Звонок заклятому врагу?.. Что только не сделаешь ради любимой сестры.
— Алишер?.. — Яруллин удивляется.
Я сам себе удивляюсь. Если уж звонить этому подонку, то только с тем, чтобы послать его ко всем чертям и проклясть до седьмого колена.
Но, увы, я звоню не за этим.
Уже через час Ильдар тут. Встречаю его в коридоре, в том же, где три дня назад мы едва не подрались, но трусливая душонка Яруллина даже на такое неспособна.
— Спасибо, — говорит Ильдар, стоя на расстоянии в метр.
— Лучше молчи, — отвечаю ему с презрением. — Диляра хочет с тобой разговаривать. Не я.
Яруллин кивает и заходит в палату. Иду следом за ним. Не собираюсь оставлять сестру в опасной близости с убийцей и предателем.
Как будто почувствовав его приближение, Диля тотчас открывает глаза. Они неподдельно светятся радостью.
— Диля… — произносит Ильдар и становится на колени перед больничной койкой, берёт сестру за руку.
Я бы ему эту руку оторвал за такую дерзость, но сдерживаюсь ради Диляры. Потому что она кажется счастливой.
— Ты пришёл… — шепчет Диляра.
— Прости меня. Умоляю, прости! — твердит Яруллин будто бы искренне.
Хотя не верю я в его искренность. У таких гнилых людей уже вся искренность давно прогнила.
— Спасибо, что пришёл, — словно не обращает внимания на его слова Диля. — Я боялась не увидеть тебя перед тем, как умру…
— Не говори такого! Не говори, Диля! Я всю оставшуюся жизнь буду каяться перед тобой! Только живи!
Диляра плачет. Я начинаю нервничать. Ещё разволнуется из-за этого подонка, и станет хуже. Но пока не вмешиваюсь.
— Я люблю тебя, Ильдар, — продолжает сестра еле слышным шёпотом. — Я всегда тебя любила. А теперь уж мне недолго осталось…
— Неправда. Неправда! Ты будешь жить! А я всегда буду служить тебе всем, чем только смогу! Только живи!
— Ты останешься со мной?.. — уголки губ Диляры слегка приподнимаются в улыбке.
— Если позволишь… Если простишь…
— Мне не за что тебя прощать…
— Послушай, — перебивает Ильдар и поворачивается ко мне, — Алишер, ты тоже послушай. Выслушайте меня оба. Вы должны знать.
У меня лязгают зубы от ярости, но лишь сильнее их сцепляю. Молчу. Иначе, если раскрою рот, обругаю Ильдара и не посмотрю, что сестра к нему так тянется.
— О чём, Ильдар? — спрашивает Диля.
— О том зле, которое я совершил…
Глава 50. Ильдар
Мне нужно покаяться, пока не поздно. Возможно, сейчас у меня последний шанс. И другого не будет. Никогда. Ни у кого.
Смотрю в глаза Диляре, не отвожу взгляда. Хотя стыд и презрение к себе пожирают меня изнутри. Но я пойду до конца. Сниму с себя всю броню и откроюсь навстречу любой судьбе, которая мне уготована.
— Ильдар, это я виновата, что попала под колёса… — пытается остановить меня Диляра.
Молитвенным жестом заклинаю её дать мне слово.
— Сейчас не об этом, — начинаю я. — С этой болью мне тоже предстоит жить столько, сколько отведено мне оставшихся дней на Земле. Настало время объяснить, откуда взялись те фотографии…
Слышу какое-то движение рядом. Это Алишер приближается. Лицо его полыхает от ярости, а из глаз вырываются страшные молнии.
— Я просил не упоминать о моей жене! — цедит он сквозь зубы.
— Алишер! — Диляра останавливает брата взглядом. — Пусть Ильдар расскажет. Пожалуйста…
Она настолько слаба, что потратила на этот окрик, кажется, все свои силы. Диля замолкает, дышит так тяжело. Я всё бы отдал, чтобы поменяться с ней местами! Но почему-то ей, а не мне приходится теперь настолько худо…
— Те фотографии, — вновь возвращаюсь я к своей исповеди, — были сделаны по моему заказу. Я подговорил знакомого фотографа, чтобы он тайно сфотографировал нашу встречу со Светланой.
— Можешь не продолжать, — рычит Алишер. — Уже того, что вы тайно встречались у меня за спиной достаточно, чтобы вычеркнуть имя этой женщины.
