Резко привстав на носочки, чтобы дотянуться до его лица, она крепко обхватила шею Руслана руками, погрузив свои ладони в его волосы. И наконец-то сделала то, чего так хотела весь вечер — с жадностью, с потребностью прижала свои губы к его.
Господи! Если бы кто-то сказал ей, что поход на второй этаж закончится этим — она бы выпила коктейль Антона.
Возможно.
Хотя, нет, кого Света обманывает?
И отбросив все сомнения, она прижалась своей грудью к его груди, чувствуя безумное удовлетворение, когда он резко вдохнул, пробормотав что-то неразборчивое в ее губы, и тут же забрал у Светы всякую инициативу.
Его руки оказались сразу на всем ее теле.
Черт, она не знала, как он это делал, но казалось, что губы Руслана, его пальцы, его ладони — поглощают ее целиком. И она не сопротивлялась.
Перила террасы больно вжались в ее спину, когда Руслан уперся в те одной рукой, чтобы сохранить для них хоть подобие равновесия, и надавил на затылок Светы, прогибая ее еще больше, так, чтобы целовать еще глубже.
Его рот выпивал ее.
Забирал здравый смысл и мораль. Разум и всякое стремление к самосохранению.
Руслан вдавливал Свету в себя, в свое тело так, что ни у кого из тех, кто стоял рядом не могло возникнуть сомнений — она действительно принадлежала этому мужчине. Сама вручила себя на фаянсовом блюдечке.
Но Света солгала бы, если бы сказала, что жалеет.
Не сейчас.
Не в то мгновение, когда по ее сосудам растекался жидкий огонь, сворачиваясь томительным узлом в животе. Не тогда, когда она ощущала трение возбужденного тела Руслана о свои бедра, и не сопротивлялась, когда он все сильнее вжимал ее попкой в ограду второго этаж.
Потому что все ее существо, все то, что составляло самоосознание Светланы надрывалось, кричало о том, как хочет ему покоряться.
Ее трусило и лихорадило от потребности в прикосновении любой доступной части тела, кожи, губ, языка Руслана к ее пылающей коже.
В один миг Света оказалась возбужденной настолько, как и в свой первый раз, наверное, не возбуждалась. И она уже была совершенно готова для Руслана.
Словно почувствовав это, он с низким горловым звуком, выдающим мужскую неудовлетворенность, тяжело оторвался от ее губ, которые так немилосердно целовал, мучил, ласкал в эти мгновения.
— Ты отдаешь себе отчет, на что подписываешься, Света? — тоном, от которого у нее появилось желание выгнуться еще сильнее, заурчать, потереться об него, просипел Руслан.
Взгляд его темных глаз обжигал ее лицо, мучил выражением жажды, такие же нуждающиеся в нем губы.
— А ты? — вопросом не вопрос протянула она не свойственным себе, жаждущим, грудным голосом.
Но не разжала рук, которые продолжали не то гладить, не то царапать кожу затылка и спины Руслана.
Он еще несколько мгновений смотрел в ее глаза.
Два удара сердца.
Даже так, не целуя, одним взглядом выпивая каждое ее дыхание.
А потом, в один миг, дернул ее на себя, оторвав от перил ограждения.
— Я ведь больше не отпущу тебя, Света, — едва ли не с угрозой низко прошептал Руслан ей в ухо, увлекая куда-то вглубь этажа, мимо растерявшегося Горелина, скупо улыбнувшегося Сергея и пышущих злобой девушек. — Не будет больше отступления по первому требованию. Всему есть предел и мои резервы кончились.
Света даже не заметила людей, мимо которых они проходили.
Все, кроме Руслана, его голоса, его рук, его глаз — вдруг расплылось, утратило контрастность и четкость, будто бы кто-то изменил ее фокус.
Только он остался в центре размывшихся красок окружающей ее действительности. Она ощущала себя пьяной, хоть так и не притронулась к содержимому своего бокала.
— Я и не прошу тебя отступать, — хрипло, сбивчиво прошептала Светлана, не в силах отвести от Руслана глаза.
Ей казалось, что они замерли где-то посреди запасной лестницы, но она не стала бы закладываться.
Он остановился, обжигая ее взглядом, и Свете не нравилось, что они притормозили.
— Я хочу, чтобы ты до конца поняла, — Руслан с усилием сжал ее щеки руками, и запрокинул Свете голову, сблизив их лица впритык. — Нет пути назад. Я не отпущу тебя, и не только сегодня вечером, — она не понимала, сколько можно повторять это?
Света не считала себя умственно отсталой, чтобы не уловить смысл простого предложения.
Все, чего она хотела, что понимала в этот момент — ей хочется опять ощутить его жесткий и властный, но такой сладкий, такой покоряющий поцелуй.
Наверное, это желание вспыхнуло в ее глазах, потому что Руслан, тихо чертыхнулся, так и застыв в сантиметре от ее лица.
— Больше предупреждений не будет, — едва ли не с рыком, тяжело отрезал он. — Ты моя, Света. И точка на этом.
Не добавляя уже ничего, он опять впился в ее рот властным поцелуем.
А она застонала, совершенно не желая спорить с таким наглым утверждением.
И прижалась к нему, позволив Руслану практически подхватить себя на руки.
Света с непередаваемым удовольствием наслаждалась тем, что позволяла ему так требовательно целовать себя, с такой нуждой ласкать свое тело рукам Руслана. И не сопротивлялась, когда поняла, что они стремительно продвигаются в сторону стоянки, где, наверное, стояла машина Руслана.
— Ты чего такой хмурый, Димон? — Горелин из-под бровей посмотрел на Бондаренко, который с насмешкой протянул этот вопрос.
Когда-то тот был просто «Бонд» для своих во дворе, или Тоха.
Теперь Горелин не рискнул бы обратиться к «давнему другу» так. Не одного поля ягодами они стали.
— Что, послал тебя этот их Волк с предложением о боях? — Бондаренко глотнул из своего стакана, в котором, кажется, плескался виски и перевел глаза на зал.
Горелин хмыкнул и махнул бармену, заказав себе водку.
Пусть Антон давится этим самогоном. Дмитрий не понимал и не сможет никогда понять, отчего все так тащатся от этого напитка. Стоит кому-то хоть немного выделиться над общей массой, и все — начинают хлестать виски так, будто в жизни ничего слаще не пробовали.
Позеры.
Димка не собирался заливать в себя то, что ему было противно. И никакой престиж не заставит его изменить свое мнение о виски.
— Да он даже не дослушал до конца, смылся с какой-то девкой, — раздраженно проворчал Горелин, разом опрокинув в себя стопку.
И поднял пальцы, показав бармену, чтобы тот повторил.
Парень тут же поставил перед ним еще одну рюмку. Все-таки, что ни говори, а ребятки неплохо раскрутили свой клуб и делали все, чтобы он соответствовал уровню.
— Ну, значит ты плохо ему перспективу обрисовал, — Антон пожал плечами, с задумчивым видом продолжая осматриваться, словно выискивал кого-то.
