Людвиг понял, что есть какие-то проблемы. Подойдя поближе, он прислушался к разговору.
— Нет, — четко и громко произносила медсестра. — У нас таких нет. И накануне не поступало.
— Поищите, пожалуйста, еще. Может быть, вы ошиблись или что-то пропустили.
— Нет, — еще раз послышалось из недр регистрационного окошка. — Ни в компьютере, ни в журнале не занесено.
— Скажите, а не поступали ли к вам люди безымянные? — Дотошная переводчица, желала выяснить до конца.
— Что это значит? — спросила девушка.
Даже Людвиг догадался, о чем спрашивала Регина. Она явно искала человека престарелого или находящегося не в своей памяти, который мог попасть в это лечебное учреждение без документов.
— Да, — вдруг осенило девушку, — может быть. Мы ведь не как все, если нет страхового полиса и паспорта, то от ворот поворот. Мы недавно открылись. Наша клиника экспериментальная. Видите, какая красивая! — Девушка показала на стены, подвешенный в холле телевизор. — Не многие еще знают о нашем существовании. А в других больницах вы уже проверяли?
Регина достала длинный лист.
— Каждый день я посещаю по одной. Мне уже осталось… — Она провела пальцем по списку.
Людвиг быстрым шагом преодолел расстояние от входной двери до регистратуры.
— Вы кого-то ищете? — Слова немца, раздавшиеся над ухом, для нее прозвучали как взрыв бомбы.
Она вздрагивает от неожиданности. Чувствуется, ей неприятно, что он сует нос в чужие дела.
— Она что, гражданка не нашей страны? — услышав иностранную речь, сразу же всполошилась девушка в окне.
— Нет. — Регина, огорченная, что Людвиг вмешался в ее дела, печально покачала головой.
— Хотите, мы дадим ей денег для ускорения процесса? — шепчет он на ухо своей неприступной спутнице и, не дождавшись ответа, протягивает сотенную регистраторше.
— Спасибо, мы не нуждаемся в деньгах, — гордо отказалась девушка. Своими круглыми голубыми глазами она без всякого лукавства смотрит на посетителей. — Мы здесь все работаем по собственному желанию, мы студенты-медики… волонтеры. Понимаете, как в хосписе? — поясняет она.
— Это больница какого профиля? — обращаясь к Регине по-немецки, поинтересовался Людвиг.
К удивлению немца, медсестра поняла, о чем речь.
— Сюда по «скорой» привозят всех подряд и… — Ответ прозвучал по-английски.
— Иногда люди попадают в больницы, оставив дома все документы, — не дослушав регистраторшу, произнес по-английски Людвиг.
— И что тогда? — Регина посмотрела сначала на регистраторшу, затем на Людвига.
— У вас такие содержатся? — поинтересовался немец.
— Наверное. — Девушка пожала плечами.
— Как вы их маркируете?
— Это же не товар, а люди.
— Не важно. Я выразился неточно.
— Надо спросить у дежурной сестры.
— Пожалуйста, я вас прошу… — решив побыстрее закончить с проблемами Регины, поторопил регистраторшу немец. Желудок предательски урчал. Хотелось есть. — Я приехал издалека специально, чтобы найти… — беззастенчиво солгал он и посмотрел на Регину в надежде, что она продолжит и назовет фамилию того, кого ищет.
Но она молчала.
Регистраторша взглянула на презентабельного пожилого иностранца, улыбающегося ей просительной улыбкой, и растаяла:
— Хорошо, я сбегаю, узнаю.
В ее голубых глазах скользнул огонек кокетства и уважения к иностранному господину. Регина недовольно дернула плечом: мол, почти полчаса беседую с тобой, такой прыти не проявляла!
— Сейчас-сейчас! — заметив, что он взглянул на часы, повторила девушка и исчезла из окна.
Они остались вдвоем. Регина, пряча взгляд, молчала. Людвиг, чувствуя, что ей не по себе и, более того, что она уже пожалела о своем согласии ужинать с ним, даже не пытался завязать с ней разговор.
Зачем ему чужие проблемы? Тем более не очень-то приятные. Ну потеряла Регина кого-то из близких — брата, сестру, а может быть, спонсора-тетушку? И почему-то разыскивает здесь, в больнице на краю Москвы.
— Старшая не может, — прибежав, с сожалением сообщила запыхавшаяся девушка. — Уже поздно. Посещения закончены, а у нее много работы.
— Я ведь не прошу свидания. Хочу просто узнать, не могла ли она сюда попасть! — нервничая, повысила голос Регина.
— Подумайте, что еще можно сделать, — обращаясь к голубоглазой девушке, мягко просит Людвиг.
— Может быть, вы найдете что-то среди вещей безымянных больных? — стараясь изо всех сил ему помочь, предложила девушка. — Пойдемте посмотрим. Они здесь в шкафчиках.
— По вещам? — Регина в сомнении покачала головой.
— Ну да. Посмотрите? — повторила она еще раз. Остановила взгляд на Людвиге и, не зная, как поступить, перевела его на Регину.
— Попробую, — чувствуя полную безысходность, согласилась Регина, но по ее виду Людвиг понял, что она вся в сомнениях.
Девушка стала открывать один шкафчик за другим.
Старые, потертые пальто, куртки, сношенная обувь…
— Я, наверное, так не смогу. — Регина отвела взгляд от ужасного зрелища и покачала головой.
— А вы? — Обращаясь к Людвигу, регистраторша настаивала на опознании.
— А что-нибудь более ценное у них при себе имелось? — подсказал другой путь Людвиг.
— Что, например?
— Часы, серьги, браслеты. — Людвиг ободряюще посмотрел на Регину, взглядом желая убедить, что в ее ситуации это единственное решение.
— Ой, я совсем забыла! Действительно! Они находятся в сейфе, — обрадовалась девушка.
— А ключ?
— Ключ у меня есть, — к удивлению посетителей, заявила регистраторша. — Мне доверяют. У нас тут вообще все построено на доверии. Пойдемте.
В кабинете, который оказался не заперт, девушка вывалила содержимое сейфа на стол.
Дешевенькая бижутерия, часы, деньги в конвертиках…
— Что это? — Неподвижным взглядом немец уставился на блестящий старинный перстень.
— Это? — Девушка выудила из груды изящное изделие и… посмотрела на посетителей.
— Да.
— Вы ищете е-е? — Растягивая слова, регистраторша замолчала.
— Да, я ищу ее, — к удивлению Регины, хрипло отозвался Людвиг.
— Вы уверены, что интересуетесь именно этой… этой женщиной?
Регина повнимательнее пригляделась к драгоценности.
— Это же мой перстень счастья! — с трудом выдавил из себя Людвиг и растерянно оглянулся на Регину.
— Нет, это не ваш перстень, это перстень моей мамы! — с нажимом произнесла Регина.
Девушка из регистратуры таращилась, не понимая, почему эти двое, только что просившие найти в списке одну и ту же пациентку, вдруг не могут поделить перстень.
