Только что скажет мама?
Я ведь так люблю его! Больше всего на свете...
Я люблю его. Больше всего на свете.
Металлическая окантовка дисплея яростно впивается в кожу, и вспышка боли возвращает мое сознание. Я стираю кулаком побежавшие по щекам слёзы и решительно нажимаю на экран.
«Я согласна. Кейн, давай сделаем это.»
Небеса не взрываются над моей головой и пол не проваливается под ногами. Пальцы не задрожали, не отступили.
Я отважилась.
Телефон загорается почти немедленно:
«Завтра, в полдень. На нашем месте. Я буду ждать тебя, Ким.»
«Я приду.»
Удары сердца бойко отдают в грудь. Завтра все поменяется. Я знаю, что навсегда. Потому что я только твоя, Кейн. Клянусь, я твоя.
53
Я словно на краю пропасти.
У меня такое чувство, будто я заблудилась в лесу и на меня напали дикие звери. Они подогнали меня к краю обрыва и ставят передо мной выбор: либо броситься самой, либо стать их жертвой. Да, именно так.
Я выбираю первое.
"Завтра в полдень на нашем месте"...
"Я буду ждать тебя, Ким"...
Я просто умру, если мне не удастся прийти.
Господи, дай мне хоть один малюсенький шанс! Пожалуйста, не заставляй меня сомневаться в том, что ты существуешь!
Я включаюсь и начинаю различать перед собой неясные строчки мелким печатным шрифтом. Перед глазами предстает учебник, который я держу в руках, сидя в гостиной в кресле. Мне ничего не остается, кроме как развлекать себя чтением, потому что мои родители забрали у меня и ноутбук.
Мне нужно собраться. Иначе я скоро совсем сойду с ума.Я должна что-то придумать.
Я с характерным шелестом переворачиваю страницу. Мои пальцы дрожат, как в лихорадке. Мама стоит посреди комнаты и гладит свою блузку. Помещение пропитано нашим тягучим молчанием, электризируя воздух вокруг нас. Мне почти физически тяжело находиться здесь, но я понимаю, что если сейчас пойду наверх, другого шанса у меня просто не будет.
Выключив утюг, мама ставит его вертикально на подставку и отлепляет от гладильной доски гладкую рубашку.
– Ты куда-то идешь? – я отрываюсь от чтения, глядя на то, как мама быстро собирается, заменяя свою домашнюю футболку на выглаженную одежду. Она переводит на меня кристально-серый взгляд, застегивая пуговицы сверху вниз.
– Да, мне позвонили из галереи, у нас появился новый заказчик.
Я перевожу глаза, глядя в большое окно гостиной, откуда бьет вечерний сумрак. Я бы вылезла через окно. Но я не могу.
Соберись, Ким. Давай же, сейчас.
– Мам, я хочу тебя кое-что попросить, – тихо произношу я, поворачивая лицо к ней. Ну всё, обратного пути нет.
– Телефон я тебе не отдам, даже не думай, что ты сможешь связаться с этим мальчиком, – быстро выпаливает мама, наспех надевая вторую серьгу на ухо в зеркале прихожей.
– Я уже поняла, что просить о чем-то у вас бесполезно. Все равно, что горохом о стену, – говорю я почти сквозь зубы. Мама бросает на меня красноречивый взгляд, но вычитывать меня не спешит, явно из-за своего опоздания. Я серо продолжаю: - Мне нужно подписать в школе обходной лист. Элайна сказала, что завтра крайний срок.
– Хорошо, я завтра заеду и подпишу, – мама берет сумочку и цокает по гостиной каблуками, останавливаясь у двери, чтобы еще раз проверить, все ли взяла.
Я бледнею. К такому ответу я никак не была готова.
– Но… Я думала, что я поеду с тобой. Там нужна моя подпись.
– Насколько я помню, это не обязательно. Я поставлю подпись за тебя. Еще что-нибудь?
Мама на мгновение останавливается, с явным нетерпением, подсказывающим мне, что я ничего не добьюсь.
- Нет, - севшим голосом отвечаю я.
– Хорошо. Если проголодаешься, в холодильнике остались котлеты и макароны с ужина, только запеканку не бери, она испортилась, как приеду, выброшу. Я туда и обратно.
