Как будто я знала, что он не причинит боль
мне, но он также не услышал ни единой мольбы, слетевшей с моих губ, поскольку сосредоточился на уничтожении Чеда.
Остаток урока я провела, неловко сидя на своем месте в одиночестве, пока Чеда уводили в кабинет медсестры, в то время как все вокруг говорили всякую чушь.
— Он ее трахает?
— Кто бы стал трахать эту девственную сучку-неудачницу?
— Милая, я бы позволила ему защищать меня вечно, но мое мнение о нем теперь изменилось, когда он встал на ее защиту. Она, должно быть, хорошо заставляет его кончать. Что за шлюха.
Девочки хуже всех, но я отказываюсь опускаться до их уровня. Миссис Джонс ничуть не облегчает ситуацию, когда слышит шепот и угрожает задержанием.
Пожалуйста, просто оставьте меня здесь гнить. Мне не нужно, чтобы кто-то еще защищал меня и усугублял ситуацию.
В ту секунду, когда раздается звонок, объявляющий конец урока, я уже собираю сумку, поэтому выскальзываю из класса, прежде чем кто-нибудь успевает остановить меня или пробормотать еще хоть слово в мою сторону. Я опускаю голову, избегая чужих взглядов.
Я осторожно убираю с лица выбившиеся пряди волос, стараясь вообще не прикасаться к нему, но все равно морщусь, опасаясь случайно задеть один из синяков или слишком сильно опухшую кожу.
С ума сойти, сколько людей прокомментировали состояние моего перевязанного носа и двух подбитых глаз, но ни одна душа не спросила, что случилось… кроме Райана.
Я была так близка к тому, чтобы побежать к нему домой в субботу вечером, но я была не в том состоянии, чтобы бежать, к тому же моя мать сидела на моей кровати и наблюдала за мной, так что я никуда не могла пойти. Я даже не помню, как добралась из кабинета отца в свою спальню, но я действительно проснулась, когда врач промывал мне лицо, когда я была в постели. Я не упустила из виду, что врач, пришедший во второй раз, определенно был не тем, что был ранее вечером.
Надеюсь, он ушел, чувствуя каждую каплю вины, известную человеку, за то, что он сделал со мной.
Сейчас мои родители уехали в командировку на вечер, а Хантер проводит еще одну ночь в доме своего друга Ксавье, и как бы я ни скучала по нему, это также работает мне на пользу, потому что ему не нужно видеть мое лицо в таком состоянии. Я хочу, чтобы все зажило, насколько это возможно, до того, как он вернется домой.
Несмотря на то, что они уехали из города, мне не дают ни минуты покоя. Вместо этого я осталась без дома, куда можно вернуться сегодня вечером. Но самое приятное то, что нет никаких забот или страхов по поводу необходимости возвращаться домой. Хотя это делает меня временно бездомной и оставляет на холоде, это также наполняет меня облегчением, зная, что они не устроят мне никакой драмы.
Я хочу спросить Райана, могу ли я воспользоваться ключом, который он мне дал, чтобы найти убежище вместо того, чтобы бродить под пляжным домиком, как обычно, но я не хочу слушать, как он задает все эти вопросы о моем лице. Хотя, похоже, сейчас для этого уже немного поздно.
Потерявшись в собственных мыслях, я спотыкаюсь, когда кто-то, проходя мимо, останавливает меня плечом, впечатывая в стену. Я раскидываю руки, чтобы удержаться, хватаясь за голову, прежде чем она ударяется о стену.
Я не утруждаю себя тем, чтобы оглянуться через плечо, чтобы посмотреть, кто это был, оно того не стоит. Кроме того, я не собираюсь ввязываться в драку или заставлять извиняться, так это не работает. Я не стою на своем и не сопротивляюсь.
Я слабая сучка — по крайней мере, для них. Чего бы я только не отдала, чтобы оттолкнуть их, дать отпор и встать расправив плечи, но у меня есть гораздо более серьезные причины для беспокойства, чем их школьная драма.
Пользуясь моментом, чтобы перевести дыхание, я сосредотачиваюсь на том, что происходит здесь и сейчас, вместо того, чтобы теряться в своих мыслях. Чрезмерное обдумывание не помогает ни в какой ситуации. Мне просто нужно продолжать фокусироваться на общей картине.
Потуже затягивая ремень рюкзака, я держусь края коридора и сосредотачиваюсь на том, чтобы добраться до выхода. Как только я выхожу на улицу и чувствую свежий воздух на своей коже, я вздыхаю с облегчением. Я практически вприпрыжку спускаюсь по ступенькам, выбираясь отсюда как можно быстрее, и иду как можно быстрее по дорожке, чтобы ни с кем не столкнуться.
Промчавшись мимо школьного автобуса, я направляюсь в сторону пляжа Монтгомери. У меня нет причин ехать домой на автобусе, если я не могу остаться там на ночь. Мне не нужно работать до четверга, но я собираюсь пойти посидеть на песке возле "У Пита" со своим альбомом для рисования и позволить миру уйти за задний план. Надеюсь, я смогу немного расслабиться.
Тогда, возможно, я смогу уделить минуту тому, чтобы по-настоящему осознать, что произошло со мной в субботу, но, что более важно, почему. Я не хочу переживать это заново или прокручивать в голове, но почему это имеет первостепенное значение для моего будущего, и мне нужно это понять.
Этот день, независимо от обстоятельств, посвящен тому, чтобы я сделала что-то для себя, что заставит меня улыбнуться. У меня есть мои любимые карандаши самых разных цветов, на которые мне некоторое время назад удалось наскрести немного денег.
Я придерживаюсь тропинки. Тут и там мимо меня проезжает случайная машина, но в остальном это приятная тихая прогулка по мощеному тротуару. Стеснение в моей груди ослабевает с каждым шагом, который я делаю. Когда я вижу "У Пита" вдалеке, волнение бурлит у меня в животе.
После того, как я устану рисовать, я собираюсь пойти туда, и на те деньги, которые у меня есть, съесть что-нибудь, чтобы согреться. Я не могу позволить себе многого, скорее всего, только суп за весь день, но все лучше, чем ничего. Тогда мне придется решить, обращаться к Райану или нет.
Сначала на пути стояла гордость, но теперь, после того, что произошло в классе, смущение покрывает и мою кожу, и я думаю, что лучше посижу здесь, на ночном воздухе, чем позволю ему злиться на ситуацию.
Выглянуло солнце, согревая меня только в джинсовой куртке, штанах для йоги и белой футболке, но у меня в сумке также есть одеяло. Прямо перед тем, как сойти с тропинки на песок, я сбрасываю кроссовки, стягиваю