— Это было всего раз! — настаиваю я.
— Довольно! — не сдерживается Алишер и, похоже, намерен выставить меня из палаты.
Но Диляра вмешивается и снова защищает меня:
— Али! Я прошу! Ради меня…
Она совсем обмякает. Её щёки бледнеют, будто сама жизнь по каплям утекает из её тела.
Алишер тоже это видит и останавливает свою агрессию.
— Я позвал Светлану на встречу в ресторан, чтобы повидаться с ней. Возможно, в последний раз. И попросил её не говорить никому об этой встрече. Мы только разговаривали и не более того…
Хакимов злобно хмыкает, но ничего не говорит.
Я продолжаю:
— Хотел оставить себе эти фотографии на память. А на встречу позвал Светлану, чтобы признаться ей, что болен. Есть вероятность, что в скором времени меня не станет…
— Что ты городишь?! — Алишер опять закипает. — Ты ещё и про болезнь решил насочинять?!
— Про болезнь не вру, — говорю ровно. — У меня опухоль в головном мозге. Неоперабельная. На тот момент прогнозы были двоякие. И я боялся худшего.
— Как же так? — шепчет Диля. — Ты можешь умереть?
На её глаза тут же накатывают слёзы.
— Сейчас я вне опасности, — быстро объясняю. — Благодаря лечению рост опухоли прекратился. Но риски остаются. А тогда я был буквально в отчаянии и не знал, с кем поделиться. Поделился со Светой. Она смогла меня поддержать. Она заново вдохнула в меня жизнь…
Алишер нервно ходит рядом. Его шаги едва не пробивают пол.
— Али, послушай, — обращаюсь к нему. — Со Светланой у нас никогда и ничего не было. Ничего и никогда. Ты слышишь?
— Слышу, — бросает Алишер и останавливается. — Слышу, но не верю ни единому твоему слову.
— Я понимаю. Я сам всё подстроил так, чтобы разлучить вас, чтобы Светлана пришла ко мне и стала моей. И мне удалось вас разлучить. Удалось даже сделать так, чтобы Светлана была рядом. Но она никогда даже помыслить не могла стать моей. Она скорее бы умерла, чем согласилась принять другого мужчину. Кроме тебя, Алишер.
Хакимов молчит. Скорее всего, не верит. Или сопротивляется тому, чтобы поверить.
— Значит, — произносит Диляра, — ты и Светлана никогда не были любовниками?
— Никогда.
— Но она работает в твоём ресторане…
— Что?!. — подскакивает Алишер.
— Да, это правда, — подтверждаю также хладнокровно. — Я помог Свете устроиться на работу. Помог найти жильё. И помогал я от чистого сердца. Но и продолжал надеяться на её взаимность. Но никакой взаимности она и на сотую долю меня не удостоила. Алишер, — смотрю прямо на Хакимова, — Светлана была и осталась тебе верной женой. И даже после вашего развода продолжала хранить тебе верность.
— Но ребёнок… — словно бы только-только просыпается Алишер и растерянно озирается по сторонам. — Светлана ведь сказала, что беременна…
— Беременна. Так и есть. У неё будет сын. Твой сын, Алишер.
В эту секунду с ним начинают происходить какие-то изменения. Собственными глазами вижу, как Алишер начинает буквально метаться в мыслях и чувствах. Правда постепенно укладывается в его голове, хотя он всё ещё глядит волком на меня.
Внезапно из его рта вырывается вопль:
— Где Светлана?
Мне нечего ответить, потому молчу. Отвожу взгляд.
В который раз Алишер кидается ко мне. Но уже не с кулаками. Теперь он почти в отчаянии, требует ответить.
— Где Светлана?!
— Не знаю, — наконец, выдавливаю из себя. — Она пропала.
— Как?..
— Мы встретились в ресторане, — заговаривает Диля, она шепчет, пересказывая те последние минуты, когда она ещё была цела и здорова. — И я выпалила ей в лицо всё, что думала о ней. Обругала, обозвала. Показала ей те фотографии…
Диляра плачет. Её дыхание учащается.
— Я не хотела… — продолжает она шептать. — Не хотела её обижать… Я ведь ничего не знала…
— Это не твоя вина, — горячо уговариваю я. — Не твоя, Диля. Это полностью мой грех.
— Но я ведь так жестоко поступила с ней… Хотя она этого не заслужила…
— Я ничего не понимаю, — нетерпеливо врывается Алишер. — Так где она? Где моя жена?