Через несколько секунд за ней хлопает дверь и я слышу, как замок с той стороны проворачивается трижды. Теперь мне не перед кем держаться, и вся тяжесть и горесть происходящего наваливаются на меня, давя на плечи, оседая на дне души; вены становятся тяжелыми, словно кровь в них загустела, превратившись в вязкое желе. Я удивляюсь своей способности удержать слезы, хотя отчаяние обрушивается на меня десятикратно.
Как же мне вырваться из этого плена?
54
Я совсем не успеваю ничего понять, в доме раздается резкий хлопок входной двери и по гостиной разносится взволнованный голос мамы:
– Кимберли, собирайся, мы едем в школу решать вопросы по поводу твоей учебы. Я говорила с директором, он давно хотел записать тебя к своему знакомому журналисту на летние подготовительные курсы. Почему ты мне сразу не сказала?
Вид у нее при этом такой взволнованный и на губах несвойственна ей наигранная улыбка, которой она обычно награждает только посторонних.
Я так и застываю за барной стойкой со стаканом бананового сока в руках, не успев толком ничего понять.
– Э-э… Я пыталась тебе сказать, но разве ты меня когда-нибудь слушаешь? – я недовольно кривлю губы, стараясь быть правдоподобной. То, что и для меня это оказалось неожиданной новостью, маме лучше не знать. У меня это совсем вылетело из головы. Оно даже не удивительно с таким накалом страстей...
– Давай поторапливайся. Кимберли, смотри, я даю тебе на сборы десять минут. Одень что-то теплее и не забудь взять те две книги, которые ты забыла отдать в библиотеку. Без них миссис Джоббс отказывается подписывать обходной лист. Я уже и так опаздываю на встречу с заказчиком, не заставляй меня нервничать еще и из-за своей медлительности.
– Тогда пусть меня отвезет Генри, в чем проблема? – немного раздражительно предлагаю я. – И ты успеешь к своему заказчику и я наконец-то смогу хоть спокойно подышать. Все останутся довольны.
На моем лице появляется что-то похожее на выдавленную улыбку. Мамино лицо, напротив, каменеет.
– Нет, ты поедешь со мной, – холодно заявляет она.
– Боишься, что сбегу к Кейну? - я улыбаюсь, как золотая рыбка, выдавливающая в ответ улыбку, но внезапно обезумевшую. – Не беспокойся, мама, он уже понял, что это бесполезно.
Я допиваю свой сок до конца, ставлю стакан на стол и вытираю губы, выходя из-за стойки.
Тонкая выщипанная бровь мамы изящно взлетает вверх.
– Откуда такая уверенность?
– Он бы пришел за мной, – просто пожимаю плечами я с умным видом, скрестив руки на груди. – Я знаю его, как облупленного. Кейн пришел бы и попытался убедить вас, но поскольку он ни разу не явился с того дня, он с этим уже смирился. Тебе больше не о чем волноваться, мама.
В конце я стараюсь придать своему голосу как можно больше серости, сделав сокрушенное лицо, говорящее о том, что меня это сильно ранит. Не знаю, насколько я выглядела убедительно, но мама ничего не сказала. Коротко поджав губы, она бросила, что будет ждать меня в машине, потом вышла из дома и тихо захлопнула дверь, оставив ее для меня незапертой.
***
Дернув на себя ручку дверцы, я залезаю в машину, удобно располагаясь на переднем сиденье. На улице постепенно начинает сереть, налетевший из ниоткуда ветер гонит зеленые листья на деревьях, облака в небе сгущаются, предвещая скорую непогоду, и я вдруг понимаю, что с тех пор, как мама ошеломила меня неожиданной новостью, я даже не успела допустить допустить мысль о неудаче,а ведь у меня может даже ничего не получится.
– Ты ничего не забыла? – мама поворачивает ко мне голову, вытянув руки на руль. - Твой аттестат, папка с личным делом и...
– Да, и учебники тоже, – я преподношу две толстые книги, демонстрируя маме: – Вот.
– Хорошо, – мама делает протяжный выдох. Кажется, она беспокоится.
Мама делает рваный вдох, пытаясь успокоиться. Потом она кивает на мой коричневую почтальонку с широким ремнем через плечо:
