хорошо, а заодно понять, что случилось.
Он сказал спутникам что-то на ингушском, и они сели в машину. Подошел ко мне, сильно прихрамывая:
– Хаваж, что с тобой? Что все это значит?
– Родная моя, все хорошо. Он тебя больше не тронет
– Хаваж? Что ты с ним сделал?!
– Не важно.
– Важно! Объясни?
– Я тебя никому не отдам, поняла? Ни Ирбегам, ни Аланам вашим и тому подобным. Ами, прости, я не мог раньше приехать, извини. Если бы я приехал еще тогда, второго такого раза не было бы.
– Хаваж ты что, с тобой все хорошо? Откуда кровь?!
– Да так, не важно.
– Скажи, ты что, подрался? Хаваж, не молчи...(нервы сдавали...голос повышался)
– Я звонил ему пару раз, а сегодня приехал разобраться с ним. Он не имеет права прикасаться к тебе своими грязными руками! Он не имеет права вводить тебя в заблуждение, ставя под сомнение мое отношение к тебе (он много говорил, на повышенных тонах, я стояла и молча слушала его).
В общем, я примерно представила себе картину произошедшего – подробностей Хаваж мне так и не сообщил. Хаваж позвонил Ирбегу, договорился о встрече где-то за городом. Ирбег приехал с друзьями на двух машинах, Хаваж с двумя друзьями. Дрались один на один, пока Ирбег не потерял сознание.
– Не бойся, слышишь Ами? Все хорошо будет. Никто больше тебя не тронет, милая.
– С тобой точно все хорошо? Хаваж? Я боюсь за тебя!
– Все хорошо, не аолнуйся Ами. И – да, до свадьбы заживет...
Он улыбнулся.
– Садись в машину.
– Что?
– Я увезу тебя. Сейчас. Сегодня.
– Хаваж, но как...
–Я не хочу ничего слышать. Садись. Мне надоело такое общение. Я хочу, чтобы ты рядом была. Я элементарно не могу быть с тобой рядом, чтобы защитить! Я не хочу, чтобы такая ситуация повторилась. Не важно, кто там еще решится. Я не хочу тебя терять. Ами, сядь сама в машину и поехали. Аминат...
Я стояла вроде бы на земле, но почву не чувствовала под ногами. Что делать? Как поступить? Полное непонимание всего происходящего.
Я стояла и слезы потекли сами из глаз.
– Я не поеду.
– Что?!
– Я не могу, Хаваж...я не могу...
– Аминат (он подошел ближе, пристально посмотрел в глаза), ты не можешь так поступить. Аминат? Садись в машину, прошу тебя.
Давясь слезами, я сказала:
– Хаваж, прости, я не могу. Не сегодня, не сейчас, я не так все представляла. Я не могу так поступить, даже не поставив в известность хотя бы маму, я не могу так…
Хаваж нахмурился и резко спросил:
– Ты уверена?
– Да...– еле слышно пролепетала я.
– Ами?
Я кашлянула и сказала громче:
–Да, Хаваж.
Опять эта тишина. Он отошел от меня медленным шагом до машины, потом вернулся обратно, встал напротив и протянул мне свою руку ладошкой вверх:
– Если ты согласна быть моей невестой, женой, дай мне в знак согласия свое кольцо (у вайнахов так делают).
Я опять торможу и тупо смотрю на него, не двигаясь.
– Амин, я жду!
– Зачем?
– Так надо, у нас так делают, ты знаешь.
Я сняла с пальца колечко и положила ему на ладонь. Он улыбнулся мне, сказал, что ради меня он пойдет на все. Слов любви у нас не было.
Он вызвал такси мне, я поехала домой. А он уехал в Ингушетию.
На следующий день к нам пришла Жанна, и начала рассказывать, что сына Алеты, Ирбега, избили, и он в больнице. Ну, на кухне у нас охали да ахали от ужаса. У него было сломано ребро и сотрясение мозга. Я, конечно, напугалась, спросила, что врачи говорят. Жанна сказала, что все хорошо будет, но вот мол Алета плачет, что это за люди так могли поступить с ее сыном.
У меня на кончике языка дрожал рассказ о том, что натворил Ирбег, но я сдержалась. Молчи Аминат. Молчи.
Я встала и ушла в комнату себе. Позвонила Хаважу и рассказала то, что рассказала Жанна.
–Ничего, заслужил, пусть радуется, что жив остался. Будет теперь знать, как руки и язык распускать.
Жестоко, но справедливо.
Через пару дней мне нужно было уже уезжать в Питер. Я так радовалась! Наконец-то туда, где не будет такого кошмара.
Я очень соскучилась по Хаве и Мади, мы, как обычно, то и дело тараторили. После первого учебного дня мы поехали ко мне домой. Там мы, посидев за чашкой чая, рассказывали друг другу о последних новостях. От моей поездки Хава и Мадина были в шоке, они активно все это комментировали, возненавидели Ирбега за его поступки нехорошие. И, конечно же, порадовались за нас с Хаважем.
Мадина пищала от восторга:
– Иииии! Так мило Ами, что ты колечко дала ему! Эх, мило-мило-мило! Как представлю этот момент, прям как из фильма! Джеймс Бонд и его девушка! Ах-ха-ха!
–Ой, Мадин, на самом деле тогда было не смешно.
– Надеюсь, мы скоро погуляем на вашей свадьбе, м?
– Ой, девочки, давайте о другом.
– А ты маме не говорила, да?
– Неа, Мади…
– И когда скажешь?
– Не знаю...я даже не хочу думать об этом. Не знаю, как скажу.
Хава перевела тему быстро, потому что видела,что мое настроение начинает портиться. И мы еще долго-долго болтали, потом они разошлись по домам. Хаваж приехал где-то через недельку после того, как приехала я.
Наши отношения стали крепче с того момента, как я ему дала колечко. Мы стали больше ценить друг друга, дорожить друг другом. Не знаю, как описать, но изменения, они чувствовались.
Эту историю с Ирбегом мы больше не вспоминали. Я и Хаваж удалились с контакта.
Как-то он попросил меня испечь ему осетинские пироги. Прикалывался надо мной: мол, ты их не умеешь готовить и все такое, специально провоцировал, чтоб я ему их испекла. В один день он собирался у себя на квартире с друзьями, просто посидеть и попросил меня приготовить пироги, мол, смотри, не опозорься. Если не умеешь, скажи сразу!
Я не сдалась. Испекла три пирога: два с мясом (фыдджын), и один с сыром осетинским (уаелибаех).
Я их упаковала, приехал Хаваж, я спустилась и отдала ему тарелку с моими фирменными пирогами.
Я, конечно, не такой спец, но надеялась,
