Ознакомительная версия.
Вся «операция» заняла несколько секунд, и выбежавшая на шум и крик «Стоять!» Ирина увидела лишь, как Профессор неожиданно обмяк и сполз по стене на пол – ему дурно, на этот раз, похоже, по-настоящему. В открывшуюся дверь выглянула Евстолия, но, увидев в коридоре Ирининой квартиры милиционера, тоненько, по-мышиному, пискнула и моментально скрылась в своей норке. И защелкнула замки на все обороты.
– Что здесь происходит?! – тоже тонким от страха, но громким голосом спросила Ирина.
– Гражданка Литвиненко? Ирина Ивановна? – подозрительно поинтересовался милиционер, чистым носовым платком обматывая подобранный с пола нож. – У вас все в порядке?
– Вы все-таки приехали? – все еще не придя в себя, удивилась Ирина. – У меня… да, уже все в порядке. Наверное. Мне же сказали, что если всех пьяных под Новый год собирать, то у них нарядов не хватит.
– Я не в наряде. Я по объявлению, – чуть споткнувшись, произнес милиционер.
– Как? И вы?! – изумилась Ирина, вытаращив на него глаза.
Таращить глаза было неудобно, потому что отважно скрутивший Профессора блюститель порядка был высоченным, на две головы выше Ирины, и ей приходилось запрокидывать голову, чтобы его рассмотреть. Но и не смотреть она не могла, потому что дальше стало еще интереснее: милиционер неожиданно смутился и, насколько она могла рассмотреть на такой высоте, порозовел.
– Ну… я не в том смысле. Просто я прочитал объявление, смотрю – адрес на моем участке, решил зайти, проверить, все ли в порядке. Я ваш участковый, старший лейтенант Петрухин. – Ирина с интересом пронаблюдала, как рука взлетела куда-то ввысь, очевидно, участковый взял под козырек. – Все-таки, Ирина Ивановна, неосторожно давать такие объявления, знаете, какая сейчас криминогенная обстановка. Даже термин такой есть… минуточку… Да! Виктимность жертвы! Это когда жертва, то есть вы, сама провоцирует правонарушение.
– Ничего я не провоцировала! – возмутилась Ирина. – За кого вы меня принимаете! Я не давала этого дурацкого объявления. Это ошибка. Или глупая шутка. Погодите, а вы что, все объявления о знакомстве читаете?
Милиционер, смутившись еще более, пробормотал нечто вроде:
– Нет, это мой друг… Я для друга… Случайно, в общем…
– Понятно, – кивнула Ирина и спросила вполне невинно: – А ваш друг тоже придет?
В это время недвижимый Профессор решил все же напомнить о себе, раз уж беседа перешла на более дружеский уровень. Он тихонько пошевелился и вздохнул. Предпринятая акция имела успех, тем более что забывший о нем милиционер явно хотел бы переменить тему беседы.
– А это что за тип? – обличительно ткнул он пальцем в Профессора.
– Это не тип. Это профессор, настоящий, – объяснила Ирина. – Он тоже по объявлению. Как и вы.
– Я не тип, – по возможности более убедительно пробормотал Лев Николаевич, приподнимаясь. – Я по объявлению.
Он кряхтя (не столько от усилий, сколько для создания нужного впечатления) поднялся на ноги. Однако, взглянув снизу вверх на представителя правопорядка, не удержался от интеллигентского фрондерства и пробормотал себе под нос, так, чтобы слышала только Ирина: – Да, людей такого роста встретить запросто не просто…
Ирина фыркнула от смеха, но тут же прикрыла нос и рот ладошкой и носом независимо пошмыгала – мало ли, насморк у человека.
Милиционер посмотрел не нее подозрительно и, решив, что гораздо увереннее он будет чувствовать себя в своей стихии, переключился на Профессора:
– Документы есть? Предъявим! Тут у вас темно! Вы разрешите пройти для выяснения?
Ирина торопливо кивнула, отметив про себя, что сегодня все приходят к ней в дом, не дожидаясь согласия хозяйки. Подталкивая Профессора в спину, участковый прошел в комнату, Ирина за ними. Когда процессия оказалась в комнате, милиционер усадил задержанного на пуфик, извлек из портфеля документы и внимательно изучил все, вплоть до семейного альбома, причем так тщательно, что у Ирины невольно закралось подозрение, что им руководил не только служебный долг.
– Так, все ясно, – подытожил участковый Петрухин, и от его угрожающей интонации Профессор сник. – Ну что ж, Ирина Ивановна, пишите заявление. Дело, между прочим, уголовное. Разбой с применением оружия. Статья… э-э-э… сто шестьдесят вторая! – и посмотрел на слушателей победительно.
– Меня будут судить? – испугался Лев Николаевич.
– Это вам не шуточки! – назидательно произнес Петрухин и заученно отрапортовал: – Наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере до миллиона рублей…
Ирина присвистнула, Лев Николаевич нервно хихикнул:
– Что вы, у меня нагрузка на кафедре всего четыреста пятьдесят часов за семестр, да и то вместе с методической работой – это полторы ставки получается, а оклад…
– Вы меня, гражданин, не дослушали, – строго посмотрел на него участковый и продолжил монотонно, явно боясь сбиться с мысли: —…Или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Закончил и перевел дух.
– Простите, я не понял. Без какового? – вежливо уточнил Профессор.
– Я не знаю, там так написано, – неожиданно растерялся Петрухин. – Вчера как раз учил. У нас первого экзамен. Я на платном учусь…
– Это очень похвально! – с энтузиазмом откликнулся Профессор и вернулся к наболевшему: – А как вы думаете, меня посадят?
– Разберемся, – успокоил его участковый. – Вот гражданка напишет заявление – и разберемся.
– Я не буду писать, – отказалась Ирина. – Это мой нож! Я ему только что подарила… на память! И никакого разбоя не было. С чего вы взяли?
– Можно, я пойду? – тихо спросил Лев Николаевич и приподнялся с пуфика.
– Сидеть! – четко приказал участковый, и Профессор законопослушно плюхнулся на место. – Дело все равно уголовное. Статья… Черт, не помню!
Достав из кармана книжечку, карманный Уголовный кодекс в мягкой обложке, уголки которой загибались вверх от частого употребления, нашел нужную статью и зачитал вслух:
– Вот, пожалуйста: статья сто тридцать девятая – незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица. Наказывается штрафом в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или…
– Я его сама впустила. Никуда он не проникал против воли. Отпустите его, пожалуйста, – попросила Ирина, глядя снизу вверх на Петрухина. – Вообще-то он был совсем не страшный. Довольно-таки тощий и, кажется, очень уставший.
– Можно, я пойду? – опять спросил ободренный ее заступничеством Лев Николаевич.
– Сидеть! Сейчас вместе пойдем. В отделение. Порядок такой.
– Меня все-таки будут судить? – пал духом Профессор. – Но уважаемая Ирина Ивановна вам же объяснила…
Ознакомительная версия.
