– А ты всё такая же, как тогда. Узкая, невинная и нежная девочка. Ни годы, ни Глеб тебя не изменили. А меня вот изменили. Знаешь, как меня называют за спиной? Удав, – усмехается.
– Это я-то не изменилась? – пропускаю смешок. Посмотри на меня повнимательней.
– Я не о внешности. Я о другом. О том, как чувствую тебя.
– А ты меня чувствуешь? – с сомнением спрашиваю я.
– Чувствую.
– И что же ты чувствуешь? Помимо того, что я узкая?
– Я чувствую, как ты хочешь меня и одновременно боишься. Как тогда. В нашу первую ночь.
– Тогда я не хотела.
– Ложь. Я помню, как ты смотрела на меня в ресторане. Ты хотела меня.
– И поэтому ты меня изнасиловал?
– Это была игра.
– Игра, – повторяю я. – Для тебя всего лишь игра. А для меня тогда весь мир перевернулся.
– Это дело прошлое. Забудь. Не было бы той ночи, не было бы Вики.
– Так я тебя поблагодарить должна? – не выдерживаю, устремляю на него злой взгляд.
– Я уже всё сказал. Забыли, – обрывает меня Андрей и обнимает, прижав к своей груди. Дышит мне в ухо, что вызывает стаю мурашек. – Мне жаль, что тогда так вышло. Но не настолько жаль, как тебе. Сегодня можешь переночевать у меня.
Я медленно выдыхаю, поджимаю губы, чтобы по-идиотски не заулыбаться. Злая обида, затопившая душу, тут же отступает. За Вику я готова простить ему всё.
– А Инга? Она точно не вернётся?
– Точно. С Ингой всё, – кратко информирует меня Романов.
С Ингой всё.
А со мной? Что у него со мной?
Этот вопрос так и остаётся незаданным, повисшим в воздухе. Мне всё равно кем я ему прихожусь. Лишь бы Вика была рядом.
Вечером мы вместе едем к нему домой. Вика, устав за день, засыпает у меня на руках и я беспрепятственно могу её целовать в щеки и прохладный лобик. Она смешно морщится во сне, что-то бубнит. А у меня в груди всё сладкой патокой затопило. Взгляд от неё оторвать не могу.
Беззвучно плачу, поглаживая её лицо и ручки. Слёзы стекают по моим щекам и капают ей на куртку.
– Прекрати реветь. Она рядом, всё, – Романов строго отчитывает меня, глядя в зеркало заднего вида. Я вытираю слёзы.
– Извини.
– Приехали, – оповещает он, глуша мотор. Выходит из машины, открывает заднюю дверь и берёт Вику на руки. Мне не хочется её отпускать, а потому я тянусь за ней.
Квартира у Романова большая, двухэтажная. Я тихо застываю у порога, пока он относит дочь в комнату и раздевает её.
– Проходи, Аня, – зовёт меня на кухню, повесив куртку Вики на вешалку. На столе стоит бокал с виски. В его руке второй. – Пей.
Я беру бокал в руку, делаю большой глоток. Нутро тут же согревается, теплеет в желудке.
– Я могу спать с ней?
Романову эта идея, похоже, не нравится. Он долго смотрит на меня, потом всё же соглашается.
– Только сегодня. Последующие ночи ты спишь со мной.
– Хорошо, – соглашаюсь я. У меня ещё будет время на Вику. К примеру, завтра. – А завтра я могу остаться с ней дома? – совершенно обнаглев, спрашиваю Андрея.
Он отпивает из своего бокала, опирается о столешницу.
– Если так сильно хочешь – останься.
У него звонит телефон, а я опрокидываю в себя остатки виски. Тут же становится легко и хорошо.
– Да, пап? – отвечает на звонок Романов, а меня всю передёргивает, стоит только услышать, кто звонит. – Я был занят, – Андрей выходит из кухни, а я наливаю себе виски и тут же опустошаю бокал.
Я никогда их не прощу. За то, что лишили меня семи лет материнства. За то, что так жестоко отобрали у меня дочь. Не прощу!
ГЛАВА 59
Нет, Андрея я простила. Простила ему всё, что он со мной сделал. Но я никогда не смогу забыть. Особенно те годы проведённые вдали от моей девочки. Я семь лет оплакивала своего ребёнка. А этот подонок, Романов-старший жил себе преспокойно, зная, что сотворил со мной.
