— С нами все в порядке, — сказал Трей. — Правда, Джон?
Джон сосредоточенно застегивал свою спортивную куртку.
— Да, конечно.
Тренер Тернер положил руки им на плечи.
— Что случилось, ребята? Вы всю неделю словно шарахаетесь друг от друга. Вы, часом, не поссорились, а?
— Нет, сэр, — ответил Трей. Тренер Тернер был одним из немногих, кому Трей при обращении говорил «сэр». — Мы с Джоном стали сейчас еще ближе, чем когда-либо. Верно, Джон? — Он умоляюще взглянул на Джона, чтобы тот поддержал его.
Джон кивнул.
— Все правильно, — подтвердил Джон.
Рон Тернер подозрительно прищурился.
— Может, вы до сих пор не отошли после того желудочного вируса, который подхватили в «Беннис»?
— Ну, вроде того, — торопливо сказал Трей, мельком взглянув на Джона.
Тренер Тернер по очереди скептически посмотрел на парней.
— Что-то мне не верится. Между вами пробежала какая-то кошка, но я не буду допытываться и выжимать это из вас сегодня вечером. Я хочу, чтобы вы обговорили это между собой, прямо здесь и прямо сейчас. Праздник подождет. Я скажу Кэти и Бебе, где вы находитесь. У нас на следующей неделе стыковочная игра с соседним округом, и я хочу, чтобы вы были готовы к ней. Но еще больше я хотел бы устранить то, что мешает вашей дружбе. Между вами, ребята, существует особенная связь, которая бывает раз в жизни и вообще встречается очень редко. Не позволяйте встать между вами ничему такому, что можно решить только в откровенном разговоре с глазу на глаз. Договорились?
Тренер Тернер заметил, что его слова не особо вдохновили мальчиков, но оба они кивнули, а Трей сказал:
— Хорошо, тренер.
Когда он ушел, они, пряча глаза, неловко стояли друг перед другом, облаченные в свои фирменные куртки с собственными номерами на спине. На них также были сшитые по заказу клуба болельщиков бейсболки, на которых поперек короны было вышито «Региональный чемпион 1985»; такие бейсболки выдали игрокам во время торжества после той памятной триумфальной игры. Начиная с понедельника, за исключением уроков и тренировок, Трей и Джон по какому-то телепатическому молчаливому соглашению избегали встречаться друг с другом. Ежедневно после тренировок Джон шел в церковь Святого Матфея, а Трей каждую свободную минуту проводил с Кэти.
Стыдливо бросив на Джона смущенный взгляд, Трей прокашлялся.
— Мне очень жаль, Тигр. Богом клянусь, мне ужасно жаль.
— Так и должно быть, ТД.
— Я думал, они будут намного круче.
— Ты ошибался. Зачем ты притащил с собой эту лапу рыси?
Лицо Трея густо покраснело. Он сел на одну из лавочек и снял кепку. Закрыв глаза, он пальцами надавил на веки, словно пытался снять головную боль.
— Потому что весь сезон, Джон, я боялся потерять все, чего мы достигли. Это сводило меня с ума. Я подумал… что несколько царапин лапы настоящей рыси произведет больший эффект, сильнее подтолкнет нас.
Трей поднял на него полный раскаяния взгляд; на скулах проступали светлые отпечатки от его пальцев.
— Клянусь, эта идея пришла мне в голову только в воскресенье вечером, когда я лежал в постели и вдруг вспомнил про валяющееся на чердаке чучело рыси моего дяди Харви. Можешь спросить у тети Мейбл. Она услышала, как я там вожусь посреди ночи, и поднялась по лестнице, чтобы выяснить, что я там делаю. Я… просто решил взять ее с собой, чтобы проверить, смогу ли довести дело до конца.
— Ну и что, смог бы?
— Нет. Когда я увидел этого барана, я струхнул. К тому же я знал, что ты обо мне думаешь. Когда Донни вылетел из дома, я как раз хотел спросить, что бы мы могли сделать с этой штукой, чтобы оставить «Овнам» свое послание…
— Трей, почему ты никогда не можешь попробовать сыграть по-честному? — со злостью в голосе спросил Джон.
— Во мне этого нет, Тигр. Поэтому-то ты мне и необходим. Я рассчитываю на тебя. Ты удерживаешь меня на верном пути, чтобы я с него не сбивался.
Джон сунул руки в карманы своей спортивной куртки и смиренно опустил голову. Он верил в эту историю с лапой рыси. Типичный пример того, как иногда срабатывали мысли Трея. Уже имея на руках туза, он предпочел сделать ставку на выпадение из колоды джокера.
— Я никогда не смогу оправиться от этого, ТД, никогда.
— Я знаю, Джон. В этом и состоит разница между тобой и мной. Послушай, но… но ты ведь не собираешься отвернуться от меня после всего, что произошло? — Нотки недоверия в голосе Трея свидетельствовали о том, что он уже думал об этом и нашел такой оборот событий невыносимым. — Джон, вы с Кэти — это единственные близкие мне люди во всем мире, не считая тети Мейбл, которая уже старенькая. — В глазах его блеснули слезы. — Ты нужен мне, дружище. Всю эту неделю я мучился. Это все равно что пытаться сидеть на табурете, у которого не хватает одной ножки. Скажи мне, что я на этот раз ничего не поломал окончательно, что мы по-прежнему такие же друзья, какими были всегда. Я поверю тебе, что бы ты сейчас ни сказал.
Джон протянул ему полотенце из пакета и сел рядом на лавку.
— Я не отворачиваюсь от тебя, ТД. И никогда не отвернусь. Меня наизнанку выворачивает из-за того, что случилось… Бросить тело в таком виде… чтобы его нашли родители… и все это непонятно, ради чего.
— Знаю, я знаю. — Трей обнял его за плечо и встряхнул. — Не думай об этом. Вместе мы сможем это пережить. Когда-нибудь все это поблекнет, останутся только смутные воспоминания. Вот увидишь. Я заработаю много денег, играя в НФЛ, и учрежу стипендиальный фонд в память о Донни Харбисоне. Только подожди, я обязательно сделаю это.
— Это ничего не изменит — для Харбисонов, по крайней мере. Без своего сына они будут жить дальше, чувствуя себя так же, как и мы без своих родителей. — Джон сбросил его руку со своего плеча. — Черт побери, ТД, если сюда кто-то войдет, нас могут принять за пару гомиков. А как Кэти? Она ничего не заподозрила?
— Она знает, что я был… на грани. Я бы никогда не смог пережить эту последнюю неделю, если бы не она. Ты ведь ходил в церковь Святого Матфея, верно? Что ты делал там? Молился?
— Иногда молился, а иногда просто сидел на скамье. Это помогло.
На исповедь он не пошел. Отец Ричард заставил бы его сделать единственную вещь, которая бы облегчила душу, — пойти к шерифу Тайсону, но он не мог так поступить с Треем. Просто не мог. И ему теперь придется жить без отпущения грехов всю свою жизнь.
Трей шутя двинул его кулаком в плечо.
— Так, значит, мы по-прежнему вместе и поедем в Майами? Мы по-прежнему лучшие друзья, которых водой не разольешь, так?
— Боюсь, что так.
— И я прощен?
— Не испытывай судьбу, ТД.
