— Мне ничего не надо.
Блейк насторожился. Почему она не хочет брать у него деньги на содержание мальчика? Думает, таким образом ей удастся отказать ему в отцовстве?
— Джемма, Мартин мой сын, — тихо сказал он. — И я несу за него ответственность.
Она покачала головой.
— Ты купишь нам дом и не станешь брать арендной платы. Этого вполне достаточно. Блейк, больше я у тебя ничего не возьму. Так и знай.
— Джемма, мне некогда с тобой спорить! — Вскочив с кресла, Блейк выбежал из гостиной. Ну почему она постоянно перечит? — Поговорим вечером! — крикнул он, открывая входную дверь, но, вспомнив про документы, которые вчера понадобились Клайву, помчался наверх к себе в спальню.
— Ты не видела папку с документацией на склады? — спросил он, вернувшись в гостиную. Он точно помнил, что оставил ее на прикроватном столике.
Джемма вздрогнула и отвернула лицо. Блейк молча смотрел на нее, не понимая, что с ней происходит. Откуда этот виноватый вид? Хочется верить, что она не шарит в его документах и не продает информацию конкурентам…
— Джемма, где папка с документами? — спокойно повторил он. — Она лежала у меня в спальне на столике.
Джемма повернулась к нему, судорожно стиснув кулаки.
— Ее забрал вчера Клайв Барлетт.
— Клайв Барлетт был здесь? — Что она несет? — Какого черта Клайв бы сюда приперся?
— Я думала, это ты его прислал, — еле слышно сказала она.
Видя ее замешательство, Блейк живо представил себе, как вчера в его отсутствие развивались события.
— Что этот негодяй сделал? — спросил он, схватив ее за плечи.
— Ничего он не сделал, — пролепетала она. Блейк не поверил: он почувствовал, что она вся дрожит.
— Скажи мне правду.
— А я и говорю правду, — сказала она и задрожала еще сильнее. — Просто он меня испугал, только и всего.
Опустившись перед ней на колени, Блейк поднял ее лицо. Он знал: Джемма что-то недоговаривает. Ему нужно было посмотреть ей в глаза.
— Джемма, ты скажешь мне все, — тихо сказал он. — Даже если на это уйдет весь день.
— А как же твоя работа? — прошептала она.
— Подождет. Это важнее.
И Джемма рассказала ему все. Блейк слушал ее, стоя на коленях, а когда она запиналась, молча подбадривал, нежно пожимая ей ладони и поглаживая плечи. Усилием воли он сдерживал гнев, зная, что, если вспылит, Джемма замкнется.
— Пойду поставлю чайник, — буркнул он, когда она умолкла.
Вбежав в кухню, включил чайник и постарался успокоиться. Будь Барлетт рядом, он бы сделал из него свиную отбивную. Остается поблагодарить Провидение, что его нет рядом…
Когда Блейк вернулся в гостиную с подносом, Джемма сидела все в той же позе и глядела в пол, словно изучала узор на ковре. Поставив поднос на столик, он сел рядом с ней на диван.
— Клянусь жизнью Мартина, я ни с кем не обсуждал наши с тобой отношения, — тихо сказал он.
— Извини. Я подумала, что обсуждал. И мне стало так обидно, что ты хвастаешься перед сотрудниками своей победой.
Джемма сидела, опустив голову, и говорила так тихо, что Блейк скорее угадывал, чем слышал ее слова.
— Да за кого ты меня держишь?! — выпалил он и тут же осекся. А что ей оставалось думать, если Клайв вломился в дом и наговорил черт знает чего?
— Так вот в чем дело?.. Ты поэтому решила уехать? — тихо спросил он.
Джемма молча кивнула.
— А теперь? Тоже хочешь?
Она помолчала и, все так же глядя в пол, шепнула:
— Мартин не захочет уезжать.
Хотя она не ответила прямо, такой ответ Блейка вполне устроил.
— Раз так, решено. Ты остаешься.
Налив в чашку чай, протянул Джемме. Ей надо подкрепиться: выглядит ужасно. Усталая, бледная… Страшно подумать, в каких грехах он только ее не обвинил!
— Сегодня же уволю Барлетта.
— Не надо! Пожалуйста, Блейк, если из-за меня, то не надо.
Джемма подняла на него свои зеленые глазищи, и Блейк вздохнул. Ну вот, снова перечит…
— Почему не надо? — устало спросил он.
— Но ведь он только что переехал сюда с женой и детьми.
— К твоему сведению, жена и дети не захотели переезжать. Так что я сделаю им большое одолжение.
— Но ведь они продали свой дом. Что же они будут делать?
Блейк ухмыльнулся. Именно так Джемма рассуждала, составляя для него характеристики на рабочих стекольного завода. Он предпочел бы не знать, что у одного на руках мать с болезнью Алыцгеймера, а у другого дочь больна лейкемией… У них было столько пропусков, что их нужно было выставить за ворота в первую очередь. Но он не мог: у него были связаны руки.
Блейк налил себе чаю и не спеша выпил. Постепенно головная боль, донимавшая его все утро, стихла.
— Барлетта я уволю. Сегодня же, — повторил он. Жаль, что раньше не уволил. — Он работает по контракту, и мне придется выплатить ему изрядную сумму. Так что не волнуйся. Его жена и дети не окажутся под мостом.
Джемма кивнула и стала пить чай. Блейк с облегчением заметил, что лицо у нее немного посвежело.
— В следующий раз, если вдруг понадобится прислать кого-нибудь домой, я распоряжусь, чтобы сначала позвонили тебе и договорились о времени, — добавил он.
— Спасибо.
Блейк взглянул на часы. Он уже пропустил две встречи, а через десять минут должен подъехать Филипп Девере.
— Мне пора.
— Давно пора, — согласилась она.
— Прости меня за то, что я вчера наговорил.
Не поднимая глаз, Джемма кивнула.
— А еще прости за то, что я сказал и сделал, когда впервые узнал про Мартина. — Надо было давно извиниться. Простить ее он не мог, но понимал, что явно переборщил.
Джемма подняла на него глаза, и Блейк почувствовал, что его решимость тает. Может, он все-таки сможет ее простить…
— Ты же знаешь, Джемма, какой я раньше был вспыльчивый, — пробормотал он. — Пока мы не встретились снова, думал, что изменился или хотя бы научился владеть собой… Не обижайся, пожалуйста, но в тебе есть что-то такое, от чего я сразу завожусь. Я стараюсь сдерживаться, но у меня не всегда получается.
Джемма улыбнулась и взяла его за руку.
— У каждого свои недостатки, — сказала она и чуть заметно сжала его ладонь.
До Рождества оставалось две недели. Джемма очень любила это время года и ждала праздника почти с таким же нетерпением, как и Мартин. Вчера они все вместе ходили в лес за ветвями остролиста, ели и плюща для украшения дома. Джемма сделала венок для входной двери, а Блейк с Мартином оплели плющом перила лестницы и разложили ветви остролиста по каминной полке в гостиной.
— Ну прямо как в рекламе! — заметил Блейк с улыбкой.
