— Ну, никакой записки он не оставил, дорогая, но это неважно! Думаю, большинство гостей видели, как вы уходили, и донья Беатрис, разумеется, тоже!
Она помолчала.
— Рикардо, похоже, немного расстроился, когда вы ушли, и Питеру, думаю, это было неприятно, но доктор Фернандес не тот человек, чтобы принимать во внимание такие мелочи. Очевидно, он решил, что вам необходимо лечь в постель, вот и привез вас домой.
Снова пауза.
— Как сегодня ваше колено?
— Лучше. — Лайза взглянула на него так, словно о нем и забыла. — Намного лучше, спасибо.
— А почему вы так рано встали?
Неожиданно Лайза решила, что лучше все объяснить мисс Трейси.
— Мне показалось, что я должна вернуться на виллу. Мой отпуск и так был достаточно долгим. Правда, — почти извиняющимся голосом говорила она мисс Трейси, пока та проницательным взглядом смотрела на девушку, — я замечательно провела время! Вы были ко мне так невероятно добры, но я не могу больше испытывать ваше гостеприимство, и мне кажется, Мадрид — не то место, где мне следует оставаться…
— Это доктор Фернандес вчера ночью попросил вас вернуться на побережье?
— Нет, но я чувствую, что мне следует уехать. Видите ли, он настаивает па том, чтобы выплачивать мне жалованье, а я же не могу получать деньги за красивые глаза…
— Полагаю, что так, — прошептала мисс Трейси, пристально глядя на атласное покрывало и усаживаясь поудобнее на краю постели.
— Поэтому сегодня я решила повидаться с ним и спросить, могу ли я сейчас взять с собой Жиа. В конце концов, девочке вовсе не полезно жить в Мадриде в такую жару, ей необходим свежий морской воздух. И я хочу взять ее с собой!
Мисс Трейси поднялась, по-прежнему пристально глядя Лайзе в глаза.
— Вы хотите уехать из Мадрида, потому что будете чувствовать себя в большей безопасности, не сталкиваясь с вашим хозяином на приемах, как это произошло вчера вечером, не так ли? — очень ласково произнесла она.
Лайза молча кивнула, а мисс Трейси глубоко вздохнула.
— Бедное дитя! — воскликнула она. — Я надеялась, что вы, может быть, на время увлечетесь Питером или каким-нибудь другим молодым человеком, с которым я могла бы вас познакомить. Но кажется, я немного опоздала.
Лайза нервно проглотила комок в горле:
— Да, боюсь, вы немного опоздали!
— В таком случае, — произнесла старшая женщина, подойдя к окну и любуясь панорамой утреннего Мадрида, — я нахожу разумным ваше желание уехать. А как только вы сможете окончательно освободиться, я тоже вернусь домой, в Англию.
— Я освобожусь, — твердо ответила Лайза, словно давая торжественную клятву.
Мисс Трейси подошла к ней и погладила ее светлые волосы.
— Ничего, дитя мое, вы молоды и… — Она снова вздохнула и замкнулась в себе. — Вы знаете, где живет доктор? У него роскошная квартира в старом городском доме, но я думаю, что все время у него расписано. Не позвонить ли вам ему и убедиться, что он свободен? Его консультационный кабинет находится в другом месте, но секретарша могла бы сообщить вам, примет ли он вас.
— Нет, думаю, я поеду прямо к нему на квартиру, — сказала Лайза, сама не совсем отчетливо понимая, почему приняла такое решение. Она вовсе не горела любопытством увидеть квартиру доктора. — Сейчас еще рано, и, думаю, я почти наверняка застану его дома!
— И вы не позвоните?
— Нет, нет, я не буду звонить!
Странно, думала она позже, как одно только импульсивное решение может повлиять на всю будущую жизнь!
Если бы она позвонила секретарше Хулио или даже ему самому, она, вероятно, не налетела бы на донью Беатрис, пребывавшую в одиночестве в роскошно обставленной гостиной, окна которой выходили на одну из наиболее тенистых аллей Мадрида.
Донья Беатрис ходила по комнате и переставляла в вазах цветы. Хотя час был ранний, а лечь спать ей наверняка удалось лишь глубокой ночью, донья Беатрис выглядела вызывающе свежей и безукоризненной в нежно-сером шелковым костюме с легкой белой отделкой и в туфлях ручной работы на очень высоких каблуках, делающих ее элегантные ножки меньше и красивее, чем на самом деле.
— Доброе утро, мисс Уоринг! — приветствовала она Лайзу, когда слуга почтительно препроводил ее в гостиную. — Сейчас еще довольно рано для визита к вашему хозяину, не так ли? И между прочим, он очень занятой человек, о чем, вероятно, вы не догадывались, и в это время обычно никого не принимает!
Ее голос был холоден, как лед, а в руках она держала розу на длинном стебле. Во время разговора ее унизанные кольцами пальцы с темно-красными ногтями нарочито грациозно ласкали лепестки цветка.
— Простите, — ответила Лайза. — Я знала, что доктор Фернандес занятой человек, но мне просто необходимо увидеться спим!
— Это меня не слишком удивляет, — протянула донья Беатрис. Она открыто враждебно оглядела молоденькую англичанку в простеньком полотняном платьице. — Дорогая моя мисс Уоринг, может быть, вы этого и не осознаете, но вы почти неестественно простодушны. С самого начала мне стало ясно, что как гувернантка вы оставляете желать лучшего, но, хотя доктор Фернандес необыкновенно привлекательный мужчина, даже я не могла предположить, что вы станете угрозой его репутации! Мисс Уоринг! — Она приблизилась к девушке, продолжая ласкать розу. — Вчера вечером вы всех удивили, воспользовавшись неожиданной встречей, чтобы заставить его увезти вас с частной вечеринки в необычно ранний час, а так как он не вернулся обратно, можете себе представить, что подумали его друзья. И что подумала бы я, если бы не знала его немного лучше, чем вы. Лайза похолодела от унижения и запнулась.
— Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
— Не понимаете? — высокомерно посмотрела на нее донья Беатрис. — А по-моему, вы все прекрасно понимаете! Но позвольте мне сказать вам одну вещь. Мы с доктором Фернандесом очень скоро поженимся — все формальности уже улажены, — хотя мы еще не известили наших друзей. И мне не нравится, что молодая девушка вроде вас теряет из-за него голову! Вы здесь ни в чем не виноваты, как я уже сказала, доктор Фернандес очень привлекательный мужчина, а вы так молоды! Но я знаю, что уже в течение нескольких недель вы доставляете ему определенные затруднения, и он попросил помочь ему, прежде чем эти затруднения станут слишком острыми. Он попросил меня забрать Жиа и привезти ее сюда, в Мадрид, что, могу добавить откровенно, причинило мне некоторые неудобства!
— Но я никак не могу понять, о чем вы говорите! — взорвалась Лайза. Она была белой как простыня, и от удара пульс ее бешено колотился. — Вы говорите, я доставила затруднения доктору Фернандесу?
