаю острое желание поддаться навстречу его пальцам. А Костя всё усиливает и ускоряет темп — между ног уже всё горит и хлюпает и тело погружается в пучину восторга.
— Мммм, — надрывно выдыхаю я и тут же чувствую, как мужчина стаскивает мои трусики.
Приоткрыв веки, я пытаюсь вернуться в реальность, но тут же чувствую как в его член упирается в пульсирующую влажность. Разорвав поцелуй, я ловлю темный взгляд Григорьева и подаюсь бёдрами ему навстречу. Сил терпеть не остаётся и я готова сейчас на всё, лишь бы почувствовать желанную наполненность. Кос резко подается вперед и входит на всю длину. Долгий, надрывный стон вырывается из груди, а глаза наполняются слезами. Снова резкое, глубокое движение и внутри словно взрывается вулкан. Закрученная в калейдоскоп экстаза, я слышу чьи то сильные крики и только потом осознаю, что они принадлежат мне. Это я так кричу и тону в блаженном потоке неописуемого кайфа.
Выныриваю с глубины, когда низ живота начинает печь и тянуть от непередаваемой наполненности. Бешеный толчок и я чувствую как Костя замирает. Вместе с этим я ощущаю, как низ живота постепенно заполняется чем-то горячим. Телу становиться тяжело и влажно — Костя устало опускается на меня, тем самым придавливая к кровати. Я пытаюсь выровнять дыхание и практически сразу чувствую, что мужчина приподнимается и хрипло выговаривает.