Ему было плевать на мою судьбу. Кто я такая? Одноразовая подстилка его любвеобильного сына. Такой небольшой косячок. И плевать, что я родила ему внучку. Вышвырнуть меня за борт ему это не помешало.
Андрей… Его сложно винить в том, какой он. Это всё равно, что осуждать хищника, за то, что тот ест мясо. А учитывая какой у него отец… Андрея даже можно назвать нормальным, если забыть, какой секс он предпочитает.
А его, секса, теперь у меня было хоть отбавляй. Он ловил меня в душе, на кухне, в любом углу дома и зажимал там, лишая кислорода и возможности вырваться. И трахал меня, как сумасшедший. Как обезумевший маньяк. И я поняла, что мне это даже нравится. А может просто входит в привычку. С Глебом так не было. С ним я не кончала, как с Андреем. С Зарецким я вообще ничего не испытывала, просто лежала с раздвинутыми ногами, пока тот трахал меня. Это случалось два-три раза за неделю и длилось не дольше пятнадцати минут. Я привыкла.
С Романовым же всё иначе. Дура Анечка всё ещё во мне. Она любит его слепой любовью и готова прощать всё, что бы он с ней не сотворил. У меня так и не получилось задушить её в себе.
– Больше не делай с собой ничего. Никаких надутых губ и прочего дерьма. Мне ты нравишься натуральной, без этого всего, – заявил он, лежа рядом на большой кровати.
Я, обнажённая полностью, лежу, раскинув руки в стороны, а он гладит мою грудь. Поглаживает лениво, расслабленно, перекатывает сосок между пальцев, дразнит и пробуждает во мне голод.
Я в последнее время стала жадной до его грубых ласк. До его члена во мне, до жёстких губ, целующих, будто насилуя. Все чувства обострены и я на грани.
– Тебе нравилась Анечка, да? – спрашиваю его.
– Да.
– А Лика?
– Лика – это не то, что мне нужно. Я хочу твоей покорности и любви. А не мести. Надеюсь, с последним ты завязала и мы к этому не вернёмся?
– Завязала. Но твоего отца я никогда не прощу.
– Знаешь, ему на это плевать. Мой старик не раз и не два ломал судьбы. Ты не единственная.
– Кто бы сомневался.
– Я говорил с ним. Сказал, что женюсь на тебе.
– И что он?
– Недоволен. Инга ему нравилась больше.
– Он знает, кто я?
– Знает.
– И что сказал?
– Сказал, что я идиот. Хорошо, что мне наплевать на его мнение.
– Так ты правда решил жениться на мне? – в груди взволнованно трепыхнулось сердце.
– А ты против?
– Нет. Ради Вики я пойду на всё, что угодно.
– Только ради неё? – голос Романова звучит спокойно, но мне почему-то кажется, что этот вопрос не праздный. Он действительно хочет услышать это.
– Нет, не только ради неё… Ради тебя тоже. Наверное, хреновая из меня мстительница, – усмехаюсь и тут же попадаю в плен его рук. Секунда, и я уже под ним, распластанная и готовая к соитию.
– Мстительница из тебя никакая. Зато любовница что надо, – наваливается на меня всем своим телом, вдавливает в постель, так, что не вырваться.
– Опять? – спрашиваю его удивлённо, поражаясь тому, как быстро он отходит от секса. Ненасытный.
– Не опять, а снова. И без резинки. Я хочу тебя чувствовать.
– Я не готова снова рожать, так что будь добр, пользуйся презервативом.
Он с силой раздвигает мои ноги в стороны, и одним толчком заполняет меня полностью. Конечно же, без презерватива.
– Теперь ты моя, Аня. И правила тоже мои.
Секс длится дольше обычного. Романов то учащается, то тормозит, не давая нам обоим кончить. Я прошу его об оргазме, но он жесток и несговорчив. И тогда я беру всё в свои руки.
Не без усилий сталкиваю его с себя, и Андрей падает на спину. Я взбираюсь на него сверху, насаживаюсь сама на длинный ствол и закатываю глаза от удовольствия.
– Да, девочка. Ты умница, – хрипит от, задыхаясь и, взяв меня за бедра, вгоняет член по самую мошонку. Я вскрикиваю от боли, но он тут же заглаживает свою вину, грубым поцелуем. Снова врезается в меня, таранит, словно сумасшедший, и я, наконец, кончаю.
Он ждёт пока я перестану дёргаться в экстазе, затем разворачивает меня к себе спиной и вгоняет ствол в промежность сзади. По самые яйца.
