жизней, сколько мне понадобится, чтобы заново открыть эти части тебя, потому что ты для меня — все. В каждой версии каждой жизни. Возможно, с тех пор, как мы поженились, все изменилось, но ты и я? Мы всегда были предназначены друг для друга.
ГЛАВА 20
Видеть Алессандру и не иметь возможности ее обнять было особой пыткой. Прошло два дня, тринадцать часов и тридцать три минуты с момента нашего совместного ужина, и с тех пор я провел каждую минуту бодрствования, переигрывая его. Она была совсем рядом, но я боялся, что, если не сохраню ее в своем сознании достаточно глубоко, она ускользнет, как песчинки сквозь пальцы.
К счастью, Бузиос был маленький, и мы повсюду сталкивались друг с другом.
На пляже. На набережной. В супермаркете, покупая фрукты и овощи. К сожалению, наше взаимодействие в этих местах было в лучшем случае ограниченным.
Алессандра все еще опасалась меня. Ее ответом на мою просьбу в понедельник вечером было просто: — Мне нужно идти, — и она смотрела на меня так, словно я был коброй, ожидающей нападения каждый раз, когда она меня видела. Это заставляло меня чувствовать себя дерьмово, потому что я знал, что она имеет полное право не верить мне, но в то же время мне нравилось наблюдать за ней в те мгновения, прежде чем она понимала, что я рядом. Вспышка ее улыбки, сияние ее глаз, нечто неприкосновенное, неуловимое, что напоминало девушку, которая взяла меня под свое крыло в Тайере и не отпускала, пока я не научился летать самостоятельно.
— Вот твой кофе. Черный, без сахара и сливок. Именно так, как тебе нравится, по какой бы то ни было причине. — Алессандра была первым человеком, которого я увидел, выйдя из класса профессора Рут. Она протянула мне картонный стаканчик, на ее лице была смесь предвкушения и трепета. — Итак, как все прошло?
— Отлично, — я сделал глоток, наслаждаясь горечью, от которой она всегда морщила нос. — Профессор Рут не посадил нас до тех пор, пока мы не смогли прочитать наизусть все произведения Шекспира, что я считаю победой.
— Ха-ха. Очень смешно, — она пригвоздила меня забавным взглядом, хотя ее рот дернулся. — Я говорю о твоем выпускном экзамене, умник. Ты… ты прошел?
Алессандра выглядела такой нервной, что я отказался от своего первоначального плана затянуть это и поиздеваться над ней еще немного.
— Семьдесят восемь, — я не мог скрыть улыбку. — Я прошел.
Это была не лучшая оценка в классе, но, черт возьми, она была намного лучше, чем та, которую я получил в последний раз, когда сдавал экзамен по английскому языку. Благодаря Алессандре я неплохо справился на промежуточных тестах, а на финальном экзамене мне нужно было набрать как минимум семьдесят пять баллов, чтобы сдать экзамен.
— Ты сдал? Боже мой, ты сдал! — Алессандра вскрикнула и обняла меня, чуть не сбив с ног. Я поспешно выбросил кофе в ближайший мусорный бак, прежде чем пролить его на нас обоих. — Ты сделал это! Я ни на секунду не сомневалась в тебе.
— Вот почему ты выглядела так, будто тебя вот-вот стошнит, когда ты спросила, как у меня дела, верно?
— Ну, моя репутация как наставника была на кону. Знаешь, я не могла испортить свой стопроцентный успех. — Она отстранилась, ее глаза сверкали гордостью. Мой желудок сжался. Алессандра была единственным человеком, которого когда-либо заботили мои достижения. Черт, она, вероятно, заботилась больше, чем я сам, и я понятия не имел, как справиться с такими вещами. — А если серьезно, я знала, что ты сможешь это сделать. Ты один из самых умных людей, которых я знаю, Доминик. Просто показываешь это по-другому.
Жар обжег мои щеки и шею.
— Спасибо, — я прочистил горло и освободился от нее. Было тревожно хорошо держать Алессандру в своих объятиях, и я боялся, что если не вырвусь на свободу сейчас, то уже никогда не отпущу ее. — Я рад, что ты не отказалась от меня, даже когда я был засранцем, потому что без тебя я бы не справился.
Это прозвучало легче, чем ожидалось. Мне всегда было трудно сказать «спасибо», но, возможно, это произошло потому, что до сих пор никто по-настоящему этого не заслужил.
Лицо Алессандры смягчилось.
— Это сделал ты, а не я. Я просто вела тебя по пути.
— Верно, — я провел рукой по затылку, чувствуя, как усиливается жар. — Ну, думаю, это все. Еще раз спасибо за все. Может быть, увидимся на выпускном.
У нас не было причин видеться снова. Мои занятия в следующем семестре были полностью посвящены финансам и экономике, которые я мог сдать с закрытыми глазами, и, несмотря на наши многочисленные ночные занятия, я не был настолько наивен, чтобы думать, что мы друзья.
Алессандра моргнула, видимо, застигнутая врасплох моим резким прощанием.
— Ой. Я имею в виду, не за что, — она заправила прядь волос за ухо и оглядела поток проходящих мимо нас студентов. — Эм, думаю, тогда увидимся на выпускном.
Если бы не знал ее лучше, я бы подумал, что она разочарована.
— Верно. Увидимся.
Я звучал как заевшая пластинка. Почему я не мог придумать больше слов?
Она колебалась, словно ждала, что я скажу что-нибудь еще. Когда я этого не сделал, она неловко помахала мне рукой и повернулась, чтобы уйти.
Мое сердце билось о грудную клетку. Она была в конце коридора.
Вскоре Алессандра потеряется в толпе, и кто знает, увидимся ли мы снова? Конечно, кампус Тайера был небольшим, и у меня был ее номер, но инстинкт подсказывал, что я позволю чему-то особенному ускользнуть от меня, если не остановлю ее прямо сейчас.
Она почти скрылась из виду.
Паника подтолкнула меня к действию. Я бросился бежать и догнал ее, когда она завернула за угол.
— Подожди! Алессандра.
Она остановилась, ее брови нахмурились от замешательства, глядя на мое покрасневшее лицо.
— В чем дело?
— Ничего. Я имею в виду… — просто скажи это. — Когда ты собираешься домой на каникулы?
Официально занятия не заканчивались только на следующей недели, но многие студенты уезжали домой раньше, если у них не было обязательных очных экзаменов.
Ее замешательство заметно возросло.
— Во
