— Малыш, только не нервничай, — уговаривает Морозов и ловко преграждает путь, закрыв собой бывшую любовницу.
— Отойди! — прищуриваюсь я и вскидываю подбородок.
Демьян ведет плечом. Хмурится. Стоит гранитной скалой.
— Диана уже уходит, — цедит Морозов.
— Нет, не ухожу, — парирует стерва.
— Отойди! — рычу я, но сама первой огибаю внушительную фигуру мужа и натыкаюсь на Боброву. — Какого хрена заявилась?
— Имею полное право навестить друга, — не моргнув и глазом, скалится женщина.
Я понимаю, что начинаю психовать. Но еще понимаю, что Дема прав, и нервничать мне нельзя.
Потому я выдыхаю. Ловко перехватываю дорогую шубу незваной гостьи. И с невозмутимым видом волоку одежку к входным дверям.
Распахиваю их и швыряю шубу в ближайший сугроб.
— Эй, она целое состояние стоит!
— Проваливай, — рычу я. — Еще раз тебя встречу, и….
— И что? Ничего ты мне не сделаешь, соплячка! — ехидно блеет стерва, — Я не вер в ваш брак, ясно?! Демьян женился на тебе из-за денег!
— Диана, не усугубляй, — вмешивается Демьян.
Я не знаю, откуда берутся силы, да и ловкость. И потом, я ведь никогда прежде не дралась. Так, несколько раз посидела в зале, когда моя новая лучшая подруга со всех сил колотила противника на татами. Моя спортивная нагрузка — вовремя подать полотенце Щукиной.
А здесь словно сам черт вселился в меня. Я подлетаю к Бобровой, перехватываю ее за патлы, стягиваю в узел, фиксирую так, что ей не вывернуться. И плевать, что она выше ростом.
Я у себя дома. Здесь везде — моя территория.
— Еще раз ты подойдешь к МОЕМУ мужу, — рычу я на ухо бывшей Демьяна, — еще раз мелькнешь на моем горизонте, я тебя уничтожу!
Я знаю, что могу. Знаю, если у меня лично не хватит средств, я обращусь к отцу, и он с радостью поможет. Знаю, если не отец, так мы с Авророй, Лизой и Леной Вахидовой состряпает такой план мести, что никаким Бобровым не выстоять против нашей банды.
— Поняла?! — рявкаю я.
— Талия, девочка, спокойно, я сам, — мельтешит Морозов, но и ему достается кусочек моей агрессии.
— Дверь придержи! — цежу я, а Демьян с готовностью подчиняется.
Я выталкиваю гостью в сугроб на поиски шубы. Хлопаю дверью. Брезгливо отряхиваю руки, на которых остается мерзкое ощущение, будто извозилась в дерьме.
— Фурия моя кровожадная, — улыбается Морозов.
— Какого хрена она здесь забыла? — прищуриваюсь я.
— Предлагала сделку. Хочет вложиться в мою фирму, — выдает Демьян.
— И как, ты согласился на вложения? — рублю я.
— Я пока еще в своем уме, — качает он головой.
— Учти, Морозов, все твои… вложения — моя законная собственность! — дергаю мужа за ворот футболки так, чтобы он наклонился к моему лицу, — Упаси бог, Морозов, вложиться тебе куда-то еще!
— Кошмарик мой, ну я ж тебя люблю, куда мне еще…
— Я предупредила! — выдыхаю в губы. — Чай хочу. С малиной.
— Уже закипел, — улыбается Демьян.
— Молись, чтобы твою подружку снегом унесло в город. Или я ее собственными руками закопаю на заднем дворе до весны, — грожу я, а через монитор, куда выведены камеры наблюдения, слежу за тем, как Диана забирается в свой внедорожник. Что ж, на такой тачке она точно доберется до города без проблем. Да и соврала Боброва, трассы открыты. Иначе мы бы уже знали.
— Талия, не стоит нервничать на ее счет. И ревновать меня к ней тоже. Для меня есть только ты, — серьезно говорит Демьян, выдыхает мне в виско, крепко обнимает руками. — Черт, я слегка струхнул, когда ты взбесилась. Нельзя тебе нервничать, девочка моя. Давай чаю с ромашкой?
— Ненавижу ромашку! — фырчу я, — С малиной хочу.
— Как скажешь, — соглашается Демьян.
Мы стоит посреди кухни. Любимый баюкает меня в руках, раскачиваясь на месте. Мне тепло и уютно в его объятиях. И я забываю обо всяких Бобровых.
Ну что поделать, если человек настолько туп, упрям и самовлюблен, что не принимает отказов. Но ведь и я упряма.
