— Нет, Николь, мне не нужен никто другой. — Крупные слезы потекли по щекам Нэнси. — Я люблю Донга! И мне все равно, что подумают обо мне другие. Я не могу жить без его голоса, без его рук, без запаха его тела… Я готова на все ради него. Представь себя на моем месте. Это было бы так же, как если бы Джеймс не любил тебя. Как бы ты себя почувствовала, если бы он хотел тебя только как женщину? Неужели ты бросила бы его?
— Уверен, если бы Джеймс пригласил Николь на сеновал, чтобы переспать с ней, она, не задумываясь, отказала бы ему, — сухо оборвал тираду сестры Дэвид.
Нэнси захлебывалась слезами. Но Николь уже не замечала ничего вокруг.
«Я не могу жить без его голоса, без его рук, без запаха его тела»…
Именно такие чувства испытывала она к Джеймсу! Неужели же это любовь?!
Бессмысленно обманывать себя: Джеймс стал для нее центром вселенной, главной радостью в жизни… И как бы она не убеждала себя, как бы не внушала себе ненависть к нему, пора было честно посмотреть правде в глаза: жизнь без него потеряет всякий смысл. А он?.. Он совсем не любит ее.
Николь с трудом сдерживала слезы. Почти физическая боль пронизывала ее грудь.
«Как бы ты себя почувствовала, если бы он хотел тебя только как женщину?»
Николь прекрасно знала ответ на этот вопрос. История Нэнси была так понятна ей!
Николь представила свою дальнейшую жизнь: она будет обречена жить в его доме, ухаживать за ним, слушаться его, выполнять любое желание… Она превратится в куклу, в манекен, не способный ни на что. И ее дети, так же как и она, как Нэнси и Дэвид, будут страдать под гнетом его власти. Они вынуждены будут жить только так, как прикажет им Джеймс Дукарт.
Николь инстинктивно прижала руки к животу. Ей так хотелось защитить своего малыша от этого бессердечного тирана, уверенного в своей непогрешимости и силе. Неужели ее ребенок не заслужил простого счастья и радости? Неужели с самого рождения он вынужден будет жить в страхе не угодить отцу?
— О, Николь, не принимай это так близко к сердцу! Не надо плакать! — Нэнси осторожно стерла слезу с ее щеки. — Я так ценю твое отношение ко мне.
Нэнси думает, что это слезы сочувствия! Она не может понять, что происходит в душе Николь. Господи! Ну почему, почему она влюбилась в Джеймса! В человека, который не способен на настоящие чувства! Который может лишь повелевать и управлять! Ведь поначалу она его так ненавидела!
— Ну-ну! Вы обе, сейчас же прекратите рыдать! — попытался остановить их Дэвид. — Иначе Джеймс сразу догадается, что что-то не так. И нам вряд ли удастся придумать пристойный повод для ваших слез.
— Мы скажем, что Брэд полюбил другую девушку, — попыталась пошутить Нэнси. — Но в таком случае придется отменить завтрашнюю вечеринку. На самом деле это было бы просто замечательно! Ведь завтра нам с Брэдом придется демонстрировать всем свои несуществующие чувства.
— Кстати, — улыбнулась сквозь слезы Николь, — если Брэд согласился подыгрывать тебе, значит, у него тоже есть что скрывать от родителей. — Вообще-то ей не было до него никакого дела, но светская привычка быть в курсе событий одержала на этот раз верх.
— Да, бедный Брэд. У него дела даже хуже, чем у меня, — мрачно заметила Нэнси. — Он влюблен в одну индианку, которая живет в нескольких милях отсюда. Настоящая дочь своего народа. Работает поварихой в резервации…
— А мистер Лакмен просто ненавидит индейцев, — поспешил добавить Дэвид. — Он даже слышать о них не может. Уверен, если Брэд решит жениться на ней, он проклянет своего единственного сына! Но Брэд действительно любит ее. И она его тоже. Теперь ты понимаешь, Николь, почему Брэд согласился принять предложение нашей Нэнси? Хотя все ваши хитрости ни к чему не приведут. Рано или поздно правда откроется, — обратился он к сестре. — Поэтому я предпочитаю сбежать от вас подальше. Калифорния вполне подходящее для меня место.
— То есть ты собираешься предать меня?! — возмутилась Нэнси.
Николь чувствовала, что сходит с ума. Неужели все это правда? А Джеймс так гордился своим младшим братом! И с такой теплотой рассказывал ей об отношениях Нэнси и Брэда. Он понятия не имеет, что его жена ждет ребенка. А самое главное— он и не догадывается, как она любит его.
Господи, как же он сможет перенести все это?!
Стараясь избегать любых разговоров с Джеймсом, Николь отправилась в постель сразу после ужина. Притворившись спящей, она слышала его осторожные шаги по комнате. Склонившись над ней, Джеймс заботливо несколько раз поправлял ее одеяло… Наконец он тихонько, стараясь не тревожить ее, улегся рядом… Она чувствовала спиной его горячее тело.
Джеймс коснулся ее руки. Нежная кожа ее округлого плеча просто как магнит притягивала его губы. Он почувствовал, как напрягаются от желания мышцы… Нет, он не мог больше ждать! Только Николь имела на него такое влияние. И, самое главное, страсть в нем разгоралась с каждым днем все сильнее. Каждую минуту, каждое мгновение ему хотелось ощущать на своих губах сладость ее поцелуев, касаться ее шелковистой кожи… И незачем обманывать себя— это любовь! Так нужно ли скрывать ее? Только… Разве он сможет признаться ей в этом? А что она ответит ему? После того, как он вынудил ее выйти за него замуж, привез на ранчо, спровоцировал падение с лошади, устроил безобразную сцену из-за этого чертова купальника?! Он ведь разрушил весь привычный уклад ее жизни!
К тому же, скорее всего, она беременна… Если бы Николь могла услышать сейчас его мысли!
Даже в темноте Джеймс чувствовал, что краснеет. Каждый день, каждую минуту он ждал, что она сама признается ему в этом. Но Николь упорно молчит… А может быть, она и сама не догадывается о том, что ждет ребенка? Хотя разве существует на свете женщина, не знающая первых признаков наступившей беременности?!
Сегодня вечером она поужинала без особого аппетита, а потом, сославшись на усталость и головокружение, отправилась прямиком в постель. Она выглядела совершенно здоровой, но Джеймс не стал ее останавливать. Ведь беременные женщины часто чувствуют себя неважно, особенно в первые месяцы.
Она ждет от него ребенка! Эта мысль переполняла его такой всеобъемлющей радостью, что становилось трудно дышать. Джеймс еще ближе прижался к ее такому дорогому, такому любимому телу!
Сегодня первая ночь со дня их свадьбы, когда они засыпают не в объятиях друг у друга! Нет, больше он не мог этого выдержать!
— Николь! — чуть слышно прошептал он. Не услышав ответа, Джеймс повторил дорогое имя чуть громче. Она даже не шелохнулась. А ведь раньше Николь просыпалась от малейшего шороха. Внимательно вглядываясь в темноту, Джеймс неожиданно заметил, как напряжены ее колени…
