ей в лицо. — Я тоже. Я знаю одно местечко неподалеку… Они проехали несколько кварталов. Злата зашла за ним в ресторан и остановилась на пороге:
— Игорь Владимирович, тут дорого.
Листопад с удивлением огляделся. Он часто ужинал в «Пиетете», особенно не один.
— А что вы предлагаете?
— Вы пельмени любите?
— Д-да, в общем.
— Тут есть маленькая пельменная, тоже недешевая, — воодушевившись, продолжила няня. — Там домашние пельмени, разные. Я люблю маленькие, крошечные. Хотите, отведу' вас туда? Нет, нет, — сказала она, когда он собирался нажать на автомобильный ключ, — только пешком. Аппетит нужно нагуливать.
Они свернули в недавно разбитый посреди бульвара цветник, обошли фонтан, нырну'ли в арку' не спеша двинулись по тихой улочке. Игорь и не знал, что в городе есть такие милые, сонные места, с ажурными решетками на входах во дворики, утолками зелени и велосипедными звонками.
— Мы когда-то здесь жили, во-о-он там, — Злата Алексеевна показала пальцем на аккуратный двухэтажный домик.
Рука и голос ее задрожали. Игорь сделал вид, что ничего не заметил.
— Ваши родители?
— Мама. Семь лет назад. Мне было четырнадцать. Папа умер раньше, через пять лет после моего рождения. Он погиб. А у мамы было больное сердце. Так странно, Игорь Владимирович.
— Что странно? — от обыденных слов няни Листопад на миг потерял самообладание.
Он так и не научился говорить вслух об Аниной смерти. А эта юная девушка, почти девочка, по словам Галины Тимофеевны, много лет жила практически одна, со своим горем и противостоянием невзгодам жизни.
— Странно, что мы идем тут, с вами. Знаете, бывают иногда такие ситуации: все-все привычное… и вдруг что-то невероятное. Как вы, — няня смутилась и покраснела. — Мы пришли.
Игорь вспомнил это место. Он ходил сюда школьником, после тренировок по ушу.
— Тут было кафе, раньше, — сказал он. — Кафе-мороженое.
— Да? — удивилась Злата. — Наверное, очень давно. Я сюда с детства хожу. Туг очень вкусно, по- домашнему, — сказала няня, усаживаясь за столик, — но дорого. Я только со стипендии могу… — она опять смутилась, — и теперь, конечно, с зарплаты. Вот это закажите. И двойную сметану. Каждому. Двойную.
Листопад второй раз с легкой руки Златы Алексеевны наелся так, что стало трудно дышать. Назад они шли молча, каждый в своих мыслях, но Игорю это молчание тягостным не казалось. Злата, подняв по дороге пару каштанов в колючей зеленой шкурке, сказала:
— Владушке, на поделки.
И вдруг охнула, схватилась за плечо, виновато объяснила:
— Резко нагнулась.
Сергей, которому Игорь собирался устроить головомойку, словно почувствовав неладное (у него это было с детства — способность чувствовать, когда от брата собиралось «прилететь»), умотал куда-то на ночь с друзьями. Листопад-средний даже почувствовал облегчение — не хотелось портить такой спокойный день. Но, видимо, все же сглазил.
Он проснулся ночью то ли от шороха, то ли от вздоха. У его кровати в свете луны стоял Владушка, маленький и серьезный. Игорь застыл, наблюдая за сыном — раньше Влад иногда ходил во сне. Но мальчик сказал:
— Пап, пойдем. Там тетя Злата, — голос Влада прозвучал вполне осмысленно.
— Что? — Игорь сел на постели.
— Она плачет и не просыпается. Она вся мокрая. И стонет. Я попить хотел, позвал, она не пришла. Я пошел к ней, потом к тебе пошел.
Листопад не выдержал, чертыхнулся. Только бы не грипп. Он схватил Влада за руку, отвел его в комнату. Его поразило то, как спокойно сын семенил рядом с ним по темному коридору, словно и не было никогда той многолетней, так пугающей Игоря патологической боязни темноты. Как Влад дошел к нему в спальню?
Игорь ворвался в комнату няни, включил свет. Няня металась по кровати, но понятно было, что поглаживанием плечика в этот раз дело не обойдется.
— Злата, Злата, вам плохо?
Листопад положил руку на лоб девушки. Нет, она не была горячей, наоборот, холодной и мокрой. Волосы надо лбом слиплись в сосульки.
— Так, врача, срочно, — пробормотал Игорь, щелкая в телефоне, который он машинально прихватил из спальни.
— Не надо, — прохрипела вдруг девушка. — Просто… плечо болит. Это… простуда… уже давно. Я помажу…
Игорь смотрел на нее, покусывая губы. Няня закрыла глаза.
— Пока приедут, — сказал Листопад.
Он аккуратно завел руки под плечи девушки.
— Больно, — просипела та.
— А так?
Няня кивнула. Игорь осторожно поднял ее на руки. На пороге спальни Златы стоял Владушка.
— Возьми плед, — коротко велел ему Игорь.
Сын кивнул и вбежал в комнату. На крыльце Листопад практически столкнулся с Сергеем. Тот вытаращился, отступил под требовательным взглядом брата, чуть не упал со ступенек.
— Что с ней?
— Заболела. Открой гараж.
Сергей беспрекословно подчинился. Игорь отдавал короткие распоряжения, Младший быстро их выполнял. Подбежали Владушка и тетя Галя, закутали Злату в плед. Галина Тимофеевна тихонько причитала.
— Я поведу, — нервно предложил Младший. — Ты на заднее. И держи ее, на объездной ямы после ремонта.
Игорь кивнул. Они ехали молча. Сергей не выдержал — тихо включил радио. Он поглядывал в окно заднего вида, но Листопад смотрел на Злату, отмечая, как она все больше и больше бледнеет. Няня открыла глаза.
— Как вы? — спросил Игорь.
— Очень больно. Так раньше не было.
— Потерпи те. Уже подъезжаем.
Сергей помог им выбраться из машины, побежал вперед. Их сразу позвали к дежурному врачу, который в этот момент осматривал ребенка с подозрением на сотрясение мозга.
Игорь опустился в кресло напротив кабинета, продолжая держать Злату на руках, посадив ее на колени. Девушка улыбнулась бледными губами:
— Вы в пижаме.
Игорь только теперь понял, что на нем спортивные брюки и домашний лонгслив. И кожаные тапки.
— Настоящий джентльмен не тот, кто всегда одет по случаю, а кто сам создает случай под свой гардероб. Не помню, кто сказал.
— Если вспомните, скажите, кто, пожалуйста.
— Как вы?
— Мне легче. Тепло.
— Сейчас придет врач.
— Спать хочется.
— Не спите, — встревожился Игорь. — Лучше скажите мне… вот что… я хотел спросить давно…
— Что? — сонно спросила няня.
— Какая у вас мечта? — нашелся Листопад. — Чего вы хотите от жизни?
— Выучиться. Деньги зарабатывать.
— Да, это понятно. А потом.
— Книжки мамины издать. Еще четыре. Я последнюю дописала, но рисовать не умею. Нужен художник, хороший, детский. Это дорого.
— Про что она, эта книжка?
— Про заколдованного принца. И девушку. Она спасла его от заклятия. Они жили долго и…
— Счастливо?
— Да.
— И умерли в один день?
— Нет, просто жили.
***
И все-таки фортуна повернулась к Максу лицом. Он всегда знал, что он к нему благосклонна, а как же иначе? Ему всегда все сходило с рук. Находились люди, которых он очаровывал своим недюжинным обаянием, использовал в