— Ты пока сделай нам чаю, а я… я переоденусь, — улыбаюсь я, вспоминая, куда сунула телефон.
Демьян кивает. Разжимает руки. А я торопливо смываюсь из кухни.
Как же хорошо, что у меня есть подруга — полицейский. А еще лучше, когда она имеет множество связей в дорожной полиции. Ибо слишком уж часто и много разъезжает мадам Диана Боброва по просторам страны. Надо бы ограничить ее в передвижении. По крайней мере, будет ей урок, и уж теперь она точно будет знать, что не шучу.
После короткого звонка Авроре я возвращаюсь к Демьяну. Мое настроение шикарное. Остается только ждать. И совсем скоро мне напишет Аврора о небольшом происшествии на дороге. Так, мелкое нарушение, естественно. Но на пару лет лишение прав управления транспортным средством Бобровой обеспечено.
— И что ты уже успела натворить? Отвела душу? — догадывается Демьян.
Мы сидим друг напротив друга за кухонным столом. Пьем чай. Я с малиной, Демьян — с пирогом.
— Не понимаю, о чем ты? — удивленно вскидываю брови.
— Угу, будто я не знаю ваши методы, — фыркает Демьян.
— Вообще-то, это ты виноват, Морозов! Развел любовниц, теперь мне приходится отбиваться, — укоряю его.
— Любовниц? Что за ерунда, — возмущается Демьян. — Я порядочный семьянин. Однолюб. Я даже термина такого не знаю! «Любовница»? Кто это?
— Вот пусть так и будет дальше, — киваю я. — Ближайшие лет пятьдесят.
— Мало, — расплывается в улыбке любимый, — мне с тобой и вечности мало.
— Боюсь, твоя нервная система не выдержит вечности, — качаю я головой.
— Не волнуйся, она у меня натренированная, — отмахивается Демьян, — у меня по ней Кошамрик вечно проходится.
— Да ладно, я не такая, — возмущаюсь я.
— Такая-такая, еще какая такая, — смеется муж, тянет меня за руку так, чтобы я поднялась со своего стула и пересела к нему на колени, — самая замечательная ты у меня. Самая классная. Самая лучшая. Самая красивая. Самая сексуальная.
— Слышь, хватит уже! — ворчу я, потому что бедром чувствую, как в меня упирается кое-что очень твердое и возбужденное.
— Не могу, опять хочу тебя, — вздыхает Демьян. — В гневе ты такая возбуждающая. Не могу устоять.
— Ближайшую вечность? — подсказываю я.
— Вечность, потом еще одну, и еще, — бормочет Дема, разворачивает меня к себе лицом, утыкается в мою грудь, глубоко вздыхает, трется щеками, а я смеюсь. — Обожаю тебя, Кошмарик.
— И я тебя, Морозов, — отвечаю я, с наслаждением зарываясь в волосы на затылке любимого.
Разве может быть иначе? Это ведь мое счастье. Вот такое оно у меня, с удивительной улыбкой и инициалами «Д.М.».
***
ЭПИЛОГ-БОНУС
ЭПИЛОГ-БОНУС
Несколько лет спустя
Амелия Тадеушевна Кόшмар унаследовала все самые лучшие свои черты от родни. Все «сливки» достались девушке, включая привычку опаздывать — от мамы, способность влипать в неприятности — от старшей сестры, упрямство — от старшего брата, вспыльчивость — от папы. И даже имя перешло юной Амелии от покойной бабули, которую она и в глаза ни разу не видела.
И все могло бы быть прекрасно у наследницы одного из богатейших бизнесменов страны, если бы не одно «но».
Амелия, или для близких просто Ами, являлась крайне сострадательной особой. С ранних лет девочка тащила в дом всякую живность, начиная от бродячих псов, заканчивая дождевыми червями. И к моменту, когда Амелия закончила школу, выбор профессии оказался весьма очевидным. Вопреки запретам отца, Ами решила стать ветеринаром. Более того, девочка постоянно участвовала в волонтерских движениях, пикетах «зеленых», митингах за защиту какого-нибудь собачьего приюта, за что и регулярно получала от грозного отца нагоняй.
А еще Амелия Кошмар не испытывала ни капли угрызения совести, впихивая в свою очень модную и супер-дорогую иностранную тачку каких-нибудь подобранных на обочине животинок. А если учесть, что Ами очень часто навещала брата и сестру в деревне, то найденыши у Амелии появлялись едва ли не каждую неделю. Как оказалось, путь по шоссе не близкий, а животных на просторах родного региона — приличное количество.
