— По мере возможности. Дэн, конечно, знает. А также кое-кто из местных врачей, которые по очереди работают здесь. Но для женщин, я всегда считал, это неподходящее место.
— Да ну? — удивилась Флоренс. — А как же та милая маленькая дама, что здесь была?
— Ах да! Она местная школьная учительница и совершенно надежна.
Флоренс попробовала высвободить руку, но он крепко ее держал.
— Ну, раз я теперь тоже знаю… Можно мне приходить сюда работать? Мне бы очень хотелось.
— Почему, Флоренс?
Отвечать ему правду она не собиралась, она ровным голосом сказала:
— Это достойный труд, верно? И мне каждый вечер…
Он поднял брови.
— Каждый вечер?.. А как насчет вечеров, проведенных с Дэном? — он слегка усмехнулся. — «Тот китайский ресторанчик»…
— Это было давным-давно. Хорошо, что приезжает его невеста, она такая милая…
Флоренс заглянула ему в глаза. К ее удивлению, глаза врача светились радостью.
— Если намерены работать здесь, у меня нет причин возражать вам. Но при одном условии: я буду вас привозить и отвозить. И из клиники никуда ни шагу. Я не хочу, чтобы вы бродили по улицам…
— Я не имею такой привычки, — холодно бросила Флоренс, вспомнив неприятный эпизод, когда она пыталась сократить путь к автобусной остановке. — А как часто вы здесь бываете?
— Раз в неделю. — Он выпустил ее руку, поднял портфель и открыл дверь. — Уже поздно.
Он проводил ее к машине, припаркованной на заднем дворе.
— Странно, что машина еще здесь, — сказала Флоренс, но потом добавила: — Впрочем, нет, ведь они зависят от вас, да?
— До некоторой степени… Большинство из них нуждаются в госпитализации, другие, наоборот, недавно вышли из больницы.
Улицы были пустынны, и дорога назад показалась Флоренс короче, чем когда она ехала на такси.
— Миссис Твист уже спит? — спросил мистер Фитцгиббон.
— Да, но у меня есть ключ.
— Нет нужды ее беспокоить. Миссис Криб приготовила ужин.
Флоренс с вожделением подумала о еде.
— Хорошо, что у вас есть миссис Криб… Если вы высадите меня в конце той улицы, я…
— Не говорите глупостей, Флоренс. Поужинаете у меня, и я отвезу вас домой.
— Мне кажется…
— Договорились. — Он повернул к своему дому и остановил машину у входа.
Он вышел, обошел машину и, открыв со стороны Флоренс дверцу, произнес:
— Выходите.
Но девушка не двинулась с места, и тогда он сгреб ее в охапку и вытащил. Поставил на ноги. Какое-то время он держал ее, потом наклонился и поцеловал. Взял за руку и, открыв дверь, втолкнул в дом.
Попасть к миссис Твист она одна все равно не могла, к тому же из-за зеленой двери в конце коридора шел такой аппетитный запах, что Флоренс, подавив будоражившее воспоминание о поцелуе, решила: разумнее всего остаться на ужин.
Мистер Фитцгиббон слегка подтолкнул Флоренс вперед.
— Прямо на кухню… Крибы уже ушли спать, но ужин ждет.
Кухня была просторной. Флоренс увидела старомодный шкаф для посуды с фарфоровыми тарелками и блюдами, выскобленный деревянный стол, стоящий в центре кухни на покрытом плиткой полу, и плиту длиной почти во всю стену. В кухне стояли также два виндзорских кресла с яркими подушками, между кресел в корзине лежал Монти, который, увидев вошедших, вскочил и, увиваясь вокруг них, от радости тихо залаял. Вместе с ним в корзине спала кошка, толстая и почтенная; услышав шум, она широко зевнула и снова уснула.
Стол в кухне был накрыт на одного человека, но с изяществом, приличествующим самой нарядной столовой. Мистер Фитцгиббон достал из ящика ложку, вилки, ножи и положил их на стол рядом со своим прибором. Потом вынул из шкафа еще один бокал и тарелки.
— Садитесь, — пригласил он. — Я ужинаю здесь, когда возвращаюсь из клиники. Иначе Крибам пришлось бы меня дожидаться. Вы не против того, чтобы поужинать здесь, на кухне?
Она затрясла головой, почувствовав робость, потому что узнавала о мистере Фитцгиббоне все больше и больше нового. Он привычно управлялся на кухне, отметила она про себя, следя за тем, как он разливает суп по тарелкам и ставит их на стол. Суп был хорош. Приправленный сметаной домашний суп из водяного кресса, поданный с подсушенным черным хлебом. За супом последовали пирожки с курицей, теплые, прямо из духовки, сваренный и политый маслом картофель, а также салат. Флоренс больше не чувствовала робости и с завидным аппетитом поглощала ужин, стараясь забыть о поцелуе, однако все время только об этом и думала. За кофе, который они пили за тем же столом, мистер Фитцгиббон спросил:
— Вы отправляетесь домой на уик-энд, Флоренс?
— Да, я обещала маме приехать. Будем варить варенье. — Флоренс мельком взглянула на огромные, висевшие над дверью старомодные часы. — Если можно, я бы хотела поехать к миссис Твист. — И, поддерживая разговор, добавила: — Вы тоже уезжаете на уик-энд?
— Да, так же, как и вы, в деревню. — Он вслед за ней встал и сказал: — Нет, нет, оставьте все как есть, я займусь посудой, когда вернусь.
Он довез ее до места, вышел из машины и проводил до двери, потом взял у нее ключ, отпер дверь и, вернув ей ключ, спросил:
— Как там Бастер?
— Он наверху с миссис Твист. Спасибо за прекрасный ужин, мистер Фитцгиббон, и… и… еще за то, что разрешили раз в неделю приезжать в вашу клинику. Но, пожалуйста, не думайте, что я рассчитываю у вас каждый раз после этого ужинать.
— Нет, нет, конечно, но сегодняшний вечер — исключение, правда же?
Он открыл ей дверь и пожелал спокойной ночи в привычной дружеской манере, которая ее почему-то начинала раздражать. Она бросила ему в ответ «спокойной ночи» и прошла мимо, но перед тем, как закрыть за ней дверь, он сказал:
— Кажется, мы значительно продвинулись.
Прежде чем она успела спросить, что это значит, он закрыл дверь.
Да уж, пищи для размышлений хватает, думала Флоренс, расстилая постель и стараясь не шуметь, чтобы не разбудить миссис Твист. Флоренс легла и принялась в уме все раскладывать по полочкам, но через несколько минут заснула. Наутро происшествия прошедшего вечера получили свое объяснение: вполне понятно, решила Флоренс, что мистер Фитцгиббон был удивлен и раздосадован, когда она явилась в клинику, но, приличия ради и как истинный джентльмен, он был вынужден пригласить ее домой поужинать. Все было объяснимо до момента, когда он ее поцеловал. Поцелуй не находил объяснения. И Флоренс решила просто об этом не думать.
Она успела на поезд за минуту до отправления и всю дорогу до Шерборна, не шелохнувшись, сидела погруженная в мечты. Если бы ребенок в коляске радостно не завизжал и не показал пальцем на замок, который возник за окном, когда поезд подъезжал к ее городку, скорее всего, она проехала бы до самого Йовила, если не дальше.
