застыло. До приезжай скорой прошла вечность, а я и мама были скульптурами, которые застыли навсегда. Врачи оперативно положили папу на носилки и повезли в больницу, а нас с мамой, за скорой повезла Леська.
— Лиз, все будет хорошо, врачи помогут дяде Жене. — пытается она меня поддержать.
— Я очень на это надеюсь, Лесь… — молясь всем богам, я надеялась на то, что папа выживет.
Когда мы подъехали к приемному покою, я быстро вышла на улицу, но не успела отойти от машины, как услышала резкий крик, повернувшись, увидела Леську, которая от боли сжалась и сложилась пополам, а по ногам у нее потекла кровь. Мы с мамой, быстро подхватили ее под руки и потихонечку повели в приемное отделение. Твою мать, только этого не хватало, хоть бы с ней и с её ребенком все было хорошо. Ее же оперативно забрали врачи в гинекологию, а мы с мамой поднялись на операционный этаж и сидели в коридоре возле операционной. Через час приехал Рома, у него был уставший вид.
— Лиз, как отец? — спросил он тихо у меня.
— Уходи, Ром, я не хочу тебя видеть. — начала прогонять его я.
— Ты же понимаешь, что в этом нет моей вины? — начал успокаивать он меня.
— Уходи, у меня нет сил с тобой выяснять отношения, но если ты хочешь выяснить, считаю ли я тебя виновным, то да, ты во всем виноват, моя жизнь сломалась только из-за тебя, уходи и больше никогда не появляйся в моей жизни! — разозлилась не на шутку я, стараясь не кричать, шипела как гусь.
Он молча развернулся, обдавая меня холодом своих синих глаз и ушел, даже не обернулся. Я же вернулась к маме на лавочку, она молча взяла мою руку и положила к себе на колени, начала не спеша поглаживать. Я заметила, что ее руки были безумно холодными, как будто бы она сидит не в теплом помещении, а на улице. Потом она положила свою голову мне на плечо и закрыла глаза, пытаясь спрятать свои слезы. Мы старались молча поддержать друг друга, не показывая слёз, но они то и дело пробегали по щекам. Время когда врач вышел из операционной было схоже, с временем перед палачом, я думала прошла вечность. Когда же врач показался из операционной мое сердце замерло.
— Родственники Марченко? — спросил, пробежав глазами по нам.
— Да. — быстро ответила мама. Мы обе подскочили с лавочки и подошли к врачу поближе.
— Девочки, операция прошла успешно, но он на данный момент находиться в тяжелом состоянии, будем судить о выздоровление, только после ночи, сейчас же не могу вам дать ответ, готовьтесь к любому исходу. — быстро проговорил врач, как отученный текст, который ему приходилось говорить в этих стенах не раз.
— Спасибо вам большое. — сказала мама, глотая слезы страха.
— Потом благодарить будет, когда здоровый из больницы выйдет. — сказал врач и скрылся с наших глаз.
За своей спиной я услышала знакомый голос.
— Лиза, ты как, я как только узнал, сразу же приехал. — говорил Вадик, приближаясь ко мне все ближе.
Я же бросилась в его объятия, и начала плакать, как будто бы весь страх, который накопился во мне, я отдала ему, он же без слов, стоял и гладил меня по спине.
— Папа… Операция прошла успешно… Но… Не… Ясно… Поправится он или нет. — через слёзы говорила я.
— Поправится, все будет хорошо, главное верить и надеяться. — говорил он успокаивающее.
Позже, когда стресс понемногу начал отпускать, я оставила маму с Вадиком возле реанимации, а сама же пошла в регистратуры, чтобы узнать, как там Леська. Девушка сообщила мне, что делают все возможное, чтобы сохранить ребенка. Что ей нельзя не вставать, не нервничать, и что ей нужна сменная одежда. Я попросила Вадима свозить меня до дома, собрала ей пару сменных штанов, футболок из своего гардероба, и заехали купить ей нижнее бельё. Еще взяла любимые шоколадки ей, ведь шоколад поднимает гормон радости. И передала ей все через ресепшн. Сама же при этом мучилась от боли в животе.
— Лиз, что с тобой? Ты то и дело за живот хватаешься. — заметил Вадик.
— Вадь, я беременна, видимо от нервов очень тянет. — решила не врать я ему.
— От Романа? — спросил он в лоб.
— Я не знаю, он говорил мне, что бесплоден, но мой врач по поводу его диагноза сказала, что есть вероятность. — поделилась я с ним.
— То есть это может быть и мой ребенок? — неожиданно спросил он.
— Я не знаю… Может быть и твой. — сказала я, пряча глаза.
— Так, давай садись и не нервничай, все будет хорошо. — усадил он меня на лавочку.
Ночью у папы была остановка сердца, мы стояли возле дверей его палаты и смотрели как его откачивают. В голове крутилась мысль "Папа, пожалуйста, не уходи, тебе еще слишком рано, мы с мамой без тебя не справимся". Мы держались с мамой за руки, и ждали, ждали… А из палаты все доносился непрекращающийся писк аппарата, и шум врачей. Я начала терять надежду на лучшее, но в какой-то момент его сердце пропустило удар, сначала один, за ним еще один. Из палаты вышел вспотевший врач.
— Вроде откачали, он у вас боец, держится за жизнь, крепитесь девчонки, ночь пройдёт и будем делать выводы. — сделал он заключение.
Мы с мамой обнялись и сели ждать, когда же эта бесконечная ночь закончится. Я думала утро не наступит никогда, насколько бы сильно глаза не болели от усталости, у меня не получалось провалиться в сон, я все время прислушивалась к писку аппарата, слушала сердцебиение отца и ждала.
На утро, мы очень долго ждали врача, оказывается папу ввели в медикаментозную кому. От пули он получил ранение в легкие, но все осложнилось сердечным приступом. Нам сказали, что он в стабильном тяжелом состоянии и отправили домой, ждать когда его выведут из комы. Нехотя мы поехали с мамой в мою квартиру, от меня было ближе, при необходимости добраться обратно. По очереди приняли ванную и легли спать, во сне меня мучали кошмары, стреляющая Оксана, змеи которые выползали из ее глаз и рук, и мой умирающий папа. Я проснулась со слезами на глазах, и своими движениями на кровати разбудила маму. Она прижалась ко мне, как когда-то в далеком детстве, начала гладить голову. Меня всегда это успокаивало. Проспали мы не долго, к обеду уже встали и не знали, что же нам делать. Жизнь в ожидании имеет серую окраску, совершенно ничего не хочется делать, всё валится
