– Существование «большой комнаты» мешает французам понять, что в американских домах есть еще и гостиная, заставляет их поверить, что американские кухни совмещены с гостиными, поэтому они начинают портить интерьер собственных домов так называемыми cuisine américaine. – При этом в ее голосе сквозила преданность французским идеалам.
В большой комнате гостям представился случай обсушиться у большого каменного камина, который лишь с недавних пор украшал это помещение. Сеньора Альварес готовила сандвичи, Делия помогала ей, а промокшие охотники застыли посреди комнаты. Некоторых Тиму удалось втянуть в разговор об октябрьских дождях. Ему объяснили, что сезон охоты на мелкую дичь, к примеру голубей и куропаток, часто выдается дождливым.
Крей исчез. Тим видел, как нахмурился режиссер, каким сердитым взглядом он одарил Клару, когда она предложила гостям херес. Но несмотря на это, приступ гостеприимства у Клары не прошел. Ей нравилось ощущение, охватывающее людей в ее уютном доме, где привезенная из Англии мощная печка распространяла приятное тепло, где в кладовой стопками лежали сложенные салфетки, олицетворение порядка, и высились маленькие десертные тарелки, которые так удобно держать на коленях.
Разыскав самые разные ингредиенты, пригодные для сандвичей, Делия срезала с хлеба корку и намазывала ломтики арахисовым маслом. Клара тоже увлеклась приготовлением закусок на скорую руку, намазывала маслом хлеб, резала огурцы, думая о том, как она похожа на свою мать, и вспоминая, как миссис Холли нравилось готовить еду для многолюдных сборищ – родителей членов футбольной команды, подруг по бридж-клубу, знакомых, которые собирались у нее после библиотечных распродаж или подсчета голосов в ночь после выборов.
Размазывая масло по хлебу, Клара вдруг заметила, что она думает об Антуане де Персане. Да, он не зашел к ней вместе с остальными, но почему она решила, что тому были особые причины? Какая разница? Глупо надеяться, что он приехал сюда ради нее, что ему хотелось повидаться с ней. И потом, она никогда бы не ввязывалась ни во что такое. Но какое? Клара смутилась, заметив, какой нелепый, непозволительный оборот приняли ее мысли.
Клара принесла херес, сеньора Альварес – бокалы, десертные тарелки и салфеточки с вышитыми петухами. Последние Делия осмотрела с профессиональным интересом и решила, что это салфетки американского производства примерно 30-х годов.
– Я привезла их из Лейк-Осуиго, – объяснила Клара.
Наконец, согревшись и обсохнув, мэр пожал руку Кларе, потом Тиму, Анне-Софи и даже Делии, и тот же ритуал повторили все его спутники: рукопожатия и прощания заняли несколько минут. Гости расселись по машинам. Перед уходом французы слегка оживились и завели милую беседу о погоде, деревенской библиотеке, ветхом мосте у перекрестка и планах его починки. Об охоте никто не упомянул. Клара отметила их тактичность.
С помощью Анны-Софи и Делии она принялась наводить порядок, собирать бокалы и тарелки, смятые салфетки и пепельницы. Почему-то женщинам нравится убирать в доме после визита гостей, думал Тим. Особенно удовлетворенной выглядела Клара. На одном блюде осталось полдесятка нетронутых сандвичей – в основном с арахисовым маслом.
– Я заметила, что никто не спросил, можно ли здесь курить, – сказала Делия, хмуро посматривая на пепельницы.
Женщины не сразу обратили внимание на то, что Серж Крей опять спустился вниз и теперь окидывает взглядом режиссера грязные тарелки, бокалы и скомканные салфетки. Как и Тим, он сразу заметил несъеденные сандвичи с арахисовым маслом. На одной из тарелок остался надкушенный сандвич.
Усмехнувшись, Крей саркастически произнес, обращаясь к жене:
– Только тебе могло прийти в голову угощать арахисовым маслом французов.
Клара улыбнулась и отвернулась, будто не придав словам мужа особого значения, но тон Сержа неприятно поразил Тима, дал понять, какие отношения существуют между Кларой Холли и ее супругом, позволил увидеть, каков их брак. Раньше Тим не думал о повседневной стороне брака, о неизбежных ссорах, общих радостях и разочарованиях. И о резкостях в адрес жены, которые могут вырваться у мужа в присутствии посторонних. До сих пор он ни разу не сказал Анне-Софи грубого слова, у него даже не возникало подобного желания. Но некоторые ее привычки раздражали Тима. К примеру, то, что она курит. Иногда она не признавала простые, но такие понятные англосаксонские культурные ценности. Только теперь Тим осознал, что эти недостатки могут стать миной замедленного действия.
Жестокость и резкость Крея пробудили в Тиме рыцарские чувства по отношению к Кларе. Ему хотелось заверить несчастную красавицу, что далеко не все мужчины стали бы упрекать и осуждать ее и что сандвичи с арахисовым маслом прекрасно вписываются в общие представления о гостеприимстве. Его охватило желание обнять ее и утешить.
Анну-Софи тоже встревожила и разочаровала пренебрежительная фраза Крея. «Только ты способна на une telle bêtise[34]». Всего тремя словами этот человек унизил Клару, притом совершенно несправедливо, ведь эти сандвичи приготовила Делия. И хотя масло выглядело неаппетитно и напоминало испражнения, угощение было вполне съедобным и предлагалось от чистого сердца. А мадам Крей будто ничего и не заметила, словно давно привыкла к грубой критике мужа и подвергалась ей так часто, что уже перестала чувствовать боль и обиду.
Так вот что это за брак! Неслыханная женская покорность ошарашила Анну-Софи. Она бы разбила тарелку об голову Сержа! А Клара Холли сделала вид, будто не заметила – а может, и вправду не заметила – грубость мужа, явный намек на то, что более глупой женщины, чем она, на свете не найти. Глупостью она превзошла всех! И эти слова он произнес в присутствии посторонних – Тима, девушки из Орегона, какого-то мужчины, который представился Анне-Софи дизайнером ландшафтов.
Анна-Софи перевела взгляд на Тима. Как она и надеялась, в его глазах светила любовь к ней, и это говорило о том, что он не сможет так грубо обращаться с ней. Их брак будет идеальным. Она задумалась о том, как красив ее любимый, как она любит его, как хорошо, что они встретились. Жаль только, что она недостойна его, поскольку не блещет красотой! Вот если бы ей научиться у мадам Крей всепрощению и спокойствию! Она вновь мысленно призналась в любви будущему мужу. Никто, кроме него!
– А что, арахисовое масло для них слишком американская еда? – задумчиво спросила Делия, которой было небезразлично мнение мэра и остальных. Какие болваны! Как ужасно быть замужем за толстяком, пусть даже знаменитым, который способен обругать тебя за такой пустяк, как сандвич с арахисовым маслом, да еще в присутствии посторонних!
